— Теперь о главном. — Я опять обратил внимание друзей на план здания. Еще с полчаса мы согласовывали наши действия, и только когда все вопросы были уточнены, вернулись в квартиру. Я сразу же прошел в комнату, где на обеденном столе лежал мобильник, к которому была прилеплена самоклейка с двумя номерами телефонов. Напротив одного было написано слово: «Мой», а напротив второго: «Ваш». Я набрал номер, обозначенный «Мой». Мне ответили сразу. — Это Закриди, — стараясь придать голосу больше таинственности, проговорил я. — Слушаю. — Начало работы без пяти час. — Успеете? — только и спросил меня голос. — Однозначно. — Я сегодня был лаконичен как никогда. — Как только возьмете папку, сразу же сообщите, чтобы мы прикрыли ваш отход, — приказал голос. — Есть! — по-армейски отчеканил я. — Сразу же-э, — для большей убедительности рыкнул он, а в моей душе этот рык отозвался почему-то звуками траурного марша. — Я понял… — Эту фразу я произнес так, чтобы в конце ее отчетливо угадывалось слово: «шеф». — До связи. Я отключился. Стоявший рядом со мной Стас взял из моих рук мобильник, покрутил его и с иронией произнес: — Могли бы что-нибудь поновее дать. Он положил мобильник на стол, и мы прошли на кухню, откуда долетал запах отлично сваренного кофе. Валентина, разлив кофе по чашкам, пошла будить Вику. Воспользовавшись тем, что мы остались одни, я прошептал друзьям: — Надеюсь, вы поняли, почему я не разговариваю, когда рядом мобильник? Те кивнули, тем не менее я решил разъяснить: — Мало ли что в него напихали, помимо обычной электроники. Этот господин из Москвы, а это все-таки столица, и оборудование у них покруче. Когда будете ехать, возьмите его с собой и где-нибудь потеряйте. Стас хитро улыбнулся. — Потеряем, в этом можешь не сомневаться. Выпив кофе, Стас с Петром быстро собрались и исчезли. Я остался один на кухне. «Уже почти сутки, как я не звонил в больницу к матери и Камбале, — с печалью отметил я. — Ничего, вот покончу с этими суками…» Тряхнув головой, я отогнал от себя грустные мысли и сосредоточился на предстоящей операции… * * * Стас появился примерно в десять вечера и выглядел как трубочист. — А где Петруччио? — заглядывая за его спину, будто Петр мог там уместиться, спросил я. — Он высадил меня у проходного подъезда, а сам еще с полчасика филеров за собой поводит и придет, — укладывая пакеты с покупками прямо на пол, ответил он. — Вы там, надеюсь, не очень перемудрили? — Я был немного обеспокоен. — Я ведь пытаюсь их убедить, что мы не очень-то крутые профессионалы… Знать бы еще, что ему Тай наговорила, и вообще, как он на нее вышел. — Не волнуйся, все по уму, но не могли же мы их по магазинам за собой таскать и потом, когда в «Синюю птицу» заглянули. После этих слов на меня напал столбняк, и понадобилось какое-то время, пока я снова обрел способность разговаривать. — В «Синюю птицу»?! — выдавил я из себя. — Вы что, очумели?! — Да спокойно, Влад, — огрызнулся Стас. — Ты нас совсем за придурков держишь? Я промолчал. Стас продолжал: — Все путем, Влад, мы ход «пробили», так что теперь все чики-чики. Оружие уже на месте. Кроме того, Петр уговорил меня купить пару больших спортивных сумок, авось пригодятся. Внутри у меня отпустило. — Оружие никто не обнаружит? — Нет, что ты. Там, где мы его спрятали, никто не лазит, разве что бомжи, но я это тоже учел. В этот момент в дверь позвонили. Валентина подошла к нам. — Вы бы спрятались, а то всех моих кавалеров перепугаете. — Валюш, ты на сегодня всех своих отшей, у меня к тебе дело будет, — предупредил ее я. — А я потом не пожалею? Она взглянула на меня своими очаровательными глазками и вздохнула, приведя этим в движение два огромных холма, выпирающих из-под облегающей футболки телесного цвета. Лучше бы она этого не делала. Я впервые за это время взглянул на Валентину не как на мою бывшую… И не как на мастера-парикмахера, а как на женщину… Было на что посмотреть: длинные вьющиеся черные густые волосы, ножки — сердце замирает, а грудь… За то время, что мы не виделись, Валентина расцвела… И этот цветок требовал срочной поливки, а на роль садовника она выбрала меня — кто бы спорил… Внешне Валентина напоминала цыганку. Эта схожесть подчеркивалась просторной, яркой расцветки, юбкой с широким черным поясом, стягивающим узкую талию над крутыми бедрами. Сглотнув слюну, я сказал: — Не волнуйся, Валюша, все будет в полном порядке. — Тогда валите на кухню и не путайтесь под ногами. Звонок зазвонил снова настойчиво и нетерпеливо. Валентина направилась к двери, а я занялся кофе. — Ты шо так долго не открывала? — донесся из коридора низкий мужской голос. — Мужиков, что ль, прячешь? — А зачем их прятать? — с вызовом бросила хозяйка квартиры. — Сидят себе спокойненько на кухне, кофе пьют. Тотчас в кухню ворвался молодой человек лет эдак двадцати пяти. Нет, ворвался — это я загнул, вошел с достоинством, так будет точнее. Выпячивая накачанную грудь, на которой болтались аж три разного диаметра золотых цепи. Под его мощным бицепсом была зажата барсетка, а на безымянных пальцах обеих рук красовались массивные печатки. Одет он был в фирменный спортивный костюм и такого же качества кроссовки. «Вот, блин, — мысленно проговорил я, — этого нам еще не хватало». — Вы шо, мужики, наверно, адресок спутали? — разминая пальцы правой свободной руки, обратился он к нам. — Кофе будешь? — спросил я, так как именно в этот момент разливал кофе по чашкам. — Шо-о? — переспросил молодой человек. Он, наверное, рассчитывал, что все сразу испугаются его, а его никто не испугался. Я перевел взгляд с юнца на Валентину, выглядывавшую из-за его спины. Да-а, это была еще та хищница, любительница посмотреть, как из-за нее мужики друг другу морды таранят. Я это понял по азартному блеску ее глаз, слегка пересохшим губкам, которые она смачивала кончиком языка, и раздувавшимся ноздрям… С трудом оторвав от нее взгляд, я снова обратился к парню: — Кофе будешь? — Та, ну ты шо, мужик?.. — Всем своим видом он показывал, насколько он поражен моим бестактным поведением. — Я тте даже считать не буду, ты шоб мухой отсюда выпорхнул. Усе-ок? — Тебя как зовут? — раздался за моей спиной тихий голос Стаса. Я подвинул чашку с кофе Стасу и, взяв свою, обошел стол и сел на табурет. Спектакль обещал быть интересным, но наблюдать его безопасней со стороны. Очумев от такой беспардонности, молодой человек сделал шаг по направлению к Стасу и прохрипел: — Дергай отсюда, дядя, пока я уважаю твой пенсионный возраст (а вот это он зря), или я выдерну твою косичку и вставлю ее в твою задницу. Стас продолжал смотреть ему прямо в глаза, не моргая. Крутой принял игру Стаса и уставился на него, пытаясь придать своему взгляду жесткость. Сейчас они напоминали двух профессиональных боксеров, сошедшихся перед боем в центре ринга. Именно в этот момент решается судьба матча — кто окажется сильнее не накачанными мышцами, а духом. Чтобы победить, противник должен, кроме мышц, иметь что-то внутри. Стас имел это что-то, а вот юнец не выдержал: сначала моргнул, затем дернул глазами в сторону, вернул их назад, но бой уже был проигран. — Так как насчет кофе? — Да, Стас великий мастер, он победил, но унижать не собирался, наоборот, дал возможность парню не потерять лицо перед девушкой. Однако тот не понял, что его пожалели, и, издав какой-то гортанный звук, попытался провести удар прямой правой. Стас опередил его, врезав парню чуть ниже колена. Продолжая сидеть как ни в чем не бывало, он молча наблюдал за прыгающим на одной ноге противником. — Ты очень закрепощен, — наставительным тоном тренера изрек он. — И, кроме того, твой удар виден — ты еще не ударил, а я уже знал, чем ты ударишь, как и куда. Захочешь научиться, найдешь меня через Валю. — Стас демонстративно посмотрел на часы. — А сейчас извини, у нас мало времени, а дел много. До свидания. Бросив злой взгляд на Стаса, крутой, сильно прихрамывая, пошкандыбал к выходу, буркнув на ходу: