Памела не сдержала улыбки. – Наверное, так и есть. Все-таки он очень любит летать. – Он любит жить на грани. Всегда был таким. – Сэр Уильям взял Памелу за руку. – Заходите к нам почаще, пока вы здесь, ладно? – Конечно. Еще раз спасибо, что подвезли. Он отпустил ее руку, и она побежала к дому. Из комнаты, которая раньше считалась малой гостиной, теперь же стала парадной, доносились оживленные голоса. Она располагалась в передней части дома, и из окон открывался красивый вид на озеро и подъездную аллею. Войдя в гостиную, Памела застала семью за чаем. Домашние собрались полукругом у низкого столика, на котором тесно сгрудились поднос с серебряным чайным сервизом, тарелка небольших сэндвичей, блюдо с печеньем, большой кусок кекса с изюмом и еще какая-то еда под куполообразной серебряной крышкой. Ливви качала на коленях своего малыша, из дверного проема за ней тревожно наблюдала няня. Обе собаки разлеглись у ног лорда Вестерхэма. Всегда настороженная Мисси, услышав шаги Памелы, навострила уши, вскочила и завиляла хвостом. – Памма приехала! – Фиби заметила сестру первой, расплылась в улыбке, и это согрело сердце Памелы. – Здравствуй, милая. Добро пожаловать домой! – Лорд Вестерхэм тоже широко улыбнулся, увидев дочь, и протянул к ней руки. Памела подошла и поцеловала отца в щеку. – Здравствуй, Па, – сказала она и оглядела собравшихся в гостиной. – Привет, Фибс. Ма, Ливви. С тобой я уже поздоровалась, Дайдо. – Причем очень тепло, насколько я припоминаю, – съязвила Диана. На ней снова были брюки, на этот раз ярко-синие, и белая блузка, завязанная на талии. В таком виде Дайдо смахивала на принарядившуюся девушку с фермы. – Прости. Не ожидала увидеть тебя дома у Джереми. Я даже не знала, что ты с ним знакома. – Я сделала доброе дело – навестила соседа, попавшего в беду, – ухмыльнулась Диана. – Он тебе очень благодарен. Сказал, что ты добрая девочка, – с милой улыбкой ответила Памела, подошла к столику и налила себе чаю. – Памма, представляешь, у нас есть лепешки! – воскликнула Фиби. – Миссис Мортлок просто ангел. Памела улыбнулась сестренке. Фиби очень выросла с их последней встречи. Она была нескладная – в том возрасте, когда девочка уже не ребенок, но еще и не женщина, – однако, подумала Памела, в итоге вполне может превратиться в красавицу. И лицо ее светилось бодростью и энтузиазмом. Памела перевела взгляд на тарелку, на которой оставалась всего одна лепешка. – С маргарином это уже не совсем то, – заметила леди Эзми, – но, к счастью, миссис Мортлок успела наварить джема до того, как ввели карточки на сахар. Если расходовать экономно, то наших запасов может хватить еще на год, а к тому времени, будем надеяться, война уже закончится. – А Гамби надеется, что война закончится не скоро, – сообщила Фиби. – Что? – выпрямился в кресле лорд Вестерхэм. – Эзми, неужели ты наняла нацистку в гувернантки? – Нацистку? – удивилась леди Вестерхэм. – Да нет же, милый, ничего подобного, я уверена. Она родом из Челтнема. – Нет, Па, – начала объяснять Фиби, – она имела в виду, что если война скоро закончится, это будет значить, что Германия победила, а чтобы разбить Германию и освободить Европу, понадобится много времени. – И это правда, – согласилась Памела. – Дивная лепешка, не правда ли? Видели бы вы ломти хлеба с маргарином, которыми мне приходится питаться в пансионе. Стряпня тамошней хозяйки просто чудовищна. – Должен признать, наша кухарка неплохо справляется, учитывая обстоятельства. – Лорд Вестерхэм взял печенье. – Безусловно, мы уже сто лет не видели приличного говяжьего жаркого, но что поделать, нельзя же ожидать в такое время довоенного стола. Так как у тебя дела, Памела? Как работа? – У меня все хорошо, спасибо, Па. Устаю, конечно, – длинные смены, ночные дежурства. Но, по крайней мере, я чувствую, что приношу хоть какую-то пользу. А в выходные бывает довольно весело – концерты, спортивные матчи, разные клубы. – Так чем конкретно ты занимаешься, Памма? – спросила Диана. – Ты не могла бы и мне помочь туда поступить на службу? – Это самые обычные секретарские обязанности – оформление документов и тому подобное. И я уверена, что Па не отпустит тебя из дому в какой-то заштатный пансион. – Вот именно, – согласился лорд Вестерхэм. – Я тебе ясно сказал, Дайдо: ты еще слишком молода, чтобы уезжать из дому. – Но ведь множество мальчишек в восемнадцать уже воюют, – возразила Диана. – Вспомни, сколько моих ровесников погибло на Великой войне. – И это лишь доказывает мою правоту, – погрозил ей пальцем лорд Вестерхэм. – Я не желаю, чтобы моя дочь подвергала себя опасности. Я хочу тебя защитить. Хочу защитить нашу семью. – Ты еще не поздоровалась с малышом Чарльзом, – обиженно протянула Ливви. – Он уже встает с опорой, а пару дней назад, я уверена, сказал «па-па». Ты ведь слышала, Ма? – Пожалуй, какие-то звуки он точно издавал, – согласилась леди Эзми. Памелу позабавило, что мать в платье, которое до войны называли «чайным», из светлого шифона, с асимметричным подолом. – Другое