Минут через десять они начали снижаться. Приборы и отсутствие развитой радиосвязи делали подобные посадки очень сложными — все это нуждалось в визуальном контроле. Облачность медленно отступала, вот только это сыграло злую шутку, горный край преподнёс неприятный сюрприз — заросший лесом горный склон вынырнул буквально из неоткуда, и чтобы не врезаться, Витору пришлось резко перекладывать рычаги вправо. Воронцов с Юлией не удержались и полетели на пол. Столкновения с горой удалось избежать, хотя кроны огромных сосен прошлись по днищу. Воронцов, кряхтя, поднялся, он оказался между стеной и Юлией, так что, ощущения были не из приятных. Из-за двери, где дежурил Мал, а может, и Дрозд, неслись приглушенные проклятия в адрес криворукого пилота. Иллюминаторов там не было, и поэтому определить по голосу, кто из них поносит Витора, у Воронцова не получилось. Зря, конечно, пилоту прилетело, но мужики не видели, как неслись на них кроны сосен. Леткор выровнялся, и Константин на этот раз предпочел занять кресло, которое было прочно привинчено к полу. Потоки дождя сильно сократили видимость. Как в таких условиях Радим собирался сажать «Прекрасную Анну», он даже представить не мог. Но взлетная полоса леткору была без надобности, и когда впереди показалась большая поляна, Витор, сделав кружок, завис и начал вертикальную посадку. Константин, наконец, смог разглядеть поселок — крепкий высокий частокол, закрытые ворота, в окнах кое-где зажгли огни. Все произошло быстро. До поверхности оставалось метров десять, когда в правый борт ударил сильнейший порыв ветра, а следом по корпусу прошлась молния. Что произошло. Воронцов не знал, но вместо плавного спуска накренившийся леткор с увеличивающейся скоростью пошел к земле. — Держитесь! — раздался крик Радима по общей громкой связи, через которую он делал объявления для экипажа и пассажиров. А через секунду последовал удар и треск дерева, а следом звук искореженного металла. «Прекрасную Анну» протащило метров пять по высокой сырой траве, и она замерла, накренившись на правый борт. Угол наклона был невелик, всего градусов пять, но ходить стало неудобно. — Ты как? — спросил Воронцов у Юлии, которая, последовав его примеру, заняла кресло, и на этот раз обошлась без полета. — Нормально, — поднимаясь, отозвалась она. — Но леткор явно пострадал. Вооружайся и надевай сюртук, думаю, предстоит много работы. — И не рассчитывай, — покачал головой Воронцов. — Пока не стихнет гроза, никто никуда не отправится. Пойдем, пообщаемся с его светлостью, выясним, что случилось. По пути Константин добрался до светильника и прибавил яркости, а то потемки хороши для интима, а вот в такой ситуации лучше, когда светло. В приемной сидели Мал и Дрозд, оба были злые, а на лбу наемника наливалась приличного размера шишка. — Все целы? — поинтересовался Воронцов, глянув на них. — Нормально, Ваше сиятельство, могло быть и хуже, — заверил его Мал. — Вы-то как? — Ничего, — отмахнулась Юлия. — Тоже немного полетали по каюте, но без последствий. Пойдем, выясним у Радима, насколько все серьезно. Именно в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился капитан «Прекрасной Анны». Он как раз услышал последнее предложение и ответил сходу: — Точно пока сказать не могу, сейчас Дмитр осматривает корпус, а вот две лапы с правого борта покорежило, нужно будет заменять. Сейчас дождусь, что он скажет, и будем думать, как все поправить. — Помощь нужна? — Пока только Лады, — тут же ответил Радим. — Необходимо посмотреть батареи. На несколько мгновений у нас пропала вся энергия, поэтому и грохнулись. Сейчас вроде восстановилась, но нужно проверить. — Сейчас распоряжусь, — доставая мыслеглас и активируя канал с Калининой, ответил Воронцов. — Лад, ты как там? — приложив к виску, поинтересовался