— Ты вот что, Влад. Ты можешь говорить, что хочешь, но что я думаю, то думаю… Этого я сам себе до конца дней своих не прощу. Неожиданно под окном раздался свист. — Владислав Станиславович, — донесся голос Ужа, — мы вас ждем… Тренироваться пора, — зачем-то добавил он. — Тебе лучше этого не видеть, — не оборачиваясь, сказал я Пугачу и вышел из кабинета. В тренажерке, находившейся в подвале нашего же дома, играла музыка. Хорошая такая музыка, громкая. Ребята всегда включали ее на тренировках. Когда я вошел, увиденная мной картина заставила подивиться изобретательности моих подчиненных. Мальчики, следившие за нашим офисом, выглядели несколько помятыми, а лица их говорили о том, что беседа между ними и моими носила не совсем дружеский характер. Одного из них, того, что поздоровее, Князь нежно, держа за горло, прижимал к стене. Второй же, чуть поменьше, рыжий, в это время лежал на полу, а Горыныч медленно и очень аккуратно опускал ему на грудь груженую штангу. Судя по тому, как он напрягся, штанга была тяжелая. — Сколько там? — поинтересовался я. — Ерунда, шеф. Всего двести. — Не раздавит? — He-а. Я замерил — чуток грудинку вдавит, а так ничего. Блины беззвучно коснулись пола. Парень, лежавший под штангой, крякнул, но, судя по тому, что он не заорал, больно ему не было. А может, терпеливый попался. Я не стал ломать себе голову над этим и подошел к Князю. — Отпусти, — коротко сказал я. Князь послушно отпустил горло. Мужичок был примерно моего возраста, но гораздо выше ростом. — Как зовут? — спросил я у восстанавливавшего дыхание языка. Тот промолчал. Я вложил в удар всю свою силу, ненависть, жажду мести… Схватившись за солнечное сплетение, здоровяк рухнул на колени, и его стошнило. — Ты, дружок, не волнуйся, мы тебя сразу не убьем… Ты еще, падаль, полы здесь мыть будешь. — Обойдешься, — сплевывая блевотину, прохрипел он и уперся руками в пол, пытаясь подняться. — Не груби, — сказал я и что было силы снова врезал ему в солнечное сплетение. Только на этот раз ногой. Он ткнулся мордой в свой собственный завтрак и завалился набок. Его губы беззвучно ловили воздух. — Давайте второго. Пока этот отхекается, — прорычал я. Сейчас в этой тренажерке был не тот Влад, которого знали все… Был не тот Влад, которого знал я… Сейчас это было дикое животное, оно жаждало мести, жаждало крови. И чем больше будет этой крови — тем лучше… Штангу быстренько убрали и подтащили парня ко мне. Не знаю, я себя не видел, но что-то в моем облике его здорово напугало — эго было заметно по его глазам. — Совсем молоденький, — прошипел я. — А жить-то небось хочется? — Ты че-о, командир?… — еле выдавил он из себя. — Где Дубак? — А это что за фуцен? Не знаю такого. — По его морде было видно, что он не врет, но такого ответа я не ожидал. — Ваш шеф или как вы там его называете? — уточнил я. — A-а… так мне его паспортные данные ни к чему. Я те че, мусор, что ли? Он на «босс» откликается, а вот его тень — здо-оро-овый такой, так того Мормоном или Генычем кличут. — Где живет? — задал я следующий вопрос. — Не-е, командир, в натуре, не знаю. Я те-е, братила, пургу гнать не буду. — Этот парень с хитрой лисьей рожей улыбнулся и по-свойски положил руку мне на плечо, правда, ненадолго: после моего прямого в зубы он сначала как-то вытянулся вверх и чуть раскинул руки в стороны, а затем грохнулся на задницу. — Я т-те-е, падаль, не братила, — прошипел я, наклонясь к его лицу. Рыжий сидел, опершись правой рукой о пол для сохранения сидячего положения, поскольку его все время клонило в разные стороны. Левую же руку он выставил ладонью вперед, как бы защищаясь от меня: наверное, его мутные мозги все же сообразили, что у меня огромное желание размазать его по полу. — Не-е… коман-андир… качумай, — растягивая слова и делая между ними паузы, точно пьяный, проговорил он, сплевывая кровь из разбитого рта. — Ща… погоди… тока не бей… Я ща… — Рыжий попытался приподняться, но с первого раза у него это не получилось. Он посидел немного, помотал головой, видимо, наводя резкость, и сделал вторую попытку — эта была более удачной. Ему удалось встать на четвереньки, затем он медленно принял вертикальное положение. — На хрена, командир, фотку попортил? — утираясь, проговорил он. — Я жду. — Все. — Он несколько испуганно выкинул обе ладони вперед. — Усек. На Южном порту он хату снимает, на Трофимова. Точный адрес не знаю, но показать могу. — Он тебе, сучонок, язык вырежет, — подал голос уже обретший стоячее положение здоровяк. Рыжий резко повернулся к нему и, чуть согнув руки с растопыренными пальцами, которые ежесекундно делали какие-то движения, зло проговорил: — А хрен чего он мне