— Я заполз под фургон и почти сразу вырубился, — немного подумав, ответил Горд. — Четыре пули и потеря крови, моих невеликих сил хватило, чтобы веду лечения сотворить, повезло, сферу пару лет назад раздобыть, трофеем взял, вот и выучил веду. — Так видел или нет? — нажала на него Лада. — Ну, видел, хотя я не уверен в том, что видел. Когда я уже почти отключился, голова плыла, мерещилось во тьме всякое. — Он замолчал, с полминуты держалась долгая пауза. — Так вот, я видел едва различимую фигуру, вроде, в левой руке у нее какая-то палка была, а, может, посох. Она прошла мимо Рома и остальных, кто подвергся тьме, приблизилась к Чайке, нагнулась, что-то подняла, потом покрутилась на месте и ушла. — Тебя, значит, не увидела? — Нет, Лада, иначе наверняка бы добила. — Что она подняла? — спросила Калинина. — Не знаю, — виновато произнес Подземник. — Я почти уже без сознания был, я даже не уверен, что мне это не привиделось, но мне показалось, что-то белое и маленькое. Константин с Ладой переглянулись. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — Да, Странник, — ответила Калинина, причем на этот раз прозвище далось ей легко и непринужденно. — Трофейщики-люди поднимают с тварей сферы тьмы, темные сборщики поднимают с людей сферы света. Везде должен быть баланс. — Вы думаете, он забрал ее свет? — дрогнувшим голосом спросил Горд. — Да, — ответил Константин. — Но это просто теория, подтверждений ее мы не имеем, все основывается на том, что ты видел. Но вот то, что после этой тьмы, что-то изменилось — факт. — Слова у тебя, Странник, какие-то мудреные, — заметил Подземник. — И говоришь ты правильно, и ведешь себя… Воронцов обернулся и бросил на наемника быстрый взгляд, тот же, прищурившись, смотрел ему прямо в глаза. — А ведь ты благородный. Как я сразу не догадался? Поэтому и имя свое скрыл за прозвищем выдуманным. Графы и бароны пользуются обычными именами, их по свите, деньгам и по повадкам определяют. И только бояре и князья имеют право на список тридцати имен. Вот что ты скрываешь, Ваше сиятельство. — А он не дурак, — усмехнулась Лада. — Похоже на то, — согласился с ней Воронцов, — только все остается пока что по-прежнему, ему мое имя и фамилия без надобности. Я — Странник, и пока я не решу открыться, так и будет. Лада промолчала, да и не было у нее этого привычного для местных классового почитания. Константин снова обернулся к Горду. — Все ясно? Никакого почтения, тем боле на людях, никакого сиятельства, поклонов и прочего. Я обычный человек, твой товарищ, с которым ты добираешься до вольного города. Подземник кивнул. — Я все понял, хотя жутко любопытно, с чего тайна. — Не важно, — отозвался Константин. Дальше ехали молча, хотя поговорить было о чем, вот только, как вести разговор, если в их кампании появились лишние уши. Раньше можно было спокойно строить те или иные теории, а теперь они гарантированно себя выдадут, ведь местные отлично ориентируются в окружающей обстановке, а тут два человека размышляют над тем, что здесь знают даже дети. Местность оставалась прежней — небольшие перелески, горы за спиной, холмы, заросшие высокой травой и кустарником, иногда попадались заброшенные поля. Дважды они встречали едущие навстречу грузовики, люди с оружием в кузовах, но никто не нападал. Скорее всего, они ехали в разоренный поселок, чтобы продолжить вывоз имущества. Через десяток километров новая весь, чуть меньше той, где случилась тьма. Ее проскочили, не останавливаясь. Если не считать, что в воротах двое крепких мужиков потребовали назвать пункт назначения. Короткий ответ Тверда их вполне устроил, и путникам разрешили ехать дальше. — Нервничают, — заметил Горд, приникший к бойнице, сделанной в кузове. — Все вооружены, словно ждут нападения. Светцы устанавливают. Раньше такое только во время тьмы делали или на стоянках вне весей. А тут средь бела дня. Ох, и работы прибавится ведунам для зарядки камней. — Прибавится, — согласилась Лада, — но пусть лучше работают больше, чем будет, как у соседей. Машина проскочила поселок за три минуты без каких-либо эксцессов, не считая дурной курицы, бросившийся под колеса и сумевший избежать смерти в последний момент, да дворняги, которая с некоторое время преследовала грузовик, громко облаивая его на всю округу. Снова потянулись холмы, прибавилось лесов, но здесь кто-то пытался заботиться о безопасности и вырубил по обочинам всю зеленку. Хотя это мало что