– И что с того? – Вроде как одноразовый. – Что? – Одноразовый телефон, – поясняю я. – Ну, дешевый, с поминутной оплатой. Который можно легко скинуть. – Зачем он ей? Я пожимаю плечами: – Обычно это связано с наркотиками. – Это не про Кэт, – говорит он. – Или, например, у нее есть парень, которому нужно с ней созвониться, даже если родители отберут телефон. – И это тоже не про Кэт, – смеется он. – Откуда вы столько всего знаете? Я думаю про девушек из «Черной зимы». Про их одноразовые телефоны… И про мой собственный. – Ну, я же не вчера родилась. Расскажите про Дэвида. Брайан ставит на стол свой стакан. – Послушайте, – говорит он. – Я бы рад помочь, но… В общем, мы не хотим поднимать всю эту историю. Нам хватило и прошлого раза. – В смысле? Какую историю? – Всю эту историю с Дейзи и прочей ерундой. – А Дэвид-то какое к этому имеет отношение? Брайан набычивается: – Никакое. – Нет уж, – упираюсь я. – Сказали «а», говорите «б». Едва я упомянула Дэвида, как вы назвали имя Дейзи. Какая между ними связь? – Дэвид, он… В общем, у него случилось что-то вроде нервного срыва. Сразу после самоубийства Дейзи. До того он был нормальным – то есть с причудами, но вполне дружелюбным. А потом вдруг перестал появляться на людях. Когда мы все-таки видели его в деревне, он вел себя очень странно. Приходил сюда и ни с кем не разговаривал. Просто сидел один и наблюдал за людьми. Бормотал что-то себе под нос. Будто не в себе. Как-то даже драку затеял. Взял и ни с того ни с сего набросился на какого-то парня, не помню уже на кого. Просто на ровном месте. Разумеется, получил по физиономии и убежал. Потом, после того как исчезла Зои, у него совсем крышу снесло. Машину свою разбил. Въехал в дерево. Ходили слухи, что он это сделал специально. – В смысле, пытался покончить с собой? – Так говорят. Но он сказал, что не был знаком с Зои, думаю я и лишь в последний момент спохватываюсь, чтобы не произнести это вслух. Может, пора уже побеседовать с родителями Зои, несмотря на предостережение Гэвина? Теперь, когда у меня есть своя машина, сделать это будет легче. Не придется никому ничего говорить. – Думаете, он может быть как-то причастен? – Дэвид? – Брайан берет свой стакан и делает глоток пива. – Нет, он, конечно, всегда был со странностями. Но мне он нравится. – А вы уверены, что хорошо его знаете? – Ну, достаточно хорошо, чтобы он доверил мне ключи от своего дома. Я приглядываю за ним, когда Дэвид в отъезде, ну и все такое. Просто… В общем, некоторые вели себя с ним довольно некрасиво. После того как все это случилось сначала с Дейзи, а потом с Зои, видимо, люди сложили два и два. Нет дыма без огня. Писали на его машине всякие гадости, окна в доме били. – Он откидывается на спинку стула. – Ну и, в общем… – Зачем вы мне все это рассказываете, если считаете, что об этом не надо снимать фильм? – Сам не знаю. Он неуклюжим движением ставит на стол стакан. – Вы, кажется, человек неплохой, и вам явно не плевать на судьбу тех девушек. – Он тяжело вздыхает. – Может, в глубине души я надеюсь, что кто-нибудь выяснит, что произошло. Просто не надо выставлять нас такими уж говнюками, ладно? В вашем фильме. Нам тут и так нелегко. Он обводит взглядом зал. – Постараюсь, – обещаю я. – Я с радостью помогу вам, если надо. – Поможете? – Вы же знаете, что у меня есть лодка? Я киваю, хотя не очень понимаю, зачем он мне это говорит. – Кажется, на сайте было видео с вами в лодке. – Угу, я на ней рыбачу. Вот подумал, я ведь могу