— Очень приятно. Вы катаетесь на коньках? — Да. Я их с малолетства сюда вожу. — Ага, — подтвердил Эммет. — И уже тогда не мог за нами угнаться… Калли рассмеялась. Мейсону захотелось прижать ее к себе и проверить, такие ли у нее холодные губы, как кажется. Мейсон достал из кармана несколько купюр и отдал их мальчикам. — Идите купите нам билеты. Встретимся на входе. — Хочешь нас спровадить? Боишься, что мы опозорим тебя перед красивой леди? — подмигнул Эммет. — Ты и так меня каждый день позоришь, — ответил Мейсон, зная, что сыновья не воспримут его слова всерьез. Он прилагал много усилий, чтобы они все время чувствовали, как он любит их и гордится ими. — Но вообще да, пойди найди кого‑нибудь другого, чтобы позлить. Тиг закатил глаза, и Эммет снова рассмеялся. Быстро попрощавшись с Калли, они растворились в толпе. Мейсон повернулся к Калли. Она держалась за бортик, и он накрыл ее руку своей. — Я скоро приду. Ты будешь здесь? — Хочешь, чтобы я тебя дождалась? — Еще как, — ответил Мейсон. — Разве ты не хочешь покататься со своими детьми? — Даже если бы хотел, вряд ли им это понравится. К тому же они не шутили — мне действительно за ними не угнаться. Мейсон снял перчатку и погладил щеку Калли, наслаждаясь ее прохладной свежестью. Он не мог устоять — ему нужен был поцелуй, только один. Он потянулся к ней, но Калли оттолкнулась и поехала вдоль бортика. — Не боишься, что твои мальчики увидят? — Как‑нибудь переживут. Калли наморщила аристократический носик. — Не люблю шокировать общественность. — Тогда секс на моем мотоцикле прямо на обочине можно исключить из планов. Калли холодно улыбнулась, но Мейсон уловил в ее глазах нечто вроде… Желания? Интереса? Любопытства? — Что ты хочешь от меня, Мейсон? Это был хороший вопрос, и он решил честно на него ответить: — Секса. Радости. Общения. И снова секса. — Я не ищу отношений, Мейсон. Мне это не нужно. Калли оттолкнулась от бортика и поехала спиной, все еще глядя на него. Среди огней и смеха она казалась ему рождественским ангелом, спустившимся на землю ради него одного. — Жду тебя на льду, Мейсон. Держу пари, тебе и за мной не угнаться! — Посмотрим! Калли сделала пируэт и завертелась. Она вращалась так быстро, что даже у Мейсона голова закружилась. А она даже не запыхалась. — Даю тебе десять минут! Потом я найду кого‑нибудь еще, с кем можно покататься на коньках и флиртовать! — крикнула ему Калли. Но он не мог сдвинуться с места — так залюбовался ею: смеющимися глазами, широкой улыбкой, ее движениями, в которых чувствовалась радость жизни. Эта женщина завораживала его, он хотел быть с нею. Но он уже попробовал в этой жизни и отношения, и моногамию, и брак. И не испытывал ни малейшего желания вступать на этот путь снова. Калли развернулась и постучала пальцем по часам. — Восемь минут. У тебя нет времени. Мейсон поспешил ко входу. Он ни за что не хотел упустить самую очаровательную женщину на катке. * * * Ди‑Эй вышла на лед Лягушачьего пруда и почувствовала, что ее ноги разъезжаются. Она ухватилась за бортик, подняла голову и огляделась. Найджел и Джули катались взявшись за руки, а Дарби ехала перед ними, щеголяя сложными фигурами. Леви и братья Локвуды — Бен и Эл — носились наперегонки. А где же Калли? Ди‑Эй увидела ее на другом конце катка, она разговаривала с каким‑то мужчиной, стоявшим по ту сторону ограждения. Ди‑Эй пригляделась. Это Кофейный Мачо? Молодец, Калли, так держать! Ди‑Эй попыталась подъехать поближе: ей было очень любопытно, что там у них происходит, но ее ноги упорно ехали в противоположную сторону. Она снова повисла на бортике, растерянно озираясь. На деревьях сияли гирлянды разноцветных огней, призывно светилось кафе. Она натянула шапочку поглубже, спрятала нос в шарф и стала осторожно, держась за борт, двигаться в ту сторону. Она сбежала с работы, бросив недоделанный отчет. Вовсе не потому, что хотела покататься, а потому, что знала, что Мэтт будет здесь. Она тосковала по нему до дрожи в коленях. Запах рождественского глинтвейна, витавший в воздухе, напомнил ей пряный одеколон Мэтта, и она живо представила себе его широкую грудь, его руки… Она будто вызвала его заклинанием — Мэтт подлетел к ней по льду, чуть не врезался в нее, мастерски затормозил в последний момент и сразу легонько чмокнул ее в губы. Но Ди‑Эй вцепилась в лацканы его пальто, чтобы как можно дольше продлить этот поцелуй, пахнувший кофе и грехом… Ноги у нее опять разъехались, и она упала, повалив Мэтта за собой. Она со всего размаху стукнулась спиной об лед. Из ее груди будто бы разом весь воздух выкачали. — Ди‑Эй? Милая? Ты в порядке? Она открыла рот, но не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни сказать хоть слово. — Тебе больно? — Мэтт склонился над ней, стоя на коленях. — Попробуй сесть и сделать несколько глубоких вздохов. Да, легко ему говорить! Он обнял ее за талию и помог сесть. — Давай, дыши, Дилан‑Энн. Вдох‑выдох, вдох‑выдох… Ди‑Эй почувствовала, как воздух ворвался в ее легкие. Она протянула руку, и Мэтт помог ей подняться. — Ты сразила меня наповал. На этот раз буквально, — сказал он, крепко обнимая ее за талию. Ди‑Эй расслабилась, зная, что он не даст ей упасть. — Можешь проводить меня к выходу? Оказывается, конькобежный спорт — не для меня. Мэтт прислонился спиной к бортику и притянул ее к себе, крепко удерживая ее ноги коленями. Он был так близко, их дыхание смешалось с холодным вечерним воздухом, ей хотелось его поцеловать, но она помнила, что их предыдущий поцелуй привел к падению. И вообще она не должна его целовать. Разве они не решили стать друзьями? Она сникла. Мэтт понимающе посмотрел на нее и грустно улыбнулся. — Тяжко, да? Ди‑Эй подняла брови. — Ты о чем? — Нас тянет друг к другу. Я смотрю на твои губы и вспоминаю их вкус. Я смотрю на твои руки и вспоминаю, как они умеют ласкать… Ди‑Эй почувствовала, как огненный шар желания прокатился по ее позвоночнику. Она посмотрела на профиль Мэтта, с легкой улыбкой глядевшего на каток. Это было так несправедливо — он контролирует свои эмоции, свое лицо, а сам может завести ее, сказав лишь пару слов. Она этого так не оставит! Ди‑Эй решила отыграться. Она соблазнительно улыбнулась. — А я все время вспоминаю Сент‑Бартс. Как я приковала тебя наручниками к кровати… Дыхание Мэтта участилось. — …и ублажала тебя ртом, пока ты не запросил пощады. Мэтт помотал головой с видом мученика и чертыхнулся сквозь зубы. Ди‑Эй довольно засмеялась. Один — один. Она тоже может завести его всего лишь парой слов.