— Конечно, Ваше сиятельство. Я же ваша телохранительница. Константин улыбнулся и, спустившись с крыльца, направился в сторону выбранного заведения. Ели быстро и по-простому, яичница с салом и колбасой, еще один стакан травяного взвара. — Блин, неужели тут нет чая и кофе? — взмолился Воронцов. — Ни за что не поверю. — Я спрашивала у людей Авии, — тут же ответила Лада. — Есть, но это очень дорого, и в мелких поселках не встретишь, только в крупных городах. И пакет чая может стоить золотую куну, а то и две. Все зависит от удаления от мест, где их выращивают. А кофе еще дороже, цена стартует от трех. — Надо будет в Тверде посмотреть, вроде город крупный. — Зачем мы вообще туда едем? — тут же спросила Калинина. — Есть несколько вопросов, которые мы сможем прояснить только там. Например, вопрос с герольдией, и поиск информации по нашей новой спутнице Юлии. — А если я не хочу? — на полном серьезе спросила Лада. Константин пожал плечами. — А что ты хочешь? Мы едем вместе, нам тут какую-то войну навязывают, и если Страж прав, она коснется всех, кто живет здесь, сбежать то от нее некуда. Ты вольна поступать, как тебе вздумается. Хочешь осесть где-нибудь и клепать артефакты? Калинина нехотя кивнула. — Да хоть бы и здесь. Спокойное, приличное, чистое место. Ну, видела я тут парочку невольников с клеймами ведическими, переживу, в поселке Авии их было куда больше, да и контингент там был не того. Есть еще один аспект, который меня беспокоит, с момента знакомства с тобой я постоянно влипаю в неприятности — твари, бандиты. Я столько крови не видела за всю свою жизнь. Константин улыбнулся. — Я не потащу тебя за собой насильно. Хочешь жить здесь, оставайся, я выплачу тебе твою долю, найдутся у меня и золото и камни, выкуплю грузовик. — Я… — Лада явно растерялась, она не ожидала, что он так легко согласится с ней расстаться. — Но есть слова Стража, — вспомнила она предупреждение о возможных проблемах, если она оставит Воронцова. — А вот это будет уже исключительно твоей проблемой, — развел руками Константин. — Я не буду тебя неволить, хотя, признаю, твоя способность создавать сильные артефакты мне очень нужна. Я знаю, что ты станешь великими мастером. Даже с учетом малого опыта из твоих рук выходят очень сильные предметы. То, что будет, когда ты наберешься опыту? Но вот тебе вопрос — сможешь ты реализовать этот потенциал, осев в поселке Горки, пусть и крупном, но заштатном? Кто здесь потянет купить то, что ты изготовишь? Калинана сидела, крайне задумчивая. — Ты ведь манипулируешь мной, вынуждая принять решение, нужно тебе. Константин понялся и кинул серебряную куну на стол, для оплаты завтрака на двоих этого было больше, чем достаточно. — Лада, я объясняю тебе последствия твоих решений, заставляю тебя все взвесить. Давай так, скоро наш попутчик должен в себя прийти, поговори с ним. Я думаю, он присутствует в твоих планах. Не скрывай ничего, расскажи, как есть, только без подробностей про нас. Предложи ему от меня поступить на службу, конечно, с клятвой верности. Мужик он подготовленный, другой бы не выжил в той жопе, в которую угодил. Пусть думает. И ты тоже. Даю тебе время до вечера, вечером мне нужно будет твое решение. Хочешь остаться тут, оставайся. Но вот тебе задачка — боги сделали на нас ставку, я пойду дальше один, но если я не справлюсь, тьма придет и в Горки, и дальше. — А ты не много на себя берешь? — обиженно поджав губы, зло спросила Калинина. — Я беру только то, что могу унести. Все, время идет. Мне придется присутствовать на казни, а до этого нужно успеть добыть немного энергии для Юлии. Вечером я жду твое решение. И, развернувшись, Воронцов вышел из харчевни. — Я не понимаю ее, — неожиданно произнесла боярышня, — откуда это желание остаться здесь и ни во что не лезть? — Я очень скупо рассказал тебе про наш мир, — направляясь к капищу, ответил Константин. — Он другой, не такой, как ваш. До того, как она потеряла мужа и ребенка, ее жизнь была спокойной и размеренной, счастливой, и в одночасье все это кончилось. Она не видела выхода, и тут ей его предложили. Так она оказалась в этом мире, где все иначе. Думаю, этот разговор — попытка вернуть кусок той спокойной жизни, где не нужно сражаться с тьмой, куда-то бежать, в кого-то стрелять. Я даже думаю, что она была вполне себе