– Что? – спрашиваю я. – Ешь, – мягко говорит он и качает головой. Я осилила половину тарелки. Больше не могу. Как мне его убедить? – Все, я сыта. Сэр, как, на ваш взгляд, я съела достаточно? Он молча и невозмутимо смотрит на меня, потом на часы. – Я в самом деле наелась, – добавляю я и пью восхитительное вино. – Нам пора идти. Тейлор уже здесь, а тебе утром – на работу. – Тебе тоже. – Мне требуется гораздо меньше сна, чем тебе, Анастейша. Что ж, по крайней мере, ты поела. – Мы снова полетим на «Чарли Танго»? – Нет, я ведь пил вино. Нас отвезет Тейлор. Побудем вместе хотя бы пару часов, поговорим. Угадай, чем мы сможем заняться еще, помимо разговоров? А-а, вот что он задумал! Кристиан подзывает официанта и просит чек, потом берет телефон и звонит. – Мы в ресторане «Ле Пикотен», Юго-Запад, Третья авеню. Он всегда говорит по телефону коротко. – Ты очень резок с Тейлором, да и с другими людьми тоже. – Просто я быстро излагаю суть, Анастейша, и быстро ее схватываю. – Сегодня вечером ты не добрался до сути. Ничего не изменилось, Кристиан. – У меня к тебе предложение. – Я уже слышала твои предложения. – Это другое предложение. Возвращается официант, и Кристиан, не глядя на счет, протягивает ему свою кредитную карточку. Он задумчиво смотрит на меня, пока официант манипулирует с карточкой. Смартфон снова оживает. Предложение? Что на этот раз? Воображение подсказывает несколько сценариев: похищение, рабство… Нет, все это глупости. Кристиан прячет карточку. – Пошли. Тейлор приехал. Мы встаем, и он берет меня за руку. – Я не хочу терять тебя, Анастейша. Он нежно целует мои пальцы. Прикосновение губ к моей коже резонансом отзывается по всему телу. У входа в ресторан нас ждет «Ауди». Кристиан открывает для меня дверцу. Я сажусь на мягкое замшевое сиденье. Он делает знак Тейлору, тот выходит из машины, и они что-то кратко обсуждают. Вещь необычная для них. Любопытно, о чем они говорят? Через пару минут оба садятся в машину. Я кошусь на Кристиана, а тот с бесстрастным видом смотрит куда-то вперед. Позволяю себе на краткий миг рассмотреть его профиль: прямой нос, полные, четко очерченные губы, восхитительно пышные волосы небрежно падают на лоб. Конечно, я недостойна этого божественно красивого мужчины. Салон наполняет нежная музыка, какое-то замечательное оркестровое произведение, которое я не знаю. Тейлор встраивается в поток машин и берет курс на I-5 и Сиэтл. Кристиан поворачивает голову. – Как я уже сказал, Анастейша, у меня есть предложение. Я нервно гляжу на водителя. – Тейлор нас не слышит, – заверяет меня Кристиан. – Как это? – Тейлор, – зовет Кристиан. Тейлор не реагирует. Он окликает его снова, опять без ответа. Кристиан наклоняется и хлопает его по плечу. Тейлор снимает наушники, которые я не заметила. – Да, сэр? – Спасибо, Тейлор. Все в порядке, слушай дальше. – Да, сэр. – Теперь довольна? Он слушает музыку. Пуччини. Забудь о его присутствии. Я забыл. – Ты нарочно попросил его это сделать? – Да. А-а… – Ладно, так твое предложение? Внезапно Кристиан принимает решительный и деловой вид. Ой, мама, оказывается, мы обсуждаем сделку. Я внимательно слушаю. – Позволь мне сначала тебя спросить: ты предпочитаешь правильный, «ванильный» секс? Без всякой эксцентрики? У меня отвисает челюсть. – Эксцентрики? – пищу я. – Эксцентрики, со всякой хренотенью. – Не верю своим ушам, неужели это говоришь ты? – Да, я. Ответь мне, – спокойно требует он. Я краснею. Моя внутренняя богиня стоит на коленях и молит меня согласиться. – Мне нравится твоя эксцентричная хренотень, – шепчу я. – Так я и думал. Тогда что же тебе не нравится? «Что я не могу касаться тебя, что ты наслаждаешься моей болью, не нравится ремень…» – Мне не нравится угроза жестокого и необычного наказания. – Ты о чем? – Меня жутко пугают хлысты и плетки в твоей игровой комнате. Мне не хочется, чтобы ты опробовал их на мне. – Ладно, договорились: никаких плеток и хлыстов, а также бондажа, – сардонически говорит он. Я озадаченно смотрю на него. – Ты пытаешься заново определить жесткие рамки? – Не совсем. Я просто пытаюсь понять, что тебе нравится, а что нет. – Самое главное, Кристиан, мне трудно примириться с тем, что ты с удовольствием причиняешь мне боль. А еще мысль о том, что ты будешь это делать, потому что я выйду за какую-то условную случайную черту. – Но она не случайная; правила у нас записаны. – Мне не нужен набор правил. – Вообще? Никаких? – Никаких. Я решительно качаю головой, но в душе побаиваюсь. Как он отнесется к моим словам? – А если я тебя отшлепаю? Не будешь возражать?