он. — Нормально, — ответила она. — Разок со стеной поцеловалась, только кровь из носу остановила, а так ничего. Горд руку вывихнул, но я ему уже ее вправила. — Ясно, ну и хорошо, легко отделались. Давай, двигай в артефакторную, сейчас туда Радим подтянется, нужно, чтобы тамошние агрегаты глянула, что с ними не так. — Поняла, буду через пару минут. Ты не пострадал? — Нет, обошлось. Хотя Юлия мне слегка ребра помяла, когда на меня приземлилась, но все хорошо. — Тогда я пошла, а Горда, чтобы не скучал, к вам пришлю. — Граф, Лада уже отправилась в артефакторную, и ждет вас. От нас что-то нужно? — Пока нет, — покачал головой Радим. — Пойду я, надо все проверить, как бы не натворила эта молния бед. Он кивнул всем и, развернувшись, покинул приемную. Воронцов и Юлия вернулись в каюту. — Как насчет выпить? — предложила боярышня. — Не имею ничего против, — заглядывая в бар, который забили перед полетом, улыбнулся Константин. — Я бы и перекусить не отказался. Вино или что покрепче? — Тогда бери выпивку и пошли в кают-компанию, сделаю пару бутербродов, Дмитр все равно занят. Я буду сухое, там вроде было неплохое — «Арский букет». — А я виски возьму, — доставая пару бутылок, определился Воронцов. — Боярин я или не боярин? Должен соответствовать статусу: с утра выпил — весь день свободен. Уже через десять минут они жевали бутерброды с запеченной свининой и сыром. — Ну, где им еще быть? — с улыбкой произнес Радим, появляясь из двери, ведущей на первую палубу. — А мне бутерброд? Юлия легко и непринужденно отрезала кусок хлеба, который купили рано утром прямо из печи, и быстро уложила на него мясо и сыр, ну и майонеза не пожалела, запас которого дала им Вара. Граф благодарно кивнул и, откусив, блаженно закрыл глаза. — Богиня вы, Юлия Михална, — прожевав, произнес он. — А вот дела наши — так себе. Дмитр закончил осмотр. Одну лапу сломали, вторую погнули, корпус цел, но проблема с батареями, не знаю, как, но разряд молнии преодолел защиту и полностью высушил две и сжег еще две, все, что были подключены к артефактам. Нужна замена и зарядка, запасные есть, но только малые. Так что, нужно будет сходить в поселок и прикупить пару новых. Сейчас Лада их снимает, и будет чертить в артефакторной новую защиту, старая сгорела. Сказала, что часов за пять-шесть управится, и двигун попробует улучшить, есть у нее наработки, заверила, что будет летать быстрее. А Малу придется заряжать уцелевшие. Ох, и упарится он, две больших зарядить — это, надо сказать, серьезная задача. Хорошо, если к полуночи закончит. — Я помогу, — заявила Юлия. — Не смею просить, — Радим покрутил головой, выискивая посторонних, кому слышать это было не положено, и, никого не обнаружив, продолжил, — боярышня. — Брось, Радим, я не белоручка, а сейчас вообще наемная ведунья Искра, так что, располагай мной. — Ну, тогда, сейчас под руководством Лады, Горд и Мал снимут батареи, она их проверит, не перегорели ли рунные цепочки, и идите с ведуном на пустующий склад, места там много, поскольку груза у нас почти нет. Только боеприпасы и кое-какое снаряжение. Юлия кивнула. — Как прикажете, капитан. Дайте знать, когда моя сила понадобится. — А мне работенку найдешь? — поинтересовался Воронцов, допивая остатки виски. Все же после полета в грозу и экстремальной посадки нервы следовало успокоить и соточка вискаря с сигариллой годились для этого, как нельзя лучше. — Без проблем. Работы у меня много. Как ливень стихнет, возьмешь Дмитра и Дрозда, идете в поселок, нужно купить пару больших батарей. Заодно поищете мастеров, которые помогут с работой. Там дел — всего ничего. Витор поднимет «Анну» на пару метров, они быстро заменяют поломанную лапу, а второй пары ударов кувалды хватит, чтобы на место поставить. — Сделаем, — согласился