счастлива в поселке Авии, она занималась делом, и если бы у нее там был мужик, она бы не захотела никуда уезжать. И вот теперь я говорю, что нужно ехать дальше, чтобы найти информацию по твоему роду, и снова ехать, а потом опять ехать. Не всякая женщина на это согласится. Отсюда у нас конфликт интересов. Сколько тебе лет? — Двадцать, — выпалила Юлия. — Ой, вспомнила. — Вот и хорошо. Тебе двадцать было, когда ты потеряла свою сущность или это уже с учетом того, что ты провела здесь? — Было, — не слишком уверенно ответила боярышня. — Ты к чему клонишь? — К тому, что ты слишком юная и не можешь понять ее тяги к оседлости и уюту, особенно учитывая, что у нее все это когда-то было. — Прошу прощения, осознала. Прежде, чем осуждать, нужно понять. — Верный вывод. Мы пришли. Ну что, пойдем, поохотимся? Беляш, на выход. План прежний — выбраться за границу Горок, найти сущностей, поймать. Прислужник мгновенно возник у его ног, радостно тявкнул и пошел рядом с хозяином. — Надеюсь, на второй план не собираешься? — поинтересовался Страж, стоило только Константину переступить границу Астры. — Нет, — покачал головой Воронцов, — пройдусь по первому. Беляш поймает пару сущностей. Пока план такой. — Хорошо, но вернись до темноты, иначе ночевать будешь за воротами. — Я на пару часов, — надев артефакт Лады и покидая капище, выходя в Астру, ответил бывший детектив. Нужно поторапливаться. Он свистом подозвал прислужника, который убежал в сторону управы, и направился к воротам. Да уж, днем теней было гораздо больше. До ворот добрались без приключений, только Беляш сожрал какую-то совсем крохотную сущность размером с кулак. Вероятнее всего это была собака, а может, кошка. — Тебя не напрягает, что приходится уничтожать эти сущности? — поинтересовалась Юлия. — Я ведь тоже тут так бродила, пока не оказалась в перстне. — Немного, — признался Воронцов. — Но я не вижу их лиц, не знаю, кто они, не знаю, что с ними бывает, когда они уходят, так что, я не особо переживаю. Мне нужна их энергия, и я ее забираю. — Деловой подход, — подвела итог Юлия. Константин без проблем миновал распахнутые ворота и направился по дороге, ведущей к лесу. Беляш бежал метрах в двадцати, принюхиваясь, и выискиваю добычу не хуже охотничьего пса. И ведь нашел. Правда, опять какую-то мелочь, которую поглотил. Два часа пролетели почти мгновенно. Итогом охоты стало пять сущностей, последняя была довольно крупной и даже умудрилась вырваться из захвата Беляша, но Воронцов уже успел сократить дистанцию и, повторная атака, зафиксировала ее надежно. Если на поглощение обычного туманника у Юлии уходило от тридцати секунд до минуты, то эту она выкачивала почти два с половиной минуты. — Как резерв? — поинтересовался у нее Константин, пересекая ворота Горок. — Благодарю, гораздо лучше. Я могу даже поставить защиту от пуль и продержать ее минимум с десяток минут. Но вот появиться воплоти, не выйдет, если только на минутку. Да и твой резерв, к которому я подключена, хорошо помогает. Но я слишком долго была истощена, с тех пор, как перстень забрали с трупа первого хозяина и создателя, я, если можно так сказать, голодала, тратя остатки энергии. Подпитываться от обычного человека тяжело, любого могу высосать за пару часов. Но я не хотела так жить, иногда забирала каплю, чтобы не развоплотится. — А если Лада сможет разрушить твою темницу, ты обретешь свободу? — И что толку? Я не знаю где мое тело, я буду скитаться, пока не попадусь на глаза тебе, и ты меня развоплотишь. — Понятно, так себе идея. — Смотри, народ собирается, — привлекла его внимание Юлия. И точно, вся центральная площадь Горок была запружена черными тенями. Казнь еще не началась, но по деревянному помосту виселицы прогуливался одинокий силуэт, наверняка палач. Константин поднялся на капище и сдернул артефакт, пряча его в карман, хотя, наверное, это был скорее амулет или даже оберег, ведь он оберегал Константина от воздействия Астры. «Ладно, пусть будет оберегом», — решил Воронцов и вышел в явь. Народу собралось прилично — человек пятьсот, и это ведь далеко не все жители. Вообще тут жило примерно около двух с половиной тысяч человек. Правда, неподалеку стоял еще один поселок, можно сказать, отдельный район Горок, там обитали животноводы и мастеровые, этакий агропромышленный комплекс, обеспечивающий