Я перевожу взгляд с моего сына, который продолжает безостановочно говорить. У меня падает челюсть, когда я вижу его разъяренного отца, стоящего за Лоррейн. – Вот чёрт. Глава 21 Дэвин Рейни берёт Натана за руку. – Эй, приятель, могу я попросить тебя об одолжении? – Фто ты хочешь, тетя Рейни? – Думаешь, будет хорошо, если мы сначала пойдем за мороженым, а потом я отвезу тебя домой? Я по-настоящему нуждаюсь в ментоловом мороженом с шоколадной крошкой, и я думаю, твоя мамочка и её друг хотят поговорить по-взрослому. Натан цепляется за мои капри. – Мамочка, можно мне? Можно? Я хочу мороженого? Я ерошу его волосы. – Конечно, приятель. Это было бы замечательно. – Одними губами говорю Рейни «спасибо». Она кивает и ведёт Нейта к двери. Райли ждёт, пока они не повернут за угол, перед тем как сказать. – Давай вернемся ко мне домой. Не думаю, что общественное место – правильный выбор для данного разговора. – Ты живёшь рядом? Он кивает головой в сторону жилого комплекса Джексона. – Прямо через улицу. У меня глаза выпирают из орбит. – Через улицу? То есть прям через дорогу? Здание из красного кирпича? Он дергает головой. – Следуй за мной. Мои глаза блуждают по холлу в поисках Джексона. Я не пытаюсь скрыть факт, что иду к Райли... я расскажу ему. Я просто не хочу сейчас бежать к нему, потому что это усугубит и без того напряженную ситуацию. Я незначительно расслабляюсь, когда мы заходим в лифт, и он нажимает кнопку третьего этажа, это двумя этажами ниже квартиры Джексона. Нет никакой возможности, что он не смог сложить всё по кусочкам относительно отцовства Натана. Нейт – маленькая копия Райли. Уверена, у него заняло это несколько секунд. Он не произносит ни слова, когда мы поднимаемся на его этаж, и идёт вниз по коридору. Я понятия не имею, о чём он думает. Очевидно, он зол, но потому ли, что чувствует себя обманутым в том, что не знает своего сына? Или потому что у него есть сын, и он не хочет быть связанным по рукам и ногам? Захочет ли он быть часть жизни Нейта? Райли роется в кармане и достает связку ключей. Он открывает дверь и толкает её, отступив в сторону и пропуская меня. Планировка его квартиры очень похожа на квартиру Джексона. Слева здесь маленькая кухня с большим островком и гостиная-столовая сразу после холла. В квартире по большей части аккуратно, за исключением нескольких пустых бутылок из-под алкоголя на столешнице. Блин, слишком много алкоголя. Райли стал алкоголиком? Я приподнимаю бровь, пока думаю об этом, но ничего не говорю. Райли Дэвин глазами исследует пустые бутылки алкоголя на моей кухне. Что даёт ей право судить меня за то, что я провёл бурную ночь, когда она скрывала от меня моего сына? Почти пять лет! Какие причины могли быть у неё, чтобы поступить так чертовски эгоистично? Я до сих пор не сказал ни слова по этому поводу и могу сказать, это заставляет её нервничать. Прекрасно. Она кивает в сторону дивана. – Ты не против, если я присяду на него? Я скрещиваю руки. – Во всех смыслах, делай, как тебе будет удобно. Она вздрагивает. Возможно, из-за тона моего голоса, который говорит, что я хочу, чтобы сейчас ей было как угодно, но неудобно. Она садится на подушки и вздыхает. – Пожалуйста, скажи что-нибудь. – Я абсолютно уверен, тебе не захочется услышать, о чём я сейчас думаю. – Издевательски говорю я. – Вероятно, будет лучше, если ты сама начнёшь. – Уф, мне и в правду сначала надо было выпить кофе. – Стонет она. Я подскакиваю к ней и сую ей в руки свой стакан из кофейни. Сейчас я возвышаюсь над ней, и меня злит то, как сильно я хочу её обнять. Я яростно отступаю назад и сажусь на табурет в другом конце комнаты. – Рассказывай, Дэвин. Глава 22 Райли Дэвин делает глоток моего кофе. – Ты по-прежнему пьёшь мокко, да? Я тру рукой по щетине на челюсти. – Я не говорил о чёртовом кофе, Дэвин. Помоги мне понять, какого чёрта ты решила, что будет хорошей идеей скрыть тот факт, что у нас есть общий ребенок. Она делает глубокий вдох. – Я звонила тебе, как только узнала об этом. Ты был слишком занят, спаивая какую-то девку, чтобы ответить. С минуту я думаю об этом. О, чёрт, она наверное говорит о том времени, когда в Бостоне та назойливая девчонка ответила на её звонок. – Боже, Дэвин. Один телефонный звонок? Ты не подумала, что что-то столь важное стоит того, чтобы попробовать ещё раз? Она выпячивает подбородок и смотрит на меня. Охренеть, как смотрит! – Не один звонок, Райли. Двенадцать! Одиннадцать телефонных звонков и бесчисленное количество смс после нашей ночи в отеле. И еще одна попытка двумя годами позже, но ты сменил номер телефона. Было предельно ясно, у тебя не было никакого интереса говорить со мной. Я пробегаюсь рукой по голове. – Всё из-за этого? Я был глупым ребёнком! Ты должна была стараться сильнее. Она встаёт и выставляет руки вперёд, расплескивая кофе по всему паркету. – Это моё дело, Райли! Я была в ожидании ребёнка! И я не могла позволить себе такую роскошь, как потворствовать взрослому человеку, который не мог высунуть свою голову из собственной задницы и увидеть то, что было перед его глазами! У меня не было времени стараться сильнее! У меня было семь месяцев, чтобы придумать новый план моей жизни. Теперь речь шла не только обо мне. У меня был ещё один человечек, за которого я теперь должна была нести ответственность. Я должна была сосредоточиться на этом, а не пытаться заставить тебя поговорить со мной. – И всё равно, ты должна была мне сказать, – ворчу я. Дэвин садится обратно и обхватывает голову руками. – Да, возможно, должна была. Но я была напугана. С разбитым сердцем. И гормонами. Это не самый лучший рецепт для рационального мышления. Одно слово застряло в моей голове. – С разбитым сердцем? Она поднимает голову и закатывает глаза. – О, пожалуйста, Райли. Ты что, действительно собираешься заставить меня сказать это? Я подхожу к ней и сажусь на край журнального столика. Она дрожит, когда наши колени соприкасаются. – Сказать что?