– Пансион? Она говорила об этом уверенно, как о решенном факте. – Именно. Я тоже ее оканчивала, о чем ничуть не жалею. Такова традиция нашей семьи. Мой брат хотел отойти от нее, но он был слишком мягок. Я же считаю, что это гораздо лучше, чем домашнее обучение с гувернанткой. – Но лорд Винтергарден сказал, что я должна оставаться в доме… – Лорд Винтергарден сказал? – хмыкнула молодая женщина. – Милочка, едва ли опекуном назначат его! Одинокий мужчина, вечно занятый на работе… Уверена, что Королевский суд будет на моей стороне – как замужней дамы, которая сможет дать сиротам настоящую семью и заменит мать. В этом случае у Доминика не будет права голоса в воспитании девочек, так что не ему решать, уехать вам или остаться. – Как же вы дадите им семью и материнскую любовь, если собираетесь отправить их в школу? Аланне и Кэйти и без того несладко приходится, они ведь потеряли сразу обоих родителей. Разве можно в такое время отсылать их из родного дома туда, где все вокруг будет чужое? – Это не ваше дело! – рассерженно выпалила собеседница. – И где только учат подобной дерзости? На месте Лоры я бы давно настояла на пансионе вместо того, чтобы нанимать на работу кого-то вроде вас. Но брат и жену нашел себе под стать. Такую же мягкотелую. А во что они превратили поместье? Едва не разорили его подчистую, а ведь теперь… – Что? – спросила я, когда она вдруг осеклась, видимо, осознав, что наговорила лишнего. – Ничего. Вы свободны. Напишите тем, кто вас сюда устроил, чтобы подыскивали вам другое место, – безапелляционно заявила мне леди Глау и махнула рукой, точно отгоняя назойливую муху. Возвращаясь обратно в свою комнату, я закипала от гнева подобно чайнику на огне. Хуже всего оказалось то, что я даже не могла по-настоящему возразить этой зарвавшейся особе. Ведь, как мне и сказал в своем напутствии господин Ветцель, в этом доме я была никем. Глава 26 Наступил новый день, следом еще один, за ним следующий, но я так и не решилась передать своим подопечным слова их тетушки. Наверняка она сама собиралась поставить племянниц в известность о своих планах на их счет. А мне оставалось только надеяться на то, что Мередит Глау, которая совершенно не интересовалась девочками, не станет законным опекуном Аланны и Кэйти. Ведь оставался же шанс, что Королевский суд выберет не ее, а Доминика Винтергардена… Я не думала, что буду так сильно ждать его возвращения. С нетерпением, с надеждой. То и дело бросала взгляды в окна – не покажется ли там всадник на вороном коне? Но его все не было, и мое сердце сжималось от беспокойства. Зато Клаус Майер про меня не забыл. Несколько дней спустя он, появившись из леса, застал нас с девочками на прогулке. Обменявшись с ними приветствиями и дав посмотреть свой блокнот, чем они тут же и занялись, сидя в беседке, молодой человек отозвал меня в сторонку. – Нашли людей, которые напали на вас, – сообщил он, говоря негромко, чтобы не услышали Аланна и Кэйти. – Вот как! – воскликнула я и тут же испуганно прижала ладонь ко рту. Оглянулась на беседку, но девочки были слишком поглощены рисунками в блокноте, чтобы обращать внимание на нашу беседу. – И кто они? – Это оказались беглые каторжники. Их поймали и вернули обратно, теперь выпустят не скоро. Надо сказать, прогулка по лесу им на пользу не пошла, оба с ног до головы искусаны дикими муравьями, да еще и несли какую-то чушь о том, что насекомые сами ни с того ни с сего на них набросились! Я опустила взгляд, но вопросов, не причастна ли я к этому, собеседник задавать не стал, да и как он мог бы догадаться? – Рада, что им не удалось скрыться. Но вы… рассказали обо мне? В Службе правопорядка знают, что эти люди… – Нет, госпожа Лоренц. Я решил, что вам будет неприятно оказаться замешанной в таком деле, а если б еще и ваши работодатели узнали, могла бы выйти и вовсе не красивая история. Поэтому и промолчал о вас, сказал, будто сам видел их в лесу. – Вы совершенно правильно сделали, господин Майер, спасибо! – горячо поблагодарила я молодого человека, и тот снова широко заулыбался. – Рад, что сумел быть полезным! Пусть это будет нашим секретом. – Верно, – согласилась я. Мы с ним еще немного поговорили о разных вещах, больше не касаясь случившегося в лесу, Клаус поделился со мной и девочками интересными фактами о птицах, а после, взяв с нас слово непременно встретиться вновь, отправился к себе. Когда мы вернулись в особняк, нас ждала новость – леди Глау уволила экономку. Об этом мне сообщила Энни. Горничную буквально переполняли эмоции, казалось, если не расскажет все немедленно, то попросту лопнет. Услышав ее слова, я в изумлении округлила глаза. – Из-за чего? – Вы ведь и без меня