товарами и продовольствием. Константин направился к помосту. Толпа стояла плотно, пришлось выпустить прислужника, во-первых, тот подпитывался от людей, когда соприкасался с ними, а во-вторых, те отходили в сторону, давая Воронцову дорогу. Уже через минуту он был рядом с эшафотом. Возле лестницы собрался весь управляющий состав — Фед, Лавр, Гай. И бывший староста, он стоял в рубахе с кандалами на руках, и не простыми, а блокирующими. Выглядел он ни как человек, которого собираются повесить — слегка сутулый, сухой, с седыми длинными волосами. Он смотрел на толпу злым вызовом. А стоящий рядом с ним Гнус выглядел жалко, и пусть ему полагалось только десяток плетей, но вид был такой, словно его должны четвертовать. Бывший правитель Горок Дан неожиданно нашел взглядом Воронцова. Он сделал это безошибочно, словно видел его раньше, но Константин готов был дернуть зуб, что они не встречались. Смотрел приговоренный к смерти с ненавистью. В принципе, его любви Константин и не ждал. Губы Дана шевельнулись, пальцы рефлекторно сложились в знак, но тут тело старосты выгнуло дугой — вот как работаю кандалы с блокираторами. Два Дружинника подняли его на ноги, правда, те держали его с трудом. — Будь ты проклят, — прошипел низвергнутый староста. Их разделяло метров десять и цепь дружинников, но Константин услышал. В ответ он только усмехнулся. — Вот ты где, — раздался рядом голос Лады. — Как сходил? — Нормально, только маловато в округе туманников. Но Юлия потихоньку набирает энергию, думаю, скоро она станет вполне полезным членом нашего отряда. Если у нас, конечно, есть отряд. — Есть, — неожиданно для Константина произнес знакомый голос. — Я готов идти с вами, и принести тебе клятву. Воронцов даже оборачиваться не стал. Значит, пока он гулял, Горд пришел в себя и даже успел поговорить с Ладой. — Не здесь, — покачал головой бывший детектив. — Начинается. Судья поднялся на помост и воздел вверх руку, успокаивая людей. Наступила тишина, не мертвая, конечно, но слышно Гая было хорошо. Он быстро, четко, хорошо поставленным голосом зачитал обвинения, предъявляемые бывшему старосте Дану Ладову, затем провозгласил приговор — казнь через повешение. В принципе, ничего интересного больше и не было. Осужденный поднялся на помост, шел он, распрямившись, гордо и медленно, словно его вели не на виселицу, а на коронацию. Последнее слово тут тоже было, и оказалось оно вполне ожидаемым: — Будьте вы прокляты, — выкрикнул Дан, глядя на всех с ненавистью и презрением. — Я столько сделал для веси, и вот ваша благодарность. Народ загудел. Константин, пользуясь своим ростом, быстро обернулся. Он не обнаружил ни одного сочувствующего взгляда. Да, репутация бывшего старосты была жуткой, только вот непонятно, чем тот ее заслужил. Дальше все произошло быстро — палач надел на голову приговоренного мешок, затем петлю, поставил на люк и по знаку судьи дернул рычаг. Тело рухнуло вниз с трехметровой высоты. Константин услышал, как хрустнула шея, все было кончено. На порку Гнуса он не остался, а вот Лада и, держащий ее за руку, Горд решили досмотреть до конца. И снова ни одного сочувствующего взгляда, наглого, скользкого торгаша терпели и побаивались, и вот он перешел дорогу не тому. Глядя на лица людей, Константин понял, Гнусу лучше покинуть Горки, здесь ему не жить. Он уже почти выбрался из толпы, когда увидел глаза женщины, которая работала в лавке готового платья. Как же ее звали? Аглая вроде. Он приветливо кивнул и получил в ответ добрую открытую улыбку. Ее губы что-то шепнули, и Константин, как ни странно, понял: «Благодарю, Ваше сиятельство». Воронцов еще раз кивнул и покинул площадь. Время приблизилось к обеду, и он надеялся, что кухня Викулы не убежала в полном составе смотреть на казнь. Не сбежала, и вышибала был на месте, и кухня, и даже сам Викул за стойкой. Вот только в обеденной зале пусто, ну да ладно, через двадцать минут тут яблоку будет негде упасть, не то, что место найти. — Ваше сиятельство, примите благодарность от всей веси, — расплылся в улыбке хозяин «Ломаной куны». — Большое дело вы совершили, никак не удавалось эту гниду свалить. Константин пожал плечами и уселся за стол. — Не надо благодарности, я не намеренно, вышло совершенно случайно. А теперь, Викул, я рассчитываю на вкусный обед.