Прошло минут пять, он все еще наблюдал за городом, выискивая признаки жизни, но кроме одного ворона так ничего и не увидел. Ему, правда, показалось, что между плотно стоящих двухэтажных домов мелькнула тень, но это вполне могло быть игрой воображения. В любом случае, проклятым в такой солнечный день снаружи делать нечего, если они и остались тут, то прячутся в темных сырых подвалах и пыльных чердаках. — Может быть, поедем? Константин вытащил изо рта трубку и принялся вычищать табак. Именно в этот момент со стороны пустого города раздался одиночный выстрел, он был едва слышимый, но погода стояла безветренная, река шумела с другой стороны, и Воронцов смог его засечь. С минуту он вглядывался в улицы и дома, выискивая источник, но так и не обнаружил. Калинина тоже настороженно смотрела в сторону Каменногорска. Воронцов убрал трубку в карман кожаного полупальто, не обманул Пан, действительно комфортно, и совсем не жарко. — Давай в машину, — приказал он, и Лада быстро направилась к своему грузовику. Через минуту они уже спускались с холма и свернули на объездную дорогу. Константин вертел головой, выискивая неприятности, но вокруг было пусто. Иногда в стороне виднелись заброшенные усадьбы или поселки. О присутствии людей говорила только разбитая колесами дорога. Почва в долине была каменистой, поэтому можно сказать, что трасса вполне сносная. Но что-то тут росло, кроме травы, Константину попадались фруктовые деревья. Авия говорила, что раньше на склонах были виноградники, виноград был кислый, но и на такое вино находились ценители. Дорога стала загибать к востоку, здесь до города полкилометра, но его скрывали холмы. Вообще этот старый тракт не пользовался популярностью, с вотчин запада предпочитали возить товары по реке, большая, судоходная, она избавляла торговцев от многих проблем. Вот дальше начнутся густонаселенные места — вольные земли, и там появятся бандиты, а здесь им ловить нечего. Наконец, объездная вернулась на центральный тракт. Если все будет хорошо, то километров через тридцать начнутся уже вольные земли, по такой дороге это чуть больше часа, а там почти сразу поселение, где можно будет сгрузить покойников, надо бы побыстрее избавиться от этого груза, иначе на такой жаре трупы скоро вонять начнут. Мост через горную реку здесь был каменным, ширина чуть больше десяти шагов, две полосы, чтобы грузовики могли разъехаться, длина — метров двадцать. Внизу ревет река, до воды, всего ничего, слышно, как течение тащит камни. Пахнуло свежестью, через вырванный проклятой кошкой бронещит на лицо попала легкая водяная взвесь. На этот раз опасаться нечего, мост был надежным, и два грузовика проскочили его на скорости. Больше всего в местном транспорте Константина бесило то, что нет обзора, никто не догадался сделать опускающийся щиток или приделать под смотровую щель зеркало. Ему приходилось приоткрывать дверь и на скорости выглядывать, чтобы убедится, что Лада едет следом. Шины исправно отматывали километры — десять, двадцать. Горы стали загибаться к югу, и теперь медленно удалялись. Слева снова пошли леса, но не такие густые. А вот и засеянное поле, значит, все, конец диких земель, и начались вольные. Или, как предпочитали называть это местные жители, торговая область. — А вот это плохо, — останавливая машину, произнес Константин. — Очень плохо. Он открыл дверь и выбрался на подножку, чтобы лучше разглядеть происходящее. По явно перенесшему бедствие поселку ходили люди. Они стаскивали трупы к огромной поленнице, которую организовали прямо за околицей. Пара человек повернулась, чтобы посмотреть на остановившиеся машины, после чего с равнодушным видом отправилась дальше, заниматься своим скорбным делом. Поскольку никто в них стволами не тыкал, Константин решился. Махнув рукой Ладе, мол, продолжаем движение, он уселся за руль и повел грузовик