— Приятно видеть, что хоть кто-то проводит время с пользой, — подмигнул ей Воронцов и занял пассажирское место. Да, конечно, ворочать большой руль было той еще морокой, но, имея сменщика, вести грузовик стало гораздо легче. Как тогда Лада умудрилась весь день за баранкой провести, пока он не сменил? Можно только гадать. Константин прикрыл уставшие глаза и откинулся на спинку сидения. На привал остановились через полчаса. Константин, помня первый свой обед, который едва не закончился разгромом каравана, выпрыгнул наружу, прихватив с собой карабин. Поймал удивленный взгляд водилы машины, которая шла впереди, но тот промолчал, все уже были в курсе, кто едет в фургоне, так что, инкогнито сохранить не удалось. С другой стороны это защищало от ненужных расспросов. Пока Воронцов разминал ноги, поглядывая вокруг, Горд уже вытащил наружу пару ящиков и соорудил из них стол, затем вытащил внушительную корзину, которую им вручил Викул, и принялся за распаковку. — Там есть что-то горячее? — поинтересовалась Лада, усаживаясь на один из ящиков. — Да, — ответил Константин, — в самом низу самоподогревающийся судок, в котором солянка, которую ты вчера ела. На троих. — Ну и отлично, — обрадовалась Калинина. — А судок наш или брат Дима свой отдал? — Наш, я вечером передал, — давя окурок папиросы, ответил Воронцов. — Дорогая, между прочим, штука, почти три золотых стоит. Зачем наглеть и человека хорошего грабить, если у нас свой есть? — Ну, тогда хочу вас расстроить, — вскрывая берестяной контейнер, произнес Горд, — руна ослабла, так что, все едва теплое. — Не повезло, — подвел итог Воронцов, занимая свой ящик и хватая горбушку свежего испеченного утром хлеба. — Надо было зарядить, руну, а я еще это делать не умею. Ну да ладно, вечером нормально пожуем, а сейчас, что есть. Так что, берем ложки и быстро рубаем. Нас ждать не будут. И точно, караванщики ели быстро, не разводя костров, сейчас был так, перекус, чтобы из сил не выбиться, а вот вечером можно будет пожевать горячего. Успели вовремя, стоило закинуть ящики, которые обычно лежали под одной из нижних полок в фургон, как прозвучала команда — «по машинам». Константин уселся за руль, снова настала его очередь вести, намек Лады, что она могла бы его подменить, он проигнорировал. Скучная это была дорога, радио, которое гоняет песенки, тут отсутствовало, единственным развлечением — трепаться с Подземником. Больше всего Константина интересовал Тверд, неподалеку от которого Горд родился и вырос. Слушать наемника было интересно и познавательно, вот только одно не нравилось в этом рассказе — наличие рынка рабов. Претило ему, человеку двадцать первого века, идея торговля людьми, как товаром. Маршрут каравана был выверен до минуты. На закате он втянулся в большую весь, стоящую на берегу реки, текущую откуда-то с юга, меж двух горных хребтов. Паромная переправа была уже закрыта. Это был даже не поселок, а городок, живущий транзитом. Был он в ширину с полкилометра, зато в длину вытянулся на три с половиной. Караван в сам поселок, конечно, никто не пустил, была тут гостевая зона для тех, кто застрял на этом берегу, огороженная, охраняемая стоянка, два вполне внушительных кабака, для состоятельных гостей комнаты с баней и кроватью. Константин выпрыгнул из кабины и, потянувшись, огляделся. Да уж, картинка навевала ностальгию — бар середины девяностых в рабочем квартале в субботу вечером, за углом кому-то чистят рожу, у входа лежит тело, не подающее признаков жизни, замотанный вышибала выносит еще одно, причем у него из разбитого носа течет кровь. — М-да, — протянул он, разглядывая стоянку. — Вы как хотите, а я тут заночую, и жрать я в этих помойках ничего не буду. — Лучше в душном фургоне, чем весь вечер лупить по рукам пьяное было, — поддержала Воронцова Лада. — «Речной» — тот еще сортир. А вот через дорогу, отсюда не видно, находится вполне приличное заведение — «Дорожный». Вот там всегда чисто и тихо, купцы, приказчики, наемники, люди, которые брезгуют пить в свинарнике. Пусть дороже, но спокойствие того стоит. — Вот что, я останусь с машиной, не внушают мне местные сторожа, вон Беляш меня прикроет, а вы прогуляйтесь до Дорожного, купите горячего поесть. Хотите, комнату снимите, только меня покормить не забудьте. А я в фургоне переночую. — Будет сделано, Ваше сиятельство, — отвесив полупоклон, произнес Горд. И, взяв Ладу под руку, направился к южному выходу со стоянки. Константин хмыкнул и, достав