вырежет. Этот хренопудоло все одно покойник… Не эти его, так другие на корм червям отправят… — Он на миг замолчал и взглянул на меня. После чего снова обратился к здоровяку: — Только что-то мне подсказывает, что этот, — он кивнул головой в мою сторону, — его кончит. А мне по-любому срок… Тока я на зону инвалидом идти не хочу. — Ты-ы… — начал было здоровяк, но я мельком взглянул на стоявшего рядом с ним Горыныча, и тут же левый свинг уложил болтуна на пол. А судя по тому, как он лег, — надолго. Полученная от рыжего информация требовала размышлений. В этой же обстановке я думать не мог. — Вот что. Вы пока тут попарьтесь, а я схожу наверх, мозгами пораскину, — обратился я к своим. — Князь за старшего. Я направился к двери, но меня остановил рыжий: — Слышь, командир, ты бы сказал своим… чтобы мне или водочки, или косячок забить… В качестве премиальных… — Это за что ж тебе, гнида, премиальные? — не выдержал Князь. — За то, что своих сдаешь?! — Хе! — презрительно хихикнул рыжий. — Они мне такие же свои, как и вам. Я сам по себе, а они сами по себе. Пока бабки платили, я с ними… А щас, видать, у них проблемки будут — значит, я снова сам по себе. Во-от, — протянул он. — Только премиальные не за это. Со-овсем за другое… Секрет один есть… — Рыжий хитро улыбнулся. — Только сначала водочку. — Говори, — зло произнес я. — И без всяких «только». — Я сделал шаг в его сторону. — Нет, ну раз вы настаиваете, то я что, я пожалуйста… — суетливо проговорил он. — Ну-у, — поторопил я его. По всему было видно, говорить ему не хотелось, но он прекрасно понимал, что последует за молчанием. — Ну-у? — с угрозой в голосе повторил я. — Девка, — сказал он и снова умолк. — Что-о девка? — прорычал я — мое терпение готово было лопнуть. — Ну та девка, что к вам пришла. Так босс с ней шутку сыграл. Ей, дуре, по чайнику врезали. Потом одежку на ней разорвали, с понта трахнули, пока она в бессознанке была. А потом босс сказал ей, что ее трахнул спидный… Хи-хи! — тоненько хихикнул он. — Босс за ней наблюдал, думал, она повесится с горя… Он от таких вещей тащится. У него, точняк, с крышей не все правильно. — Рыжий покрутил пальцем у виска. — А она не повесилась… — Вот дура, так Пашу расстроила, — съязвил я. — Какого Пашу? — спросил рыжий. — Босса твоего так зовут. — «Хоть одна хорошая весть. Если бы не гибель Никиты и ребят, я бы сейчас прыгал от радости», — думал я, направляясь к выходу. Не доходя до двери, я остановился и посмотрел на Князя. — Пошли кого-нибудь, пусть водки возьмет, — сказал я и открыл дверь тренажерки… В ту же секунду чей-то кулак остановился в миллиметре от моего носа. Уклоняться смысла уже не было. — Ты, я смотрю, совсем мозги потерял, — улыбаясь так, как улыбаются в чем-то ущербным людям, произнесла Тай. — Влад, тебе мало тех дырок, которые уже в тебе есть?… — Хватит, — несколько раздраженно прервал я ее. Я прекрасно понимал, что она не хочет меня задеть, но и без нее нервотрепки на сегодня было выше крыши, а тут еще она со своими шуточками. Но я больше злился не на Тай, а на себя — за один день столько проколов, а с таким противником, как Паша, любой из них мог быть смертельным. — Я смотрю, вы долго не выходите. Дай, думаю, погляжу, может, вас тут уже всех эти двое положили. — Тай глядела на меня с насмешкой. — Ну-ну… Поиздевайся еще… — Ладно, не кипятись. Есть что-нибудь интересное? — Есть, — кивнул я. — Пойдем, пошепчемся. — Ну, насчет пошептаться — это я люблю… особенно с тобой, — беря меня под руку, проворковала она мне в ухо. Я немного отстранился. — Если ты таким способом меня развеселить пытаешься, то напрасно. Давай-ка, подруга, лучше делом займемся. Мы вошли в офис. Лица там были все те же, до боли знакомые. Четыре пары глаз с немым вопросом уставились на меня. Я молча проследовал через всю комнату, неторопливо уселся за стол. Достал сигарету. Прикурил ее. Сделал пару глубоких затяжек, медленно выпуская дым из сложенных трубочкой губ. — Ты долго дурью маяться будешь? — не выдержал наконец Пугач. — Что там?! — Там? Там адрес господина Паши. — Ну так какого черта мы тут сидим?! — Пугач соскочил со стола. Последнее время он почему-то усаживался на стол. Слава богу, только в офисе. Его подчиненные, Свичкарь и Коротич, последовали примеру начальника и тоже вскочили на ноги. Правда, эти уже не со стола, а из кресел. — Нужно ехать брать ублюдка. — Этого, как ты изволил выразиться, ублюдка на адресе брать нельзя. — Это почему же? — А потому что он больной… Когда почувствует, что ему кранты, он такую стрельбу откроет! И не только из «мух», а из «стингеров» тоже. Ему полдома снести вместе с людьми — что тебе твою «Приму» выкурить.