Ждать пришлось довольно долго, ноги устали, мы пристроились на каких-то ящиках, периодически вставая и приседая, чтобы согреться: открытое окно быстро остудило чердак. Наконец я услышала топот по лестнице, потом неуверенное, но громкое «что за…», воображая, как один из приматов увидел приоткрытую дверь. Вот он заходит, включает свет, подбегает к кровати… - Где она, черт возьми?! – заорал он на весь дом, а я весело подмигнула Кате. Даже в темноте было видно, как стремительно она бледнеет. Затем начался настоящий балаган. Мужики носились по дому, заглядывая в каждый угол, орали друг на друга и призывали все нечистые силы, придумывая страшные кары для Кати. Через минут десять бестолковых метаний, один вспомнил про чердак, я слышала как он затопал прямо под нами, как жалобно скрипнули ступени лестницы, не выдержав его веса, всем телом почувствовала, как он долбит в люк, пытаясь его открыть, но не сдвинулась ни на шаг. Катя схватила мою руку и крепко сжала, второй рукой закрыв себе рот. Глаза расширись от испуга, но она не проронила ни звука, в отличие от отчаянно матерящегося мужика. - Заперто! Вот сука! – заорал он и побежал в сторону лестницы вниз, а я осторожно высвободила руку и неслышно подошла к окну, держась сбоку от него. Видела, как трое мужчин выскочили на улицу и дружно задрали головы: - Вот сука! – снова крикнул он, увидев открытое окно, - Ушла через чердак! – и кинулись врассыпную, двое побежали за дом обследовать территорию, а один вышел за калитку и побежал с другой стороны забора к дереву. «Самый сообразительный» - отметила я про себя, сожалея, что он скрылся из поля видимости. – В лес! – крикнул он через пол минуты. - Быстро за ней! Двое показались на тропинке, ведущей к калитке, выскочили на дорогу и нелепо заметались на месте: - Да быстрее же вы, идиоты! – снова крикнул умник и они побежали на звук голоса, так же скрывшись из вида. Я с трудом выждала минуту и сказала Кате, все еще понижая голос: - Пора, – она кивнула, а я поразилась ее перемене: в глазах огонь, движения полны решимости. – Вылезу первая, осмотрюсь, приму рюкзак и помогу выбраться, – сунула ей его в руки и быстро полезла в окно, стараясь все же быть осторожной. Получилось гораздо быстрее, чем забираться с крыши, я села и завертела головой – никого, только со стороны леса доносились приглушенные голоса. Быстро развернулась, усевшись на край и разведя ноги и шикнула: - Давай, - тут же появилась рука с рюкзаком, я быстро забрала его и надела, показались обе руки, я крепко ухватилась за одну, а другой Катя придерживалась сама. Я затащила ее наверх, и мы поползли проверенным способом: я впереди, Катя позади меня, повторяя движения. Добравшись до ветки, я продвинулась дальше и мотнула головой: - Давай первая, обхвати руками и ногами, вниз не смотри, потом сразу начинай спускаться. И не торопись. Она поежилась, но полезла, и получалось у нее очень ловко. Я усердно таращилась по сторонам, пытаясь при этом не упускать из поля зрения Катю и, казалось, слегка окосела. Быстро последовала за ней, а когда добралась до ствола, она уже почти спустилась. - Ступай по шагам к дороге, - предупредила я ее, мы наконец слезли, гуськом вышли на дорогу, я схватила ее за руку и рявкнула в пол голоса:- Бегом! И мы побежали так, что пятки влипали в известное место, держась края дороги. Достигли дома баб Маши секунд за десять, наверняка поставив какой-нибудь рекорд. Если не мировой, то областного масштаба уж точно. Я сбавила скорость, входя в поворот, Катя растерялась, не ожидая, что мы останемся в деревне, поскользнулась и грохнулась на дорогу. Я рывком подняла ее и увидела, как открывается калитка, а затем и баб Машу, которая нервно шептала: - Быстрее, девоньки, сюда, - подозреваю, она караулила у самой калитки с того момента, как услышала крики из дома. «Бедная, вот разнервничалась теперь» - с досадой подумала я, но ошиблась: бабка резво закрыла калитку и, не отставая от нас, потрусила к дому, быстро, но аккуратно захлопнув за собой дверь. Я повернулась проверить как она и увидела с каким азартом блестят ее глаза. «А бабка не промах» - хмыкнула