трубку, набил ее столичным табаком. Как жаль, что скоро он кончится, хоть новую экспедицию туда организовывай за вином и куревом, трофеи из проклятого города можно неплохо пристроить. Кстати, как оказалось, жизнь в Тверде дорогая, особенно, если не иметь собственной недвижимости. На окраине в ночлежках Константину было не по статусу, а ближе к центру номер стоил золотой в сутки. Так что, весь день Воронцов, пока крутил баранку и дремал в кресле, придумывал варианты заработка, причем быстрые и обеспечивающие стабильный доход. Город это был торговый, мелких лавок хватало, но вот производств не было. Так что, пока Подземник сменил его за баранкой, Константин перебрался в фургон и обсудил кое-какие свои задумки с Ладой. Надо сказать, в лице механика и артефактора он нашел благодарного слушателя. В результате был составлен план по зарабатываю денег на простейших бытовых вещах, так широко применяемых в родном мире. Например, блендер, электромясорубка, миксер, Калинина, которая поразилась настолько простому решению, заверила его, что соберет подобные устройства без напряга, если у нее будет хотя бы примитивная мастерская. Да, они будут грубоваты, но для демонстрации торговцам, готовым вложиться в бизнес, этого будет достаточно. Тут главное — продать идею, а работающий образец — это просто дополнительный козырь. — Хозяин, трое подростков перебралась через стену, — доложил Беляш, — и сейчас крадутся к фургону. Константин выпустил в ночное небо, затянутое облаками, струю дыма и улыбнулся. — Развлекайся, только не убивай. Можешь одежду разодрать, чтобы неповадно было. Но дождись, когда они внутрь полезут. — Да, хозяин, — и прислужник растворился во тьме. Константин хмыкнул и продолжил обдумывать бизнес-план. Подмышечная кобура Воронцова уплыла, но осталась разгрузка. Жаль только Лада не умела так хорошо работать с кожей, как со всем остальным. Нет, минимум она смогла бы сделать, черновой вариант, но все равно тут нужен профи. Можно, конечно, дождаться появления Вира, мужик он толковый, и еще одну прибыльную идейку явно подхватит, но все же лучше обратиться к кому-то местным, имеющим реальные деньги и вес в городе. Только надо все состряпать, чтобы не кинули, Тверд не затерянный в предгорьях поселок, там таких ушлых, пруд пруди. Позади фургона раздался звук ковыряния отмычкой в замке, а потом радостный рык Беляша, и следом, панический вопль. Константин улыбнулся и начал вычищать трубку. Бросив взгляд в сторону фургона, он увидел, как удирают, поддерживая спадающие штаны, незадачливые воришки. Прислужник в точности исполнил его просьбу, и от одежды у мальчишек остались одни лохмотья. — Молодец, — похвалил он Беляша. — Бди. Прошло минут десять, как на стоянке появилось пяток человек с винтовками и ружьями в руках, боязливо оглядывающихся и светящих фонарями под все машины. — Тебя ищут, — заметил он прислужнику, который развалился у его ног. — Разогнать, хозяин? — Не надо, а то они с перепугу пальбу устроят. Эти сопляки наверняка приняли тебя за проклятую тварь и, наложив в штаны, подняли кипишь. Так что, сейчас все полюбовно уладим. — Но на всякий случай Воронцов все же активировал «плащ тени». Мстители появились в его поле зрения через пару минут. Беляш поднял голову и предупреждающе заворчал. Вообще, грозным он не выглядел, но мужик, который успел подойти шагов на пять, вздрогнул и даже вскинул ружье. — Чем обязан? — вставая, вежливо поинтересовался бывший детектив, расправив плечи и приняв максимально величественный вид. — Твой зверь напал на людей, — выдал самый здоровый и, скорее всего, самый тупой. — Во-первых, мой прислужник подчинялся моему приказу и прогнал воров, не нанеся им ни одной раны. Во-вторых, обращайтесь ко мне на «вы», можно добавлять «Ваше сиятельство». Вот от такого они реально офигели. Судя по растерянным взглядам, которые они начали кидать друг на друга, ситуация была крайне нестандартной. Но Воронцов решил их добить. — Судари, разрешите представиться, боярин Константин, следую с караваном Акима по своим делам. И у меня есть к вам претензия, ведь именно вы, не далее, как двадцать минут назад, заверяли старшего приказчика в том, что у вас не воруют. Но не прошло и десяти минут, как в замке фургона уже ковыряется отмычкой. Юлия хихикнула, вероятно, ей очень нравилось, как скучнеют рожи охранников стоянки, которые решили поохотиться на тварь, а нарвались на боярина-ведуна с прислужником. Здоровяк еще осмысливал