– Фильно фумная, фто ли? – проворчала я с набитым ртом. Харука вытаращилась на меня, а потом начала хохотать, как ненормальная. Я фыркнула, повернула голову и… замерла, не веря своим глазам. Сердце замерло в груди. Вот это… да-а-а. Нет, разве такое может быть? Глава 2 Невероятно. Просто невероятно. Ничего подобного я в жизни не видела. Даже не приходило в голову, что в обычном городе, пусть и в большом, может быть такое! Храм Плетуньи был построен из материалов, с которыми мне ранее не приходилось встречаться. Словно кто-то создал из дымчатого стекла внушительный фундамент и стены, а тысячи небесных пауков сплели крышу из хрусталя. И плевать, что из хрусталя плести невозможно. Казалось, крыша пагоды состоит из миллионов капель росы, где у каждой внутри сияет лучик солнца. Храм был расположен так, что издалека выглядел подвешенным в воздухе. Хотя умом я прекрасно понимала, что ничего подобного быть не может. Просто лестницы так сделаны и покрыты каким-то светоотражающим материалом. Я смотрела на всё это, затаив дыхание. Нет слов. Кто бы ни создал этот шедевр, он разбирался в прекрасном. – Поговаривают, храму более двух тысяч лет, – тихо произнес Айдзи, который оказался рядом. – Вы в это верите? – уточнила я, не отводя взора от храма. – Не особо, – тут же прозвучал ответ. Я удивлённо посмотрела на управляющего, ибо по тону не поняла, шутит он или серьёзен? Уголки его губ подрагивали в едва заметной улыбке. – Видите ли, молодая госпожа, в моей семье верной считали легенду, где говорилось, что этот храм Плетунье в незапамятные времена подарил сам Трёхрукий. Но, сами понимаете, никаких подтверждений не отыскать. Что ж… Может, и Трёхрукий. Кто знает, какие у этих богов отношения. Пока что вижу одно: страсти, коварство и взбалмошность им не чужды так же, как и простым смертным. – Хотите, чтобы мы пошли с вами? – на всякий случай поинтересовался Гори. Я помотала головой. – Нет, пойду сама. Харука ничего не говорила, но от меня не укрылось, что она таки облегчённо выдохнула. Пусть храм и прекрасен, но далеко не все захотят войти внутрь. К тому же это у меня тесная ментальная связь с Плетуньей. Харука же хоть и отзывалась всегда о богине с уважением, но явно держалась от неё на приличном расстоянии. – Я рядом побуду, – заверила подруга. – Гляну, что в лавках, за лошадьми присмотрю. Я кивнула. Отлично. И дала знак – едем. Остаток пути мы проделали молча. Я пыталась собраться с мыслями. Как надо входить в храм богини? Какие делать подношения? Это в школе Годзэн жить было куда проще, учителя обо всём заботились, а тут… Каждый проситель должен подумать о себе сам. Я не сомневалась, что обязательно встречу служителей храма и жрецов, но не подойдёшь же к кому-то из них, не подёргаешь за рукав, спросив: «Эй, парень, мне бы с богиней связаться. Как у вас тут это работает?» Размышляя, я упустила момент, когда мы с Харукой остались вдвоём. В смысле, въехали на храмовую территорию. Сюда пускали всех, никто не стоял и не решал, достоин ты предстать перед взором великой богини или нет. – Интересно, процедура посещения храма осталась прежней? – задумчиво произнесла я. – А с чего ей меняться? – удивилась Харука. Вопрос оставлял желать лучшего, но спросить: «А как правильно посещать храм?» – будет вообще полным провалом. Поэтому надо делать вид, что всё идёт по плану. А вот какой у меня дурацкий план – это уже совсем другое дело. Кстати… что-то последнее время у меня все планы дурацкие. Прямо как на подбор. Преодолев некоторое расстояние, я спешилась. Харука последовала моему примеру и подхватила под уздцы обеих лошадок. – Ладно, я пошла. Если не вернусь – считай меня сейваненом. Глаза Харуки округлились. – Чего это? – Ничего, – буркнула я. – Неудачная шутка. И, расправив плечи, гордо