прямо к погребальному костру. Какая местным разница — пятеркой трупов, больше пятеркой меньше. Вот и пристроят приятелей Горда. Остановив машину метрах в десяти, Константин, прихватив карабин, спрыгнул на траву и направился к высокому седоватому мужику с длинной тощей бородой, который заинтересованно наблюдал за ним из-под накинутого на голову темно-синего капюшона. В руках он держал посох с камнем в навершении, что ясно указывало, он — ведун. — Мир тебе, путник, — произнес он, когда Воронцову оставалось пройти чуть больше трех шагов. — И тебе мира, ведун, — ответил Константин. — Что здесь произошло? — Страшное тут случилось, — наконец, произнес ведун, пристально изучая гостя. Он сделал знак, и его глаза засветились золотом, подобное Воронцов уже видел, именно так его сканировала Аиша. Наконец, золото исчезло, и на бывшего детектива уставились вполне себе обычные карие глаза. — Прорыв тьмы тут случился, вчера в полдень, — ответил старец. — Невероятно, но это правда. — Я верю тебе, поскольку во второй машине сидит раненый наемник, который угодил в такой же спонтанный прорыв в полсотни километров отсюда. Его товарищи вон, в кузове, лежат. Я пристрою их на ваш погребальный костер? — Конечно, — благосклонно кивнул ведун, — все убиенные должны уйти к богам. Ты хороший человек… — он вопросительно уставился на Константина, держа паузу и вынуждая его назвать имя. — Странник. — Ты обманываешь и не называешь своего истинного имени, или дарованного прозвища, но я не вижу в тебе тьмы, как, впрочем, и света, что очень странно. Хочешь сохранить имя в тайне, храни. Меня можешь звать Даном. — Благодарю, что не настаиваешь, рано еще моему истинному имени звучать. Дан прищурился и улыбнулся. — Благородный в простой одежде, понимаю. Я никому не открою твою тайну. Константин улыбнулся, он уже знал, что ведунам разрешено обращаться ко всем на «ты», будь это простой человек или князь. Из ворот поселка два дюжих мужика вытащили очередные носилки с покойником. — Почти все, Дан, — заявил тот, что шел впереди, — еще три тела. Воронцов прикинул количество трупов, выходило больше полусотни, но весь-то не маленькая, тут жило гораздо больше людей. — А где остальные люди? Ведь не все погибли? — Нет, не все, — подтвердил ведун, — некоторые собирают свои пожитки, другие ушли на рассвете. Кто будет жить в месте, где подобное случилось? — Не будут, — согласился Константин. — Ну, так что, я выгружаю тела? — Конечно, — ответил ведун. — Но поторопитесь, как видите, мы уже почти закончили. Воронцов кивнул и направился к грузовику. Лада, стоявшая на подножке фургона наемников, вопросительно посмотрела на командира их маленького, скорее даже крохотного, отряда. — Ну что? — Добро, — крикнул бывший детектив, — сейчас подгоню вплотную, и мы с тобой сгрузим тела. Женщина кивнула и забралась в кабину. Припарковав грузовик буквально в метре от поленницы, заваленной телами, Константин перебрался в кузов. Спустя минуту, к нему присоединялась Калинина. — Как будем сгружать? — спросила Лада. — Да просто, — ответил Воронцов. — Тела чуть ли не вровень с бортом, ты за ноги, я за руки, качаем, как на озере, закидываем на край, все. По-другому не выйдет. Пусть выглядит не слишком эстетично, но бережно переносить вдвоем у нас не получится. Лада кивнула и подошла к крайнему покойнику, ухватив того за лакированные сапоги. Справились быстро, три минуты, и все тела сгружены. Приковылял Горд. Еще накануне для него сделали самодельный костыль из ветки, расходящейся у вершины, не слишком удобно, но зато не надо нагружать раненую ногу. С левой стороны на бедре Подземника Константин заметил кобуру с «Монархом» и вопросительно посмотрел на Ладу. — Это еще что такое? — Я разрешила, — спокойно ответила женщина. — Он поклялся богами, что не причинит нам зла. Константин недовольно покачал