про себя, успев отметить «Ниву» в палисаднике и расчищенную от снега территорию. Мы наконец-то вошли в дом и рухнули с Катей прямо на пол возле входной двери, проведя за этим увлекательным занятием минут десять, пытаясь отдышаться и успокоить трясущиеся руки. Дед сидел на диване с чашкой чая и видом барина, подозрительно довольный и расслабленный, бабка суетилась возле стола, подкладывая на тарелки снедь и заваривая нам чай, а я наконец-то привела себя в чувство и поднялась, подав руку Кате. Дед деловито посмотрел на наручные часы и отметил, не без удовольствия: - Всего час ночи. Еще и выспаться успеем. Молодец, душа моя, хвалю. Я прошла в комнату и плюхнулась на диван рядом с ним: - Думала, помру. - Если б думала, не полезла бы, – хмыкнул дед, хорошо меня зная. Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо. – Пейте чай и ложитесь на печке, я натопил, там сейчас самый сон. А мы в комнате устроимся, – я приподняла голову и увидела, как баб Маша смущенно теребит край фартука. - Ну ты и ходок, дед, - сказала я ему на ухо, а он расплылся в улыбке и весело подмигнул бабке. Наверняка успел уже понять, что слух у нее отменный. Баб Маша подала нам чай, устроила Катю на стуле и поставила на стол оставшиеся пирожки. Есть мне совершенно не хотелось после пережитого стресса, и я пила вкуснейший чай, чувствуя, как согреваются внутренности, а вот на Катином аппетите ночные приключения никак не отразились. Она засовывала в рот уже третий пирожок, поймала мой удивленный взгляд и, ничуть не смущаясь, пробубнила с набитым ртом: - А что? Эти садисты четыре дня кормили меня заварными макаронами, - сглотнула и добавила с обидой: - На завтрак, обед и ужин. Бабка всплеснула руками, заохала и принялась пододвигать тарелки к ней поближе, а я широко улыбнулась и полезла на печку, с удовольствием вытянулась и даже задремала. Проснулась, когда Катя, наконец-то наевшись, забралась и легла рядом со мной. - Спишь? – спросила она тихо, а я открыла глаза, давая понять, что нет. - Спасибо тебе, Василиса! – с чувством сказала она, а я улыбнулась: - Пока не за что. - По крайней мере, я от души наелась, - заявила она в ответ, и мы тихо засмеялись. И как в случае с Людой и Гришей, я сразу же поняла, что мы подружимся. В доме было темно и стояла давящая тишина, нарушаемая только мерным тиканьем настенных часов и спокойным дыханием Кати совсем рядом. Я взглянула на часы, произведя нехитрые подсчеты и тихо позвала: - Дед. - Знаю, – отозвался он из комнаты. – Не волнуйся. Еще минут десять ничего не происходило, а потом на улице послышался шум и голоса. Мужики, прочесав лес до самой дороги и, подозреваю, второй заброшенный дом, получили указание поднять на уши всю деревню, но беглянку найти. В дверь заколотили, дед, громко кряхтя, поднялся, и, как был в семейных трусах да майке, пошел в сени, правда, прихватив свое охотничье ружье, с которым не расставался, даже отправляясь на рыбалку. За ним потрусила баб Маша в ночной сорочке и накинутой на плечи шалью. - Кого там принесло! – рявкнул он, пропустил даму вперед и оставил дверь в сени приоткрытой, чтобы я могла видеть происходящее и среагировать, в случае необходимости. Катя завозилась рядом, я сделала ей знак молчать и прикрыла ее белокурую головушку, точно светящуюся в темноте, одеялом. Дед кивком приказал Марье открыть входную дверь и вскинул ружье, оперев его на плечо. - Эй, полегче, старый! – тут же среагировали с порога двое и слегка подняли руки. - Чего надо? – грозно прорычал дед и демонстративно щёлкнул предохранителем, а бабка шустро переместилась за его спину, но и оттуда продолжала выглядывать. - Девчонку свою потеряли, - особо не мудрствуя заявил тот, что стоял позади и я узнала умника, - вышла по нужде и пропала, часа два как. - А мне что с того? – ехидно ответил дед. - Так мороз, думаем, может дверь не смогла открыть и кинулась по соседям, - доверительно сообщили ему, - ходим, ищем. Не забегала к вам? Блондинка, симпатичная. - Да мне хоть блондинка, хоть рыжая, хоть в крапинку, - заявил дед. - Похоже, что я люблю гостей по ночам встречать? – и прошипел: – А ну катитесь с частной собственности. И девке своей передайте, чтоб ночами не лазила, пока дробью в зад не получила. Шастают тут, наркоманы да алкоголики, даже в деревне никакого покоя! – и добавил с громом в голосе: - Марья, закрывай дверь! Баб Маша прошмыгнула к двери, закрыла ее прямо перед недовольными гостями на ключ и, для верности, еще и на засов. Я слезла с печки и переместилась к окну, встав сбоку и не касаясь тюлевой занавески, и увидела, как трое мужчин спешно идут к соседнему дому. - Всем спать, – заявил дед, закрыв дверь в сени. – Подъем на рассвете, – и удалился. Катя высунула голову из-под одеяла и прошептала с уважением: - Суров дед, - нервно хихикнула и почти тут же уснула. Я легла рядом и отключилась, как только голова коснулась подушки. Точка сбора Утром, едва забрезжил свет, мы быстро собрались и прошмыгнули на заднее сиденье «Нивы», наблюдая, как дед с бабкой переминаются на крыльце и о чем-то тихо разговаривают. Стекло начало быстро запотевать, мы вытянули шеи, как по команде, и успели увидеть, как дед, решительно сделав шаг, притянул баб Машу за голову и смачно приложился губами. Катя хихикнула и сползла на пол, а я проследовала её примеру, улыбаясь во весь рот. Дед открыл ворота, выехал, запер их за собой, махнул бабке рукой, устроился на водительском и неспешно поехал в сторону дома. - Вылезайте, - сказал он, когда мы выехали на объездную и мы покорно сели на сиденье, не в силах сдержать улыбки. - Охота вам потешаться над старым человеком, - с укором сказал он, поглядывая в зеркало заднего вида и я поймала его озорной взгляд. Добрались за полтора часа до его домишки, вышли, а дед остался в машине. Я подошла с водительской стороны, а он приоткрыл окно и тихо сказал: - Помогал я тебе, а в итоге оказалось, что наоборот, - и добавил задумчиво: - Вот уж не думал, что на старости лет встречу ту самую. От его слов по всему телу побежали мурашки величиной с грецкий орех, я потерла руки неловким движением, отгоняя их, и улыбнулась: - Поедешь за ней? - Конечно, я же не глупец. Заберу к себе, пока все не уляжется, а там посмотрим, – и засмеялся: - А еще над Егерем потешался, когда он после сорока в ЗАГС потащился, – покачал головой, досадуя сам на себя, и тронулся с места, на ходу закрывая окно. - Куда теперь? – спросила Катя, зябко ежась. - Прокатимся с ветерком, - хмыкнула я в ответ и пошла под мост отвязывать лодку. Уже на родном причале пояснила: - Это дом моего отца, тут тебе ничего не грозит. Она выбралась из лодки, осмотрелась и заявила со смехом: - Вот где пленниц надо держать. Леночка, заслышав шум мотора, открыла дверь на веранду, а Палыч рванул из-за ее спины, чуть не сбив с ног, и с лаем кинулся на нас. Катя дернулась и начала пятиться назад, не в силах отвести взгляд от черной громадины, несущейся во всю опору. Я пошире расставила ноги, слегка согнув их в коленях, но все равно не удержалась, когда он с разбега запрыгнул мне на руки, и повалилась навзничь, слабо охнув. Палыч пришел от этого в восторг и начал скакать рядом, отчаянно виляя хвостом, поскуливая и норовя облизать лицо. - Да слезь же ты с меня, кабан здоровый! – притворно разозлилась я и, наконец-то, смогла встать. – Это Катя, - сказала я ему и посмотрела в умные глазки, - подойди познакомься. - Палыч осторожно приблизился, вытягиваясь в струну, и повел носом. Я подошла к Кате, обняв ее за плечи и взяв за руку, и протянула ее руку вместе со своей по направлению к мокрому носу. Палыч принюхался и завилял хвостом: понравилась. - Вот это зверь, - пробормотала Катя и тут же ахнула от догадки: - Это что, тот щенок? Сережа рассказывал про него. Ну надо же, какой вымахал! – отважно протянула к нему руку и погладила. – Красавец, - с чувством добавила она, чем тут же завоевала его любовь. Леночка пропустила нас на веранду и протянула Кате руку: - Лена, на «ты», разумеется, - и добавила смущенно: - правда, с легкой подачи Васечкиного папы, меня кроме как Солнцем никто уже и не называет. - Катя, - расплылась она в улыбке, потому что, глядя на Леночку впервые, иначе отреагировать было просто невозможно, и неловко пожала руку.