Дженни притянула его к себе и обнимала, пока он плакал. На следующий день он заехал в офис окружного прокурора в Уортоне и побеседовал с Зиком Уордом. Уходя, он уговорил его на приговор в десять месяцев в женской тюрьме нестрогого режима. Это было намного лучше, чем Джек надеялся. Зик закончил разговор словами: – Однако это последний раз. Ты использовал услугу, заработанную на помощи в удалении Кита Бреслина с улиц. Джек улыбнулся: – А что насчет разоблачения шайки наркоторговцев, действующих на базе полицейского участка Дентона? – Полагаю, насчет этого мы еще посмотрим. Я не могу продолжать давать твоим клиентам меньше, чем они заслуживают. – Зик, она еще ребенок. Ей восемнадцать, но эмоциональная зрелость подавлялась ее матерью. Она жила в аду. На прощание Зик пожал ему руку и сказал: – Такое можно сказать о большинстве людей в тюрьме, Джек. Полагаю, ей надо найти путь из ада, но не обольщайся. Большинство живущих в аду людей там и остаются. – Как думаешь, почему они это делают? Зик пожал плечами. – Потому что ад – единственное место, которое они знают. На следующей встрече с Тиффани Джек поклялся, что останется ее другом и будет навещать, что может делать как ее адвокат. Перед тем, как ее отвели в камеру, она обняла его и сказала: – Спасибо вам. Когда Тиффани уводили, он подумал, найдет ли она когда-нибудь путь из ада. Он рассказал ей о брате и о том, как он налаживает свою жизнь, согласившись на реабилитацию, в надежде, что это побудит ее сделать то же самое. Пытался заверить ее, что еще не все потеряно и никогда не будет потеряно, до тех пор, пока она не сдается. Ей просто надо понять, что она действительно заслуживает лучшего. Через несколько месяцев, третьего ноября, он узнал, что Тиффани Уолфорд повесилась у себя в камере предыдущей ночью. Он навещал ее первого августа, как старался делать первого числа каждого месяца. Она казалась более счастливой, менее подавленной. До этого визита он гадал, может ли Тиффани попытаться убить себя, но после того, как она казалась счастливее, подумал, что она преодолела кризис неприкаянности. Теперь он понял, что кризис она преодолела, приняв решение покончить с жизнью. Ее смерть стала неожиданным ударом в солнечное сплетение, только пережить его было сложнее. Новость оказалась внезапной как молния и напомнила Джеку о том, как часто люди делают такой выбор без предупреждения. Это единственный приговор, который невозможно отменить после исполнения. Решение, о котором люди, отчаявшиеся настолько, чтобы отнять собственную жизнь, никогда не смогут пожалеть. Необратимость ужасна сама по себе. Самоубийство Тиффани напомнило Джеку о дочери мужчины по имени Митч. Когда-то Митч работал вместе с его отцом в «Кирби», и дочь сначала зарезала отца ножом, а потом повесилась в тюрьме. Такая пустая трата жизни, случившаяся дважды с людьми, которых он знал, была богохульством. Джек задумался, что мог бы сделать, чтобы изменить итог жизни Тиффани, но терялся в догадках. И все же, это его мучало и будет мучать много лет. Он пошел на похороны Тиффани с Дженни, Чаком, Тришей и Томом. Больше никого не было, даже ее матери, Даниэль Уолфорд. Джек произнес надгробную речь, постаравшись описать Тиффани как красивую юную леди, которая слишком сильно страдала, чтобы понять, насколько была прекрасна. К сожалению, такую надгробную речь можно было бы произнести о миллионах людей. Все время пока говорил, он чувствовал себя не вправе рассуждать о ее жизни. Кто-то из семьи должен был провожать ее в последний путь. Когда он разговаривал об этом с миссис Доусон, она сказала: – Для некоторых людей семья не является тем, чем должна бы по мнению остального мира. Теперь мы семья Тиффани. Может быть, это неправильно, но придется так. Это напомнило ему о собственном детстве, и Джек горько плакал, что ему-то повезло найти настоящую семью, а Тиффани нет. Он