Константин, прикуривая. — А чего не сейчас? — А не пустит тебя никто в поселок. Ворота закрыты, и их не откроют, пока ливень не закончится, ну, или пока не стихнет до приемлемого. Поскольку тут иллюминаторов не было, то Константин не мог видеть, что происходит снаружи, но ливень так барабанил по крыше леткора, что это слилось в нескончаемый раздражающий шум. — И сколько это будет продолжаться? — Пару часов, — пожал плечами Граф. Он доел бутерброд, запил взваром и, кивнув, пошел на мостик. Ливень стих только к вечеру, превратив поле, на котором они сели, в болото. До города было недалеко — метров двести. Юлия уже как часов семь исправно сливала в батареи свой резерв, Мал тоже. Радим с двумя пилотами лазил под брюхом, прикидывая, как лучше провести ремонт. Лада занималась с артефактной «Прекрасной Анны», Горд и Дрозд бдили с пулеметами на крыше леткора, а Воронцов с Дмитром отправились за батареями. Под ногами противно хлюпало, в воздухе висела мерзкая холодная водяная взвесь. Если бы не зачарованная Ладой одежда, путешествие было бы очень неприятным. — Кто такие? Откуда прилетели? Куда направляетесь? — поинтересовался мужик с карабином, стоящий на воротах. — Наемники, — коротко и четко ответил Воронцов, на всякий случай мысленно активируя призыв тени, при этом он старался, чтобы его голос звучал слегка грубовато. — Летим по делу. Откуда — тебе без надобности, куда — тоже. Вот личинные грамоты. Меня Чужаком кличут, он — Дмитр. Надо сказать, видок был у местного ополченца так себе — какая-то непромокаемая накидка, что-то вроде пончо, на голове бесформенная шляпа, карабин старый, обшарпанный. Напарник торой торчал возле каменной караулки, выглядел идентично. Похоже, в этом маленьком поселке не было даже формы у местной самообороны, кто в чем на пост явился, в том и стоит. Страж сверил личинные грамоты и вернул их Дмитру и Константину. — Повторяю вопрос — чего надо-то? — Батареи нужны, — быстро отметил Дмитр, поскольку верно почувствовал, что его сиятельство начинает закипать, — да пару работяг, помочь с ремонтом. Видели, небось, как сели? — Видели, — расплылись в улыбке оба сторожа. Воронцов с трудом сдержался, чтобы не двинуть ближайшего самооборонца по толстым губам. Он прямо видел, как его кулак разбивает их в лепешку. — Сели они, — весело произнес второй у караулки, — грохнулись, это называется. Ладно уж, идите, вам на третью улицу, переулок по правой стороне, там работяг ищите, но дальше, у стены, новый сарай и забор ладят, оторвутся за пару монет. А вот батареи… Через весь поселок за площадью дом ведуна, у него крыльцо приметное, с высокими ступенями. С работягами разобрались быстро. Пятеро крепких парней, уяснив, что от них требуется, и вполне довольных обещанной платой, прихватив инструмент, отправились к леткору. Воронцов же с Дмитром пошли дальше, добывать батареи. Поселок был небольшой — за десять минут прогулочным шагом пройти из конца в конец. На рыночной площади даже какая-то торговля шла. Вот только центральная улица была раскисшей от дождя, и ноги утопали по щиколотку в грязи. Ведуном оказался мужик лет тридцати, во всяком случае, выглядел он на тридцать, без посоха, с жезлом, и ему явно его хватало. Не похож, на сильного, так, середнячок. — Чего надо? — заявил он, распахнув дверь перед гостями. — Батареи две, стандартные, большие, — проигнорировав раздражение хозяина, ответил Дмитр. — Что, пожгла молния ваши? — ехидно спросил ведун. — Мне уже донесли, как вы грохнулись. — Пожгла, — легко согласился кок, который теперь еще и за погибшего в бою с Железным Вернером механика пахал. — Двести двадцать золотых за штуку, — заявил ведун, — без торга. «Падла, — мысленно обозвал его Воронцов, — чтоб тебя тьма прибрала, козел, почти вдвое цену задрал». Но выбирать не приходилось.