давало, учитывая, что банды вооружены винтовками, пулеметами и гранатами. Ладе, наконец, надоело сидеть просто так, и она вытащила из своего рюкзака книгу, которую ей подогнала Авия, «Руны и артефакторика». Машину потряхивало на дорожных неровностях, но Калининой, похоже, было на это плевать, она подвесила над головой магический светильник и принялась читать. Благодаря стальным листам вместо окон, света в кабине было слишком мало, ведь он пробивался из бойниц, которые были восемь на сорок сантиметров. Много при таком не почитаешь? Но Лада нашла выход и теперь углубилась в изучение основ создания артефактов и нанесения рун. Горд, увидев это, хотел что-то спросить, но, перехватив предупреждающий взгляд Константина, промолчал. Воронцов сосредоточился на дороге, и она ему совершенно не нравилась. Справа и слева два приличных холма, заросшие смешанным лесом, дорога стала гораздо более разбитой, сразу видно, что ездят по ней часто. Они проехали два поселка, правда, теперь уже один, да и сторонние свертки были, и выглядели они используемыми, ведь не обязательно, что все веси стоят на трассе. Константин прислушался к ощущениям, было маятно и тревожно, перелесок небольшой, не больше двух сотен метров, уже виден просвет и конец деревьев, но что-то дергает, тревожит. — Всем внимание, — произнес он, — возможно засада. Лада оторвалась от книги и отодвинула заслонку на смотровой щели бокового окна. — Никого, — спустя пару секунд заявила Калинина. Подземник взялся за рукоять «Монарха», но тянуть его из кобуры не спешил, и тоже таращился в смотровую щель, и тоже, как назло, с правой стороны. Минута прошла в полном напряжении, все пассажиры, затаив дыхание, ждали развязки и надеялись, что все обойдется ложной тревогой. Константин хотел прибавить скорость, но передумал, если это нормальная засада, то можно налететь на препятствие. До выезда из леса оставалось всего метров пятьдесят, поэтому дерево, рухнувшее посреди дороги в десяти шагах от капота грузовика и полностью перерывшее проезд, не напугало и не удивило. Воронцов еще раз подивился своей чуйке и стал притормаживать. — К бою, — останавливая фургон в паре метров от преграды и врубая заднюю, скомандовал он. Оставаться перед завалом он не собирался, и биться на условиях противника, наверняка в окружении, он желанием не горел. А значит, требовался быстрый выход на оперативный простор. Черт, без зеркала заднего вида совсем хреново, он даже не видит, куда пятится. Надо будет разобраться с вопросом остекления кабины. Пусть лучше бьются, чем вот так, вслепую, по лесу. Хорошо хоть дорога довольно широкая, старый тракт, чай. — Справа, — закричала Лада и, сунув ствол револьвера в смотровую щель, пальнула наугад. Константин слегка повернул голову, и это спасло ему жизнь. Пуля влетела в узкую смотровую щель, разбив тонкое стекло, которое закрывало ее от ветра, и, пропахав скулу, впилась в спинку сидения. Кровь хлынула по щеке, заливая полупальто. Воронцов вздрогнул, но руль не отпустил. Не отклонись он, и пуля вошла бы точно в переносицу. Поняв, что водитель жив, бандиты обрушили на кабину шквал огня. Константин насчитал четверых в зеленке, если конечно ориентироваться по вспышкам, и это только слева и перед ним. — У нас передний бронелист усиленный, — крикнул Горд, стреляя куда-то со своего фланга, — винтовочным боеприпасом не взять. — А с колесами у вас что? — услышав хлопок и чувствуя, как рванулся из рук руль, заорал бывший детектив. Правое колесо, лишившись шины и камеры, уткнулось в землю. Машина накренилась, но все еще продолжала пятиться, взрывая дерн и куски камня. Еще одна пуля влетела в смотровую щель и, едва не оторвав ему правое ухо, унеслась вглубь фургона. — Снайпер, — предупреждая остальных, крикнул Константин и, бросив руль, выжав сцепление, переключил передачу на нейтраль. Грузовик встал. Пригнувшись, Воронцов активировал тень, и теперь он сможет пережить даже прямое попадание в голову. Кроме того, у него был невероятный козырь, прислужник, на которого совершенно не действовали обычные пули. Они могли его замедлить, но не убить. Но чтобы его выпустить, нужно открыть дверь. Грохот выстрелов внутри фургона и кабины оглушал, все заволокло пороховой гарью, глаза начало щипать, она забивала нос. Все же местный порох был похуже, чем на старушке Земле, и хоть и назывался бездымным, но… Не выдержал сконцентрированного огня лобовой бронелист, и пуля, пробив