У высокого и плечистого Рикко эти данные смотрятся куда серьезнее, значит, ПОРЯДОК увеличивает их гораздо сильнее, чем у меня. И есть еще один момент. Простолюдины, а иногда и аристократы основной упор делают на Выносливость. Стандартные омеги качают по три единицы на ступень, оставляя еще три на Силу и Ловкость. Им ведь надо пахать от зари до зари, не падая при этом от изнеможения, вот и приходится делать перекос в одну сторону. У меня такого перекоса нет. В скоротечном бою это даст преимущество. Но если бой затянется, мне хана. Вымотаюсь до ватного состояния, и полный сил противник легко меня прикончит. Значит, бой надо заканчивать быстро. И как это сделать? Пока что не представляю. Дело в том, что драться нас поставили без оружия. Даже палки не дали… пожалели. Мало того, еще и приказали раздеться до пояса. Здесь не простенький азиатский боевик, где головы рубят ребром ладони, а небрежно нанесенный удар отправляет противника в полет сквозь пару железобетонных стен. Нанести фатальные повреждения голыми руками у меня не получится. Нет, я представляю, как убить человека без ничего. Но понимаю, что это разве что с крепко спящим сработает. Да и то не факт. Здесь, в честном бою, мне такое не светит. Пока Рикко, нехорошо на меня косясь, разминал затекшие от пут руки, я уныло изучал его выдающуюся мускулатуру рук, понимая, что дела мои плохи. Да, верхние конечности у него внушительные. Он что, молотобойцем у кузнеца подрабатывал? Похоже на то. А вот пресс выглядит уже не настолько угрожающе. Его попросту нет. То есть он, разумеется, должен быть, но полностью скрыт дряблыми жировыми отложениями. Не сказать, что Рикко страдает от ожирения, но сбросить килограммов шесть-семь ему явно не помешает. Лишний вес — это хорошо. Это слегка уменьшает его бонусы от завышенной Выносливости и ухудшает прибавки от Ловкости. К тому же если у противника скверно развит пресс, может, и скрытые в штанах ноги тоже не отличаются силой? У опасного бойца развито все, а не что-то одно. Я худощавый, но про меня не скажешь, что руки у меня сильнее ног. Все смотрится гармонично. И это тоже плюс. Надеюсь — весомый. А еще я далеко не тот дистрофик, которого в фактории назначили на самую примитивную работу. Ни на что другое, кроме сбора черемши, я тогда не годился. Но прошло время, и время это потрачено не зря. Я хорошо питался, трудился на свежем воздухе, занимался саморазвитием. Кое какие мышцы нарастил, рефлексы выработал. Жаль, не так серьезно, как хотелось бы. Времени не хватило. Эх, мне бы хоть год спокойной жизни… А лучше два. Здоровяк, прежде маячивший за спиной Мелконога, подтолкнул Рикко в моем направлении: — Хватит уже руки гладить. Заласкаешь так себя. Не тяни время. Что же, моего противника здесь не любят. Даже хорошенько размяться после снятия пут не позволили. Понятно почему. Значит, всей душой за него болеть не станут. Тоже дополнительный плюс, ведь, как известно всем спортсменам, поддержка трибун — это весомая прибавка к шансу на победу. И у Рикко этой прибавки не будет. Громила между тем прошелся между нами и громко пояснил несложные правила боя: — Можете бить, кусаться, выкручивать руки, рвать рты, давить глаза. Это бой до смерти, ничего не запрещено. Живым останется только один. Кто попробует убежать, того вытолкают назад, в круг. И могут при этом по шее надавать, это не запрещено. Если не хотите, чтобы вам врезали сзади по почкам, держитесь подальше от края круга. Давайте, начинайте. И все? А где же гонг? Как-то у них это буднично. Впрочем, зрители не подкачали. Тут же начали жестикулировать и выкрикивать ругательства вперемешку с призывами поубивать друг дружку самыми жестокими способами. Похоже, меня