знаете, как лорд и леди разбаловали эту грымзу! Миз Смит то, миз Смит се, вот миз Смит и возомнила себя главной в доме! Но, как говорится, два соловья на одной ветке не поют, вот леди Глау и прищемила ей хвост! – Но куда же она теперь пойдет? – Да полноте, миз, вам ли о том печалиться! У грымзы опыта хватает, устроится прислугой в какой-нибудь другой дом. Вы лучше подумайте, куда сами пойдете, когда леди и вам на дверь укажет! – Ты подслушивала тот наш разговор? – Так, постояла маленько под дверью, – хмыкнула Энни. – Да тут и удивляться нечему! Я и прежде не раз слыхала, как она говорила лорду Милтону, что барышень надобно отправить в школу, а он все не соглашался, жалел их. Ах, добрые наши господа… Знали бы они, что здесь теперь творится! – Но по какому праву леди Глау распоряжается в доме еще до решения суда об опекунстве? – Да ведь не только в этом дело! Она же одна осталась из всей семьи Милтонов! Родителей не стало, братьев тоже, зато у нее есть муж и может родиться сын… – Сын? – не поняла я, к чему клонит собеседница. – Ну да! И он-то и станет здесь хозяином! Получит поместье! – А как же Аланна и Кэйти? – Так ведь они же девочки, миз! Конечно, они ни в чем не нуждаются, и у них будет хорошее приданое, как и положено! Но наследование передается только по мужской линии, так-то! Будь у хозяев не две дочки, а сынок, само собой, все отошло бы ему. Но, раз он так и не родился, а старший брат нашего лорда Милтона и вовсе скончался бездетным и даже неженатым, то следующий кандидат – сын их сестры, которому можно будет дать двойную фамилию! – Вот как… – задумчиво протянула я. Не догадывалась, что все так сложно. – Но ведь это же не означает, что опекуном непременно станет она? Лорд Винтергарден тоже девочкам не чужой! Королевский суд может выбрать и его! – Может, конечно, но все ж таки леди Глау женщина и замужняя, – подтвердила мои опасения горничная, и я тяжело вздохнула. Если Мередит Глау хладнокровно выгнала из дома экономку, которая прослужила тут много лет, меня и вовсе не пожалеет. Глава 27 Как я ни старалась удержать своих воспитанниц в неведении о намерениях леди Глау, им все равно стало известно об этом из пересудов слуг, которые не слишком-то заботились о том, чтобы их не услышали девочки. Аланна и Кэйти вбежали в ученическую, рассерженные и взволнованные. Увидев их такими, я сразу поняла – то, чего я боялась, случилось. – Это правда? – топнула ногой, обутой в бархатную туфельку, старшая барышня Милтон. – О чем ты? – отозвалась я, стараясь казаться спокойной. – Вы знаете, миз Лоренц! Тетя Мередит действительно хочет отправить нас в школу? Я уже не ребенок и имею право знать! – выпалила она. – Да, – со вздохом ответила я. – Но это случится лишь в том случае, если леди Глау получит опекунство над вами. А пока она не вправе решать вашу судьбу. – Тетя Мередит не любит нас, – сказала Кэйти, и ее красивые, как у матери, глаза наполнились слезами. – Почему она нас так не любит, миз Лоренц? Что мы ей плохого сделали? От ее недетского и в то же время полного искренности отчаяния у меня разрывалось сердце. Я притянула к себе девочку и неловко обняла ее. Она в ответ, всхлипывая, обвила мою шею руками. Аланна не плакала. Сдерживалась, считая себя взрослой. Но и ее губы подрагивали, когда она спросила: – Значит, мы скоро отсюда уедем? – Если опекуном станет ваш дядя Доминик, он не отошлет вас из дома. – Но дядя Доминик не сможет жить здесь с нами, он ведь работает в столице. Значит, мы переедем в его городской особняк? И вы вместе с нами, миз? – Давайте дождемся его приезда, тогда и посмотрим, что он скажет, – проговорила я, поглаживая шелковистые волосы малышки Кэйти. – Пока еще ничего не ясно. Мы должны надеяться на лучшее. – Но тетя Мередит уволила экономку. Она может и вас тоже уволить. А мы к вам уже привязались… – Я тоже! – откликнулась я, ничуть не покривив душой. Никогда прежде не подозревала в себе такой любви к детям. Но эти девочки, такие светлые, открытые в своем простодушии, что-то затронули во мне. Только человек с ледяным сердцем мог не полюбить их. Должно быть, в груди Мередит Глау именно такое. Ледышка, а не живое бьющееся сердце! В тот же вечер, растревоженная этой беседой, я снова попыталась разговорить кухарку. Спустившись в кухню, застала ее за перебиранием крупы для завтрашнего завтрака и предложила свою помощь. Она округлила глаза. – Да неужто вы умеете это делать, миз? С вашими-то беленькими ручками! Небось и не готовили никогда в жизни! – Вот вы меня и научите, – произнесла я, обратившись к ней уважительно, как к старшей. – А вы еще та лиса! – хмыкнула женщина. – Недаром рыжая! Опять выспрашивать будете?