пошла вперёд. Да уж… чего это мне в голову пришли сейванены? Им явно не до нас, поди, в своей столице пашут, аки волы, во славу императора Шунске Кса-Карана… Я остановилась, посмотрела на ступени, по которым надо подняться к храму. Долго… Тут не только очистишь все помыслы, пока дойдёшь, но и хорошенько разомнёшь мышцы. Важно только не свалиться от усталости. Мимо меня бодро прошёл старичок. Краем глаза заметила, что в руках он что-то держит. – Простите, уважаемый, – обратилась я. – Не подскажете, какой дар Плетунья примет благосклонно? На меня задумчиво посмотрели, словно пытались оценить. Я уже даже напряглась, решив, что услышу сейчас что-то малоприятное, однако старичок внезапно улыбнулся: – Если Плетунья не дала задачу принести что-то особенное, то и не надо тянуть бесполезное. Лучший подарок для богини – открытые помыслы и чистые намерения. Никто не любит тех, кто задумал нечто черное и злое. А в остальном уже разберетесь. Ты, главное, не бойся ничего. – Не бояться? – осторожно переспросила я. – Да, – кивнул он. – Сколько лет живу, столько Плетунья любит пошутить. Но не все готовы к её шуткам. После чего жестом пожелал удачи и, получив мой ответ, начал подниматься. А я так и стояла некоторое время, раздумывая над его словами. Пошутить, значит… Да уж, однажды Плетунья пошутила – и я оказалась здесь. В другом мире, с другой судьбой и другим лицом. Я закусила нижнюю губу и решительно посмотрела на возвышающийся надо мной храм. Кажется, пришло время задать вопросы. Резко выдохнув, ступила на первую ступеньку. Жди, Плетунья, я иду. …Кажется, я переоценила свои силы. Потому что когда показалась самая последняя ступенька, готова была распластаться на отполированной тысячами ног поверхности и лежать этак до ночи. Поначалу шло легко, потом под счет ступенек, потом… цуми, дайте мне дойти! Отдышавшись, я посмотрела на вход. Ну, Аска Шенгай, не боялась проклятого колдуна, не бойся и благословенной богини. Хотя это ещё вопрос, кто опаснее… Рядом никого не было. Я даже осмотрелась. Вроде бы кто-то тоже поднимался, но сейчас – ни единого человека. Почему? В храм входят поодиночке? Каждому уготована своя встреча? Я не понимала, откуда эти мысли. Но они казались правильными. Боги – другие. Боги бесконечно далеки от человеческих мыслей и морали. Сделав глубокий вдох и толкнув дверь, я решительно вошла внутрь. И тут же потеряла возможность видеть, слышать и чувствовать. Изнутри рвался дикий крик ужаса, но губы онемели, не в силах исторгнуть ни звука. – Ну и впечатлительная, – раздался голос Плетуньи. – А я думала, что после прогулок по ночному лесу с цуми тебя мало чем удивишь. Тьма развеялась под светом тысяч бриллиантовых искорок, походящих на россыпь звезд в ночном небе. Плетунья стояла в воздухе в нескольких шагах от меня. Она выглядела всё так же. И лиловый плащ, который будто плели пауки, и спицы между пальцами, что отражают свет искорок-звёзд, и нити, которые стелются за ней. – Цуми – это уже своё, родное, – проворчала я. Страх исчез, уступив место любопытству. – В храме и вправду ничего нет, или просто мне видеть не положено? – Не положено. Лица не видно, однако ехидную улыбку можно почувствовать. Ну да, я даже не сомневалась. – Как скажете. Тогда… могу ли я задать вам несколько вопросов? – У кого ты набралась таких манер? – искренне удивилась Плетунья. – Вроде бы ни с сыщиками, ни с управленцами, ни – о, какой ужас! – со смотрителями толком не общалась. – Окружение влияет, – не растерялась я и тут же взяла быка за рога, искренне надеясь, что наглость – второе счастье. – Что нужно для пробуждения клана? Плетунья сложила руки на груди, звякнули, соприкоснувшись, металлические спицы. – Наконец-то ты созрела спросить это прямо. А я уже гадать начала, додумаешься или нет?