тут тоже не очень любят. Неблагодарное это дело — быть чужаком… Рикко бросился ко мне с прямолинейностью атакующего носорога. Похоже, он не только от песка отплевывался да руки разминал, он тоже произвел кое-какие подсчеты. И решил, что я легкая мишень. Да уж, тот случай, когда природа на ум не расщедрилась. Лучше бы ему помереть здесь и сейчас, чем растягивать свое существование дальше. На Крайнем севере живут не те люди, которые прощают столь грязные преступления, ему так или иначе не жить. В фактории за подобное преступление полагается сидеть на колу, если не что-нибудь похуже придумают, вот и здесь обязательно организуют самую ужасающую казнь. Ведь ни слова не сказали, что в случае победы отпустят или хотя бы смягчат наказание. Приз полагается лишь мне. Может, он это и понимает, но природе не прикажешь. Хочет жить. Жить именно сейчас, а не позволять себя убивать какому-то худосочному чужаку. Набирая скорость, Рикко выставил вперед руки с растопыренными ладонями. Собирался схватить, подмять, задавить своей массой, превратив каждый грамм здорового и лишнего веса в оружие. А я, присев в последний миг, одновременно врезал так, чтобы ребро моей ладони угодило между разведенными указательным и средним пальцами противника, после чего стремительно откатился в сторону, левой рукой при этом зачерпнув жменю песка. Рикко вскрикнул обиженно-недоуменно. Удар вышел болезненным и неожиданным. Здесь ведь не принято по рукам колотить, да еще и ребрами ладоней. Но зря я, что ли, тренировался, постукивая по-всякому по подходящим предметам и поверхностям? Да и рукопашный бой у меня на одиннадцатом ранге. А это даже без серьезной тренировочной базы — очень много. Умения, прокачанные до таких высот, — это удел серьезных туземцев, как правило перешагнувших за двадцатую ступень просвещения. Навык — это мое основное преимущество. Это то, что я даже не оценивал перед боем. Потому что не сомневался — Рикко в этом до меня далеко. Даже если у него рукопашный бой открыт, вряд ли поднят выше четверки. А это очень далеко от меня. Боль и неожиданность не заставили Рикко замереть. Он без промедления развернулся, бросаясь за мной. Навстречу облаку песка, выпущенного ему в лицо из моей левой руки. Низкая Ловкость не способствует повышению реакции. К тому же люди, совершающие столь омерзительные преступления, так что их ловят в считаные дни, явно не страдают от избытка интеллекта. В общем, ни осознать, ни зажмуриться Рикко не успел, и его атака заглохла, толком не начавшись. Отскочив, он начал суетливо протирать глаза. А я, разумеется, не стал позволять ему заниматься этим в тишине и спокойствии. Подскочив, подпрыгнул, пропуская под собой ногу, которой противник попытался пнуть вслепую. И, приземляясь, активировал «смертельное удержание», одновременно нанеся удар в висок. По моим расчетам, если Рикко не сумеет отдернуть голову, есть шанс неслабо повредить ему череп. Да, костяшкам кулака при этом тоже достанется, но ущерб выйдет несопоставимый. Отбитый кулак — ерунда. Целителю бояться мелких травм не стоит. Навык не сработал, голова ушла в сторону. Я достал ее смазанным ударом, но всего лишь рассек бровь, пустив первую кровь. Блин! Как так?! Ведь до тридцати пяти процентов шанс успеха поднял. В случае с секачом он был гораздо ниже, но все получилось. Вот и решил, что вероятность рассчитывается в мою пользу, а не строго по цифрам. Увы, это не так. Как оказалось в следующий миг, мне не повезло дважды. Рикко тоже ударил, подловив меня в самый неудачный момент. Я как раз приземлялся, а с гравитацией не поспоришь. То есть не смог полноценно маневрировать. Попытался извернуться и заблокировать, но схлопотал в сомкнутые