услышанное, видимо, он действительно умом, в отличие от силы, не блистал, зато его приятель, поуже в плечах и пониже ростом, смекнул, что к чему, и скандал был ему совершенно не нужен. — Прощенья просим, Ваша сиятельство, недоразумение вышло. Мы непременно накажем тех, кто покушался на ваше имущество. Тут пришлось уже озадачиться Константину, вроде извинения принесены, причем крайне вежливо, инцидент исчерпан, и он теперь думал, как ответить. — Кивни, и вели проваливать, — подсказала Юлия. Воронцов так и сделал. — Более не задерживаю вас, милейшие, — кивнув, надменно произнес он. — Но если еще кто сегодня потревожит мой покой, вы будете иметь дело с трупами. — Все правильно, — подтвердила боярышня. Охранники стоянки виновато поклонились и тихонько отчалили восвояси, прихватив с собой здоровяка, который хотел что-то ляпнуть, и даже рот открыл, но приятель дернул того за полу форменного сюртука, шепнул на ухо, и тот, захлопнув хлеборезку, поклонился и пошел следом за остальными. — И что ту было? — подходя и наблюдая за удаляющимися мордоворотами, поинтересовалась Лада. — Закономерность, — весело отозвался Константин. — Очередные неприятности, которые, к счастью, на этот раз удалось решить миром. Нас пытались обокрасть, и Беляш слегка развлекся. Эти пришли разбираться, почему тварь напала на мирных воришек. — Ясно, — улыбнулась Калинина. — Кстати, ты в курсе, что в замке двери фургона до сих пор торчит отмычка? — Не-а, — покачал головой Воронцов, — откуда мне это знать, я сидел себе спокойно, курил. Пойду, гляну, может, хорошая. А где Горд? — Сейчас придет, еду дожидается. Заказали тебе уху, которую нахваливал хозяин «Дорожного», сухого вина и картошки с мясом. Кстати, мы решили с ним переночевать в номере. Ты не против? — Нет, с чего бы? Вы — люди взрослые, развлекайтесь. Я на откидной полке вздремну, а Беляш посторожит. Горд явился минут через двадцать, таща в руках внушительный ларь, из которого извлек три миски, бутылку сухого, бокал, приборы, хлеб и туес сметаны с зеленью. — Ваше сиятельство, вы ж не против, что мы вас покинем? — поинтересовался наемник. — Не против, — махнул рукой Константин, усаживаясь на ящик и выставляя на второй миску с ухой. — А теперь проваливайте, и дайте поужинать спокойно. Лада рассмеялась и, ухватив за руку озадаченного Горда, удалилась, не забыв пожелать приятного аппетита. Бывший детектив, вооружившись ложкой, взялся за горячую нажористую уху. Нельзя было сказать, что она самая вкусная в его жизни, едал и лучше, но, во всяком случае, она на сто процентов была лучше той вареной рыбы с бульоном в проклятой столице. А вот мясо подкачало. Кто-то добрый, пусть ему всю ночь икается, пересушил его. Зато картошечка замечательная, а с густой сметаной, хорошо сдобренной зеленью, стала еще лучше. Вино оказалось посредственным, букет бедный, кислятина, так что, Константин ограничился всего одним бокалом. Стук в дверь фургона и последовавшее вежливое «Ваше сиятельство» заставили Воронцова насторожиться. Он мысленно скользнул по поводку в голову прислужника, который сидел снаружи, и, облегченно выдохнув, открыл дверь. — Ваше сиятельство, — поклонившись, произнес тот самый крепыш, который, видимо, командовал охраной, — примите наши извинения за беспокойство — самое лучшее сухое вино. То, что подают в «Дорожном», редкостная кислятина. — Он протянул Константину пыльную темную бутылку. — Благодарю, — принимая дар, ответил Константин. — И да вы правы, вино из «Дорожного» так себе. Крепыш поклонился и тихо свалил. Странное дело, все ему говорили, что благородных в вольных землях не больно жалуют, а тут прям с извинениями, и даже ни разу не нахамили. — Не жалуют и оскорбить боярина — это разные вещи, — заметила Юлия. — Капни на камень перстня, я проверю вино, не отравлено ли. Константин выполнил ее просьбу и, вскрыв бутылку, слегка окропил палец с печаткой. И вправду хорошее вино, багровое, густое, с ярким ароматом. Жаль, если отправленное. — Не отравлено, — вынесла вердикт боярышня спустя полминуты, — действительно хорошее вино, можешь смело пить. Кстати, скорее всего, это вино было украдено, уж больно дорогое для местных охранников. Оно явно с юга. Думаю, это двадцатилетнее «Южное взморье». Константин налил себе полбокала, покатал по стенкам, любуясь багровой жидкостью, потом пригубил. — И вправду хорошее. Сколько подобное может стоить? — Не меньше сорока золотых за бутылку. Но я пила и подороже, правда, не всегда лучше.