покатать вас на лодке. – Он кивает на камеру, лежащую на столе между нами. – В смысле, чтобы поснимать. С моря наша деревня выглядит очень красиво. Конечно, если это вам нужно. – А-а, – говорю я. – Ясно. Никогда в жизни, ни за что. Я не могу. Ненавижу воду, не выношу лодки, даже плавать не умею. Уже сейчас, при одной мысли об этом, перед глазами встает чернота, сверху и снизу, леденящий холод пронизывает меня, не давая возможности вдохнуть, обволакивает, и я превращаюсь в ничто, растворяясь в пустоте. Но я не могу сказать это вслух. Это будет глупо. – Может, как-нибудь. Звучит заманчиво. Он широко улыбается, а потом вытаскивает из кармана бумажник и ручку: – Вот вам мой телефон. Брайан записывает номер на обороте чека, и хотя я ни за что на свете не сяду в его лодку, я беру его. – Да, кстати, – говорит он, понижая голос. – Хотел предупредить вас насчет Гэвина… – Насчет Гэвина? – Вы с ним поосторожней. Вот уж не ожидала. Я думала, они друзья. Это же Гэвин попросил Брайана взглянуть на мою машину. – А что? – Да так. Просто он слишком много спрашивает. Все пытается что-то раскопать, сейчас поменьше, а когда только приехал, прямо всюду совал свой нос. Почти как вы. – В самом деле? Мне кажется, он просто хочет стать своим парнем. – Думаете? Как по мне, слишком уж усердствует. Как будто хочет что-то доказать. И есть еще один момент. – Что еще за момент? Брайан наклоняется вперед, хотя в баре шумно и никто не обращает на нас ни малейшего внимания. – Может, это ничего и не значит, но помните ту ночь, когда вы приехали? Он попросил сказать вам, что ехал от меня, когда на вас наткнулся. Несмотря на огонь в камине, меня внезапно пробирает озноб. – И?.. – Это неправда, – качает он головой. – Мы с ним в тот день вообще не виделись. 18 Родители Зои живут на окраине Молби, все в том же доме, из которого исчезла их дочь. Я выезжаю после завтрака, никому не сказав, куда направляюсь. Снова сесть за руль очень приятно, несмотря на беспокойство из-за предстоящей встречи. Бледные лучи утреннего солнца пробиваются сквозь жидкую облачность, и в памяти вдруг всплывает другое утро, видимо незадолго до гибели Дейзи. Мы с ней сидим на скамейке на утесах, неподалеку от Блафф-хауса. Близится рассвет, мы не спали всю ночь, шатались по округе, болтая, куря и глядя на море. А потом появилось солнце: сперва сияние, затем узенькая каемка золотого диска над горизонтом. Рождение нового дня, тогда оно казалось таким важным – как новый год, новое тысячелетие. Новое начало. Но что мы с ним сделали? К чему пришли? Усилием воли я отгоняю эту мысль и концентрируюсь на дороге. На въезде в Молби трасса изгибается, пересекая реку. Далеко позади в утреннем свете темнеют монастырские развалины. Через минуту-другую навигатор сообщает, что я на месте. Домик у родителей Зои совсем маленький, годов, я бы сказала, тридцатых постройки, с грубо оштукатуренным фасадом и запущенным садиком, подступающим вплотную к входной двери. В холле горит свет, на моих глазах зажигается окно в соседней комнате. Женщина отдергивает штору и с любопытством глядит на мою припаркованную машину. Судя по всему, это мать Зои. Я вылезаю из машины, подхожу к дому и нажимаю кнопку звонка. Изнутри не доносится ни звука, но в следующее мгновение дверь распахивается. На пороге стоит мужчина в джинсах и серой толстовке с капюшоном. Он уже начал лысеть; остатки волос, подстриженные совсем коротко, открывают взгляду бугристый череп. Я протягиваю ему руку: