— Я приготовил поесть, — говорю я, ставя на стойку две чистые тарелки, две вилки и два стакана воды. Выдвигаю табуретку и сажусь. Она просто смотрит, как я накладываю еду в оба блюда. Пододвигаю одну к её стороне стола, а другую поближе к себе. Я начинаю есть, надеясь, что она присоединится ко мне. — Но почему? — шепчет она, садясь напротив меня. — Мне нужно поесть, и тебе тоже, — говорю я между укусами. Вилка застывает на полпути к моему рту, когда она берёт свою и протыкает кусок курицы. Я смотрю, как она подносит еду ко рту, а потом откусывает кусочек. Только когда она начинает жевать, я понимаю, что смотрю на неё. Мне приходится подавить улыбку, когда она быстро откусывать ещё один кусочек. Это первая победа для меня. По крайней мере, она поела. Мы едим молча, и я радуюсь, когда она доедает всё, что лежит на тарелке. Она очень похудела, и ей нужно снова набрать вес. Не говоря ни слова, я встаю и мою тарелки и стаканы. Я оставляю их на сушилке, а остальные контейнеры ставлю в холодильник. Останавливаюсь, чтобы посмотреть на неё, и вижу, как в её карих глазах крутятся вопросы. — Ты важна… — шепчу я, прежде чем подойти к двери. Не оглядываясь, я открываю её и запираю за собой. Я смотрю на ключи, только сейчас осознав, что она не просила их вернуть. Глава 9 Оливия Три ночи подряд. Он приносил мне еду три ночи подряд. Мы только и делаем, что едим, а потом он уходит. Я сегодня убиралась. Я не могу позволить ему есть в беспорядке. Сегодня вечером он забрал с собой пустые контейнеры. Я не знаю, что это значит. Придёт ли он завтра вечером, или эти три ночи совместной трапезы были разовой акцией? Я выхожу на балкон и смотрю на парковку. Здесь не очень хороший вид, но, по крайней мере, я вышла на улицу. Словно почувствовав мои мысли, Мейсон выходит на парковку. Он останавливается у своего старого побитого грузовика и смотрит вверх. Каждый вечер, уходя, он поднимает голову и смотрит на меня. На человека, которым я была. На человека, которым я являюсь. На человека, которым я стала. Он видит меня… Оливию Николс. Раньше я так боялась его глаз из-за темноты в них, но теперь они притягивают меня. Я ошибалась, когда думала, что его глаза пусты, что он опасен, потому что ему нечего терять. Мейсон Кроу живёт во тьме, как и я сейчас. Это значит, что-то его ранило. Мейсон не такой монстр, каким я его когда-то считала. Как и я, он ранен. Кто бы мог подумать, что я найду родственную душу в Мейсоне Кроу из квартиры 3С? Я не знаю, что выйдет из этой дружбы, и могу ли я даже назвать её таковой. В глубине души я надеюсь, что он придёт завтра. Я скучаю по тому, чтобы меня видели, чтобы меня слышали. Глава 10 Мейсон Я несу сумки вверх по лестнице и иду прямо к квартире Оливии. Последние три ночи были успешными, но теперь я повышаю ставки. Я буду готовить еду у неё и надеюсь, что она поможет. Я просто пытаюсь помочь ей справиться с повседневными жизненными делами. Она не может зачахнуть в своей постели. Я открываю дверь и улыбаюсь. Она всё ещё не попросила вернуть ключи, что является очень хорошим знаком. Я легонько захлопываю дверь и иду на кухню. Я кладу пакеты на стойку и начинаю вынимать продукты. Я достал котлеты и булочки для бургеров, и немного овощей, чтобы сделать салат на гарнир. Только я распаковываю пакеты, как Оливия заглядывает за угол. Её взгляд устремляется на стойку, а затем девушка подходит ближе. Она вымыла голову и вместо обычной футболки и шорт надела светло-розовое платье. Мои губы одобрительно приподнимаются. — Могу чем-нибудь помочь? — спрашивает она и впервые с тех пор, как мы начали общаться, обходит стойку и входит в кухню. Девушка подходит ко мне и, не произнося ни слова, поднимает глаза. Она едва достаёт мне до плеча, и её огромные карие глаза заставляют что-то встрепенуться в моей груди. Если отбросить шрамы, Оливия — это всё, что я бы искал в идеальной женщине… если бы искал. Она миниатюрная и женственная. Держу пари, у неё нежная кожа. — Мейсон? — спрашивает она, когда я всё ещё просто смотрю на неё, не произнося ни слова. Я пододвигаю овощи поближе к ней. — Салат. Я хватаю сковородку и начинаю жарить гамбургеры. Мы готовим в тишине, а потом садимся и едим. Когда мы заканчиваем, она встаёт, и я смотрю, как Оливия моет посуду. Сегодняшний вечер удался на славу. Пока она стоит ко мне спиной, я произношу: — Мы созданы для того, чтобы общаться с людьми. Мы не должны быть одиночками. Она ставит последний стакан на сушилку и поворачивается ко мне лицом. — Ты одиночка. Я слегка киваю и встаю. — Я им был всегда. Ты не такая, как я. Ты должна быть там, чтобы помогать людям. Девушка хмурится, на её лбу залегает небольшая морщинка, а потом её глаза встречаются с моими. Я вижу в них искру гнева и разочарования. — Посмотри на меня. Я же урод! Я больше не могу помогать людям. Она опускает глаза в пол и шепчет: — Я просто уродка со шрамами. Я делаю два шага к ней, сокращая расстояние между нами. Подняв руку к её лицу, я беру её за подбородок. Девичьи глаза устремляются на меня, и я вижу, как они блестят от непролитых слёз. — Нет. Я качаю головой, а затем провожу пальцами по шрамам на её коже. — Это всего лишь лицо, Оливия. Внутри ты всё тот же человек. Она слегка отстраняется и качает головой. Её взгляд падает на мою грудь. — Дело не только в моём лице, — шепчет она, и это звучит глухо от боли. — Он изранил мою душу, когда отобрал у меня моя привычную жизнь. Я позволяю своим пальцам скользнуть за её шею и притягиваю её к себе, полу обнимая. — Даже самое израненное сердце можно исцелить, Оливия. Жизнь проходит с тобой или без тебя. Это твой выбор, ты можешь вернуть свою жизнь обратно или оставить всё как есть. Я кротко целую её в макушку, а затем ухожу. Я выхожу из её квартиры и всем сердцем надеюсь, что она услышала меня. Только время покажет, готова ли она бороться за свою жизнь. Глава 11 Оливия Прошло уже две недели с тех пор, как мы начали есть вместе. Сегодня вечером я иду в магазин, так что я постаралась изо всех сил, чтобы скрыть шрамы за слоем макияжа. Я чувствую себя виноватой, что Мейсон покупает всю еду. Прошло семь месяцев с того несчастного случая, и я чувствую себя ужасно взвинченной. Будут ли люди пялиться? Я даже уложила волосы так, что половина их свисает на покрытую шрамами сторону. Я смотрю в зеркало и на мгновение почти представляю, что под волосами и слоем косметики нет никаких шрамов. Я хватаю свою сумку и иду к входной двери. Такое чувство, что каждый мой шаг весит целую тонну. У меня так сдавливает грудь, что каждый вдох словно вдавливается в легкие. Я боюсь мира за своей дверью.