дело, понимал ли он сам, что говорит. – Я уверена, что понимал. Он ужасно скучает по Тедди, и я тоже. От Тедди уже несколько недель ни строчки. Надеюсь, с ним все в порядке. – Но он ведь на Багамах с герцогом Виндзорским? – уточнила Памела. – Да, но там повсюду немецкие подводные лодки. И еще заговоры. Шпионы, наемные убийцы. – Кстати, о шпионах. Тут у нас недавно случился форменный переполох, – вспомнил лорд Вестерхэм. – Какой-то остолоп свалился к нам на поле. – Свалился? – переспросила Памела. – Парашют не раскрылся. Видимо, выпал из самолета. – Ну и ну, – протянула Памела. – Какой ужас! – Ни за что не догадаешься, кто его нашел! – гордо вставила Фиби. – Я! Вернее, тот эвакуированный мальчик, что живет у егеря, и я, мы вместе его нашли. В лепешку разбился, лежал весь в кровище. Гадость. – Кошмар, Фибс, – посочувствовала Памела и повернулась к отцу: – Вам удалось узнать, кто он такой? – Нет, но что-то тут нечисто. Мы думали, он из Западно-Кентского полка, однако их командир говорит, что нет. Поневоле задумаешься, кто же он такой, прах его побери. Наверное, немецкий шпион. Я бы ничуть не удивился, черт его возьми. Тем не менее никто не потрудился приехать и выяснить. – Не ругайся при детях, Родди, – попросила леди Эзми. – Они уже не дети и если ничего хуже моей ругани не слыхали, то им чертовски повезло в жизни. Фиби не сдержалась и захихикала. Памела с усмешкой переглянулась с Ливви. Сама же поневоле думала о немецком шпионе. Из разговоров коллег она знала, что немцы пересылали в Британию закодированные сообщения – предположительно, адресованные их пособникам или заранее заброшенным в тыл шпионам. Но кому понадобилось шпионить в этом райском уголке Северного Кента, вдали от городов, заводов и прочих подходящих мишеней для бомб? За Памелой с интересом наблюдала Фиби. Она что-то лихорадочно соображала, ерзала на стуле, дожидаясь конца чаепития, и не могла скрыть охватившего ее возбуждения. Ее состояние не укрылось от лорда Вестерхэма. – Что с тобой, дитя? – спросил он. – Сидишь как на иголках. – Просто я доела, Па, и у меня дела. – Даже кекс не будешь? Это на тебя не похоже, – заметил лорд Вестерхэм. – Я лепешками наелась, – пояснила Фиби, и Диана хихикнула. – Можно мне выйти из-за стола? – Иди, конечно, – разрешил отец. – Если то, что ты замышляешь, не противозаконно, аморально или просто чертовски глупо. – Ну что ты, Па, – невинно ответила Фиби. – Я пойду прогуляться. Сегодня чудесная погода. Если хочешь, я и собак возьму с собой. – Хорошая мысль. Только смотри, чтобы они не приставали к военным, – предостерег ее лорд Вестерхэм. – На прошлой неделе мне жаловались, что собаки испортили им строевую подготовку – носились туда-сюда, пока они маршировали. – Я даже близко к ним не подойду, – пообещала Фиби. – И никаких поездок верхом одной, ты меня поняла? – погрозил ей пальцем отец. – Я слышал, что ты тайком катаешься на Снежинке. – Не буду, Па. – Фиби открыла дверь. – Пошли, собачки. За мной! Гулять! Собак не потребовалось уговаривать. Они мигом ринулись следом, виляя хвостами. Фиби вывела собак через застекленные двери новой столовой, чтобы не помешать солдатам в вестибюле. Спаниели помчались по гравию вперед, облаяли пару уток, которые только что вышли, покачиваясь, из озера. Утки взлетели, громко хлопая крыльями, а собаки, высунув языки, дожидались, пока девочка поравняется с ними. Вместе они обогнули озеро, пересекли лужайку и вошли в рощицу. За ней лежало то самое дальнее поле, где был найден труп. Фиби нервно покосилась – не видно ли крови на траве. С тех пор прошел сильный ночной дождь, который, должно быть, благополучно все смыл. Фиби вышла на опушку и направилась по змеившейся в лесу дорожке для верховой езды. За деревьями мелькнули лани. Собаки навострили уши, выжидающе уставились на нее. – Нет, – строго сказала она. – Вашему хозяину не понравится, если вы станете гоняться за ланями. За лесом возвышалась окружавшая усадьбу стена, возле которой ютился кирпичный домик. Фиби осторожно постучалась, ей открыла женщина в цветастом переднике и явно удивилась гостье. – Добрый день, миссис Роббинс! – весело поздоровалась Фиби. – Подумать только, это вы, миледи. Какая неожиданность! К сожалению, мистера Роббинса сейчас нет дома. – Мне нужен не мистер Роббинс, а ваш мальчик, Алфи. Он дома? – Дома, миледи. Он только что вернулся из школы, чай вот пьет. Если вы соблаговолите войти… – Она открыла дверь шире. – Сидеть! – приказала Фиби собакам и строго погрозила пальцем: – Ждать! Она вошла в коттедж. Кухня находилась сбоку от крохотной прихожей и смотрела на стену усадьбы, поэтому там было довольно темно, зато над старомодной плитой сияли начищенные медные кастрюли и пахло свежим хлебом. Фиби заметила на столе недавно испеченную буханку. Алфи как раз отправил в рот щедро намазанный джемом кусок хлеба. Увидев Фиби, он положил бутерброд, но следы джема остались на щеках мальчишки, как улыбка. Он стер джем пальцем. – Привет, Алфи, – сказала Фиби.