головой. Калинина подрывала его авторитет, дала добро на ношение оружие после его запрета, нехорошо вышло. Дамочка проблемная, приказы для нее — пустой звук, с таким подходом можно вляпаться, и по крупному. Правда, она уже доказала свою полезность. Как бы ей еще навыки субординации привить? Чтобы приказы выполняла в точности, а не так, как ей хочется. — Потом поговорим, — качнув головой, спокойно произнес он. — Смотри, народ собирается. И точно, из поселка потянулись люди. Константин насчитал почти шесть десятков человек, половина была ранена. Женщины выглядели опустошенными, глаза заплаканные. Мужики держались лучше, но и у них в глазах скользила какая-то безнадега, сословно они все потеряли, и это навсегда. А вот то, что почти нет детей, было очень плохо, при внезапном нападении, когда перерождаются родственники, выжить у мелких почти нет шансов. А может, детей увезли те, кто уже покинул поселок. Константин присмотрелся к груде тел. Нет, все же есть тут дети, вон там с краю маленькая девочка, рядом с ней почти младенец, не больше года. Он отвернулся, смотреть на это ему не хотелось. Тут бывший детектив заметил одного из мужиков, тот решительно направился к поленнице к краю, куда Лада и Воронцов сгрузили наемников. Не надо было быть гением, чтобы сообразить, что тот задумал, — углядел добротные сапоги, которые остались на наемнике, и решил поживиться. Константин не спеша отправился следом, дождался, когда тот возьмется за сапог, и положил руку на плечо. — Тебе помочь, милейший? — с уже привычной надменностью спросил он. Мужик вздрогнул и медленно повернулся. Увидев хорошо одетого, уверенного в себе человека с оружием, он как-то поскучнел. — Сапоги хорошие, — тяжело вздохнул он, — и размер мой, ему-то уже не нужны. Константин посмотрел на его стоптанные ботинки, уже не раз чиненные. — Снимай, — разрешил он. — Ты прав, ему больше не нужны, а тебе пригодятся. — Благодарствую, — расцвел мужик и быстро стащил с покойника обувку. Оно и понятно — и сапоги получил, и по морде не огреб. Он покосился на еще одни, но то тело лежало гораздо дальше, и нужно было лезть на помост. — Благодарствую, — еще раз повторил он и скрылся в толпе. — Надо было в морду дать, — со злостью в голосе заметил Горд, когда Константин вернулся к ним. — Может, и надо было, — согласился с ним Воронцов, — но ему эти сапоги и вправду нужнее, чем твоему мертвому приятелю. Что лучше — оставить мертвому или пусть живой носит и вспоминает с благодарностью твоего друга? Горд отмахнулся. — Пусть так будет. Начинается. И точно, Дан вышел вперед, развернулся спиной к помосту, поднял свой посох и затянул погребальную песнь. Константин закрыл глаза, стараясь запомнить слова полные силы, и ведь запомнил, каждое словно специально вгрызалось в память, оставаясь в ней навечно. Вспышку он увидел даже сквозь плотно закрытые веки. Открыв глаза, он бросил взгляд на выжженный круг и направился к грузовику. Лада и Горд пошли следом. К сожалению, это поселение не годилось для того, чтобы решить их проблемы, нужно ехать дальше. Константин уселся на подножку и достал трубку. Раскурив ее, он с тоской подумал, что скоро пакеты с табаком покажут дно. Он посмотрел на Беляша, который лежал на полу, свернувшись вокруг рюкзака, в котором хранилось золото и сферы. — Все в порядке, хозяин, — раздался тут же мысленный ответ, — никто не покушался на твое добро. Константин усмехнулся. Местным он не доверял, поэтому оставил прислужника сторожить. — Что дальше? — спросила Лада, становясь с подветренной стороны. — По дороге с облаками вперед на восток, — пожал плечами Воронцов. — Хочу добраться до постоялого двора в Горках. Я уже посмотрел атлас, отсюда до Шахтарска полсотни километров, до Горок еще десять. Там нам Дим обещал стол и ночлег. Пожалуй, это самое лучшее место, чтобы разобраться с некоторыми вопросами.