подумал, насколько зыбкая вещь семья. Рик был его братом, но он десятилетиями жил, не видя его и ничего не зная о нем. Миссис Доусон, Шелтоны и Хэнк были его родней больше, чем кто-либо другой. Его собаки были как братья. То, что Тиффани так и не нашла настоящую семью, которая любила бы ее, свидетельствовало о том, что каждому человеку нужен кто-то, кто будет его любить. Жизнь слишком драгоценна, чтобы отказываться от нее, ведь в будущем может ждать такая сказочная красота. Если он чему и научился, так это тому, что каждый сам кузнец своей судьбы. Он научит детей этому основному факту: жизнь такова, какой мы делаем ее. Жаль, что он не смог сказать об этом Тиффани. Для нее было слишком поздно, но на каждую Тиффани приходится тысяча страдающих. Может, у него получится создать дискуссионную группу для подростков, дать им место, где они смогут быть собой, обсуждать свои планы и способы их воплощения. Все, что им понадобится, – это наставник, который понимал бы их тяжелое положение. Несмотря на детство, его жизнь удалась. Джек чувствовал, будто плывет по широкому Мексиканскому заливу и все возможно, даже любовь. 40 19 сентября 1993 г. суббота Почти год спустя Джек в неудобном голубом смокинге стоял у алтаря церкви. Рядом был Рик – его шафер, а справа от Рика – Чак и Том. Пока он ожидал прибытия невесты, в голове прокручивались события прошлого. Первое столкновение с малолетним хулиганом Томми Гордоном в доках, когда Джеку не было и тринадцати. В тот день и множество последующих Джек посчитал бы безумным и наименее вероятным заявление «Томми Гордон будет одним из друзей жениха на твоей свадьбе». Это было на одном уровне с «Завтра свиньи отрастят крылья и взлетят». И тем не менее вот они. Теперь Том Гордон стал одним из его друзей, он наладил жизнь, доказав Джеку, что даже в зрелые годы судьбу можно изменить. Том поменялся почти во всем. Теперь он стоял как доказательство тому, что жизнь гораздо более непредсказуема, чем что-либо еще во вселенной, и что любую можно изменить любовью. Искупление возможно всегда, даже для того, кто когда-то был худшим человеком. Конечно, некоторые задиры из детства – а именно братья Хикс – оказались именно такими, как он и считал, но Том Гордон оказался настоящим сюрпризом, и Джек был благодарен за это. Джек также был рад, что Том снова начал встречаться с Сэди. Он надеялся, что на этот раз у них все получится. Теперь Том смотрел на Джека как на наставника, ища у того совета по жизни. Также он каждое воскресенье посещал церковь, и изменения в нем были поразительными. Он превратился из заклятого врага детства в заботливого друга. Это снова напомнило Джеку о странных путях жизни, как придорожные ручьи из его детства, в которых он пускал ветки для развлечения. Как в тех непредсказуемых потоках, в жизни полно мусора, который может изменить ее направление, и только везунчики достигают своей мечты. Путь к ней извилист, он ведет людей в места, о которых они никогда и не думали. И только от человека зависит, бороться ли с препятствиями, которые хотят его удержать. Джек подумал про Чака, который станет отличным членом законодательного собрания штата, если выиграет выборы, что было ожидаемо, поскольку по всем опросам он опережал своего конкурента почти на двадцать пунктов. Чак и Триша были людьми, на которых он равнялся во многом, но особенно в отношении работы и стремлении помогать людям в меру своих сил. То, что Триша стала судьей, идеально соответствовало ее талантам и характеру. Эти двое сформировали его жизнь в стольких аспектах, которые сами не осознавали, – в аспектах, которые, может быть, и сам он никогда не осознает до конца. Миссис Доусон и Джерри Морланд сидели на первом ряду на стороне жениха, рядом с Тришей. Миссис Доусон представляла его мать, а Джерри заменял человека, который представлял бы отца Джека, если бы тот был жив. Джек скучал по Хэнку и жалел, что тот не дожил до этого дня. Он знал, что Хэнк полюбил бы Дженни и что эта любовь была бы взаимной. Поскольку Рик с Чаком были в свите молодоженов, миссис Доусон, Джерри и Триша были единственными, сидящими в почетной секции родственников жениха, да еще Бринкли, на присутствии которого настоял Джек. Миссис Доусон уже плакала, но, как она сказала ему неделю назад, она имеет право плакать на свадьбах, особенно на его, так что не стоит мешать ей выражать свое счастье таким образом. Было очевидно, что очень скоро к ней присоединится Триша Шелтон. В те секунды, пока его мысли витали в прошлом, он вспомнил свое решение сделать предложение Дженни и как это происходило. Джек выбрал день на пляже, десятое июля. Это была пятница, и он уговорил ее взять на работе выходной и расслабиться. Сейчас эта сцена повторялась в его сознании, как любимая серия телесериала… Джек смотрел на Дженни, ее тело блестело от солнцезащитного крема. Она загорала, лежа на спине, и явно наслаждалась днем. Они заехали пообедать в «Устричную хижину» в Дентоне, после чего пересекли Дентонский мост, чтобы поваляться на пляже. На ней были темные очки, и он гадал, открыты ее глаза или закрыты. Он протянул руку, приподнял очки и увидел ее закрытые глаза. Дженни прищурилась. – Что ты делаешь? Слишком ярко. – Просто хотел посмотреть, спишь ты или нет. – Нет. По крайней мере пока. – Я хочу кое-что спросить, – сказал он, пытаясь изобразить беззаботность, но испытывая беспокойство. Дженни, казалось, не замечала ни того, ни другого. – Что? – Сядь. Она посмотрела на него и улыбнулась. – В чем дело? – Просто сядь. У меня есть вопрос. Он касается того, как ты хочешь провести остаток дня. Джек не упомянул, что это также касается того, как они проведут остаток жизни. Дженни села и отряхнула песок с рук, что было сложно, учитывая солнцезащитный крем – он был как магнит для песка. Она повернулась к нему и села, поджав под себя ноги. – Нет, встань на секунду. – Что? – Я хочу пройтись по пляжу. Ты поможешь мне подняться? – Ладно, – сказала она, вставая и протягивая ему правую руку. – Тебе могут понадобиться обе руки. – Ты не инвалид, – сказала она, протягивая и левую руку тоже. Джек взял ее и встал на колено. Он видел, как до нее медленно доходил смысл происходящего. Ее рот распахнулся, а глаза наполнились слезами. Правая рука, которую он больше не держал, поднялась к губам. Джек подумал, колотится ли ее сердце так же сильно, как его. – Дженни, я никогда не узнаю, какие силы вселенной привели нас друг к другу, но я безмерно этому рад. С первого нашего обеда в «Перрис» моя жизнь стала полнее, чем когда-либо до этого. Я не вижу жизни без тебя и хочу сделать это постоянным. Ты для меня все. Выйдешь за меня? Сначала она ничего не отвечала, только горячо кивала, потом протянула руки и закричала: – Да! Он встал, и они заключили друг друга в объятия взаимной любви и притяжения. Остаток дня провели, выбирая дату и строя планы. Когда они приехали домой, то обзвонили всех, кого знали. Особенно были счастливы родители Дженни. Ожидая, когда Дженни войдет в церковь, Джек теперь смотрел на брата, которого жизнь изрядно поколотила. Его наркозависимость была всем, на что он рассчитывал. Теперь Рик завязал и впервые за много лет набирал вес. Он закончил программу реабилитации в клинике, но вместо того, чтобы переехать в Лутц, уговорил Жасмин переехать в Дентон, сказав Джеку, что это, наверное, будет более здоровым выбором. Теперь Рик работал на Джерри Морланда, и Джек подумал про цикличность жизни, поскольку сам работал на Джерри в подростковом возрасте. Джек нанял Жасмин на должность своей секретарши, когда его первая секретарша, жена военного, уволилась: ее мужа перевели в другое место службы. Жасмин умела печатать, хоть и не быстро, но работала над улучшением скорости и обучалась профессии.