предплечья так, что рухнул как подрубленный, несколько шагов прокатившись по песку. И даже не попробовал остановиться и вскочить, наоборот, позволил себе прокатиться как можно дальше, к самому краю круга. Это требовалось для реализации следующей части плана, по которому я пытался вести сражение. В этом моменте был риск, что достанется на орехи от зрителей, ведь нас предупреждали, что приближаться к оцеплению чревато. Но я ведь не рвусь наружу, и к тому же противнику не очень-то симпатизируют. Вон какими ругательствами поливают, даже Мелконог заслушался. Потому рассчитывал, что обижать меня не станут. Расчет оправдался. Меня не только не угостили тумаками, а наоборот — помогли подняться. Да так быстро потянули наверх, что я едва успел сделать то, ради чего сюда прикатился. Здешняя сосна на вид ничем не отличается от тех, с которыми я имел дело в первой жизни. В том числе она быстро теряет нижние ветви. Они засыхают и отламываются в плохую погоду. Возле поселка отламываться они не успевали или успевали не все. Это потому что жители охотно их собирали. Отличный хворост для растопки и быстрого приготовления еды. Для его заготовки не требуется ничего, кроме крюка на веревке, и весит немного. Ветка этой сосны сгнить не успела. Ее отломали от ствола, при этом в сторону отлетел отщепок: плоская деревяшка длиной в полторы ладони, с одной стороны неровная, оторванная, с другой гладкая, закругленная, потому что это внешняя часть ветви. И оба конца получились острыми и скошенными, будто жало шприца. Только без отверстий. Бой у нас без оружия, но распорядитель поединка не заикнулся про запрет использования подручных предметов. Вон песок я уже применил, и никто по этому поводу никаких мер не предпринял. Скрывая щелку за предплечьем, я развернулся в сторону Рикко. Вовремя. Его глаза все еще не в порядке, верзила продолжает их тереть одной рукой. А другую руку сжимает в кулак, надвигаясь на меня. Бой надо закончить быстро. Очень быстро. Желательно сейчас, потому что следующая часть плана слишком затратная по усилиям. Лучше до нее дело не доводить. Я обманно дернулся влево, затем вправо и тут же бросился в ноги Рикко. Тот действительно заторможенный, хоть и успел ударить, но поздно, кулак прошел над моей макушкой, без ущерба взъерошив волосы. А я завалившись на колени, резко взмахнул рукой снизу вверх. Бить надо с максимально возможной скоростью, только так есть шанс преодолеть защиту кожи и неширокой прослойки мускульной ткани. Если анатомия аборигенов идентична нашей, есть шанс повредить бедренную артерию. Или паховую — не помню уже, как она точно называется. Сработало. Рикко вскрикнул, когда деревяшка погрузилась в его плоть. Развивая успех, я попытался провернуть импровизированное оружие в глубокой ране. Неказистая деревяшка сначала было послушалась давлению руки, а затем переломилась с треском, оставив мне несерьезный обломок. Я в отчаянии попытался врезать туда же, развернув остаток щепки другой стороной. Но тут сверху прилетел столь внушительный удар, что перед глазами потемнело, а затем Рикко пнул меня в голову, отбросив в сторону на пару метров. С такой дурью врезал, что сам на ногах после такого не удержится. Всем телом отработал, на убой бил. Это не кино, это жизнь. Я рисковал, так тесно сблизившись с сильным противником. И вдвойне рисковал, оставаясь у него под ногами так долго. И за такую глупость я заслужил нокаут. После такого удара не поднимаются. Не зря зрители хором охнули, понимая, что, скорее всего, это все. Не угадали, я выдержал, сознание не потерял. Откатился в сторону, легко вскочил. В голове чуть шумит, да и глаз начало зализать кровью, но других последствий нет. Чудеса?..