его, едва не угодила в Ладу. Та дернулась, когда она рванула волосы, и, пригнувшись, начала перезаряжать опустевший барабан револьвера. Дистанция была смешной, от десяти до двадцати метров, и Воронцов не видел смысла хвататься за карабин, да и не развернуться было в небольшой кабине с ним, а до складных прикладов тут еще не додумались. Сейчас он жалел об оставленном Авии «Императоре», вот он реально пригодился бы. — Есть один, — радостно заорал Горд и принялся менять опустевший магазин. Несмотря на раненую правую руку, делал он это очень четко и быстро. Кто-то снаружи распахнул заднюю створку, но наемник присматривал за тылами, навскидку шмальнул пару раз. Воронцов услышал крик, переходящий в долгий протяжный стон. — Держу, — крикнул Подземник и дважды шмальнул в образовавшуюся щель, остужая тех, кто пытался атаковать с того направления. Константин же, вытянув револьвер из кобуры, отодвинул заслонку на боковом бронещитке и быстро оценил положение. С этой стороны к его двери крались двое. Дистанция — десять метров. Сейчас они еще укрывались за деревьями, но через пару секунд им придется выйти на открытое место. При этом они не стреляли, чтобы не привлечь к себе внимания. — Костя, — забыв о договоренности, с паникой в голосе кирнула Лада, — что делать? Я вижу троих, стреляют из-за деревьев, пока броня держит, но это долго не продлиться. — Стреляй, — рыкнул он, — сейчас я им сюрприз устрою. Именно в этот момент один из налетчиков вышел на открытое место и, согнувшись, принялся медленно красться к водительской двери. Ему бы зайти сбоку вне поле зрения, но, видимо, умения не хватило, а может, думал, что водила мертв, ведь с этой стороны не раздалось ни одного выстрела, Константин резко приоткрыл дверь и выстрелил почти в упор, дистанция — шагов пять. Бандит попытался рванулся влево, уйти с линии огня, но опоздал, пуля ударила его в грудь и опрокинула на спину. Видимо, защиты у него не было, поскольку пуля пробила потертую куртку навылет. — Беляш, фас, — одновременно с выстрелом выкрикнул Воронцов. Пуля того, что прикрывал, звякнула о дверь и унеслась рикошетом в неизвестном направлении. — Убей их всех, — послал Константин четкий приказ. — Да, хозяин, — последовал незамедлительный, полный счастья и восторга угодить, ответ. Белая молния метнулась к деревьям, откуда стрелял второй бандит. Тот успел выстрелить в нового врага и не попал, слишком быстр был прислужник. Беляш с прыжка сбил того с ног, его белая шерсть на секунду заискрила от впитываемой энергии, но быстро он не смог бы поглотить взрослого человека, поэтому когти рванули шею бандита, затем зверек скрылся средь деревьев. Из фургона снова дважды хлопнул «Монарх» Горда, а потом что-то тяжелое покатилось по полу. — Бомба, — крикнул Подземник, потом раздался стук и снаружи машины рвануло. — Выкинул, все же хотели взять нас живыми, — сообщил Горд, — хлопушку забросили, всех бы оглушило, и вяжи. Давай, командир, придумай что-нибудь, иначе они к нам боевую закинут. И Константин решился. Распахнув дверь, прикрываясь ей от снайпера, который засел где-то впереди, он выглянул наружу, выискивая противников позади грузовика. И ведь нашел, тот прикрылся кузовом, и видна была только нога и кусок сапога. Бандит полностью сосредоточился на приоткрытой двери фургона, куда постреливал Подземник, и забыл следить за тылами, ведь там товарищи, которые умерли быстро и без особого шума, а тут еще граната без осколочной рубашки рванула, хоть и далеко, но все же. Воронцов вскинул револьвер и нажал на спуск, а тяжелая свинцовая пуля, угодившая в колено и, разнеся его в хлам, сообщила налетчику об его ошибке. Заорав, тот опрокинулся на бок, лишившись укрытия, за что и поплатился, вторая пуля угоди под левое ухо. Все, тут контроль уже не нужен. Константин скользнул по поводку в сознание прислужника и понял, что снайпера можно не опасаться. Беляш зашел к нему с тыла, вскочил на спину, впиваясь когтями в прочную куртку, а зубы, вонзив в загривок. От поступающей энергии его просто распирало, и бежать дальше он не торопился. — Они отходят, — радостно выкрикнула Лада, и на этот раз никакой паники, только счастье. Ее револьвер дважды шмальнул вслед убегающим налетчикам. — Беляш, хватит, найди остальных и убей, никто не должен уйти. — Да, хозяин, — пришел мысленный ответ от прислужника, и он, бросив бьющегося в агонии снайпера, стремительно рванулся за убегающими.