Теперь все общество настолько занялось едой, что разговор совсем не клеился, хотя Фрэнк и пытался несколько раз его начать. — Вот, господин Хельмерс, к вам едет еще один гость, — сказал он вдруг, увидев приближающегося всадника. Хозяин посмотрел на вновь прибывшего и с радостью воскликнул: — О! Я узнаю его, это очень хороший и надежный человек и к тому же прекрасный фокусник! С его талантом он у себя в Германии приобрел бы большую известность, и удивительно, что он странствует здесь, на Диком Западе. Я всегда рад его видеть. Тот, о ком шла речь, уже подъехал к дому и слез с лошади. Это был маленький коренастый человечек с небольшим горбом. Полное, гладко выбритое лицо его было весьма симпатичным, хотя на левой щеке резко выделялся шрам. Один глаз его был синий, а другой черный. Высокие сапоги, кожаные штаны и синяя блуза составляли его костюм. Из-за кожаного пояса торчали револьвер и нож, на лоб была надвинута большая шляпа. Он подошел к хозяину, протянул ему обе руки и сказал: — Здравствуй, дорогой господин Хельмерс. Найдется ли у тебя для меня место, за которое, впрочем, я ничего не заплачу? Говоря это, он вопросительно взглянул на присутствующих. — Для тебя, — ответил хозяин, — у меня всегда есть место, а сегодня ты еще и встретишь приятное общество. — Нисколько не сомневаюсь. Нашего Блади-Фора я уже знаю; этот маленький господин во фраке тоже кажется симпатичным, о негре я вовсе не беспокоюсь и, наконец, третий, — при этом он очень недружелюбно взглянул на мормона, — его я тоже постараюсь узнать. Было очевидно, что и он настороженно отнесся к «святому». — Садись и скажи, что ты хочешь поесть? — пригласил хозяин. — Угости меня жареной курицей! — Вот это будет затруднительно, так как работницы нет дома и некому курицу ощипать. — А этого и не надо! — Что же, ты хочешь есть ее с перьями? — Как видно, ты меня плохо знаешь, если считаешь, что я не справлюсь с таким пустяком. Он прицелился в одну из бегавших неподалеку кур; после того как она упала, все перья с нее моментально облетели! Присутствующие были поражены, а фокусник объяснил, что это всего лишь ловкость: он выбрал молодую курицу и зарядил пистолет мелкой дробью, так что она как бы обрила птицу. Честно говоря, объяснение не внесло никакой ясности, оставив слушателей в полном недоумении, но им пришлось удовлетвориться, так как фокусник оставил при себе тайну этого ловкого номера. Он подошел к столу, и хозяин представил ему гостей. — Эти два джентльмена почти не знакомы мне, но они друзья Разящей Руки и как раз поджидают его здесь. — Неужели? Как вовремя я приехал — мне давно хотелось увидеть Разящую Руку! — Кроме того, тебе должно быть приятно, что этот господин — немец. Его зовут Фрэнк. — Фрэнк? — прервал тот Хельмерса. — Быть может, сам Хоббл-Фрэнк? — Поразительно! — воскликнул маленький саксонец. — Откуда вы знаете мое имя? — Вас не должно это удивлять. Прежде, правда, многие подвиги на Диком Западе оставались незамеченными, но теперь все из ряда вон выходящее моментально становится известным. О вашем путешествии знает уже вся страна, и ваши имена также небезызвестны; ваша скромность же еще более увеличивает ваши подвиги. Мне бы хотелось быть с вами в дружбе. При этом он протянул руку, которую Фрэнк слегка отстранил. — Нет, — ответил он, — я смотрю на дружбу слишком серьезно, чтобы принять ваше предложение, хотя могу сказать, что вы найдете во мне знающего и опытного человека, и, если вам понадобятся какие-нибудь сведения по философии, истории или поэзии — весьма рад буду быть полезным. Затем он впал в свойственный ему хвастливый тон и кончил тем, что продекламировал несколько стихотворений. — О, да вы поэт, — сказал Фред (так звали молодого фокусника). — Ваши знания тем более удивительны для меня, ведь я едва помню то, что проходил в гимназии… — Почему же вы не пополните своих знаний? — Во всяком случае, теперь я не могу это сделать — меня задерживает на Диком Западе очень серьезная задача: я должен отыскать здесь одну личность… — Нельзя ли узнать: какую? — Нет. Это моя тайна. — Очень жаль. Я бы мог быть вам полезным, так как на днях встречусь с людьми, которые знают здесь каждый уголок. Это Разящая Рука, и Толстый Джемми, и Длинный Дэви, и Виннету, который… — Виннету? — перебил его Фред. — Впрочем, понятно, что вы его знаете, ведь он также совершал подвиги. Где же вы с ним встретитесь? — Это знает только Разящая Рука. Вероятно, по ту сторону Льяно-Эстакадо. — Тогда и я его увижу, так как приглашен одним обществом провожать их в Эль-Пасо: они хотят сделать хорошее дело в Аризоне. — Это не насчет ли алмазов? — спросил Хельмерс. — Совершенно верно. У них есть с собой большие деньги. — Неужели ты веришь в эти алмазы? — Уверен, что это вымысел. Действительно, в то время распространился слух, что в Аризоне обнаружены алмазы, и многие золотопромышленники, даже из Калифорнии, отправлялись туда в надежде обогатиться. Возникали акционерные общества, и комиссионеры разъезжали повсюду с пробами, но в конце концов небольшая компания купцов скрылась с собранными деньгами, и обманутые акционеры возвратились ни с чем. Хотя иные и до сих пор считают, что в Аризоне есть алмазы. — Какое ваше мнение по этому поводу, господин Фрэнк? — спросил Фред. — Меня весьма радует, — ответил тот, весьма польщенный, — что вы обращаетесь ко мне с таким доверием. Конечно, это прекрасный случай, когда бы я мог блеснуть своими познаниями в области минералогии, рассказать вам, что такое алмаз и еще очень и очень многое по этому поводу, но меня это совсем не интересует. Да и каждый благоразумный человек не должен придавать значение алмазам. Ведь мы — немцы, и каждый из нас носит в груди драгоценный камень; это — верное немецкое сердце, его воспевали многие поэты. — Совершенно верно, — согласился Хельмерс, — что такое алмаз? Вздор. Да и те люди, которых ты будешь провожать, очень глупы, если дают понять, что у них с собой так много денег. Лучше бы они с этими деньгами сидели дома. С деньгами, особенно в нашей стране, надо быть очень осторожным! — Завтра к вечеру они будут здесь, и я специально поторопился, чтобы до их прихода воспользоваться твоим приятным обществом. — Сколько же их? — Всего шесть. Некоторые из Нового Орлеана — они мечтают вернуться великими богачами и держат себя так надменно! Но меня это не касается, мне будет заплачено, а больше ничего и не надо. — Найдут ли они ко мне дорогу? — Еще бы! Я так хорошо им всё объяснил, что ошибиться просто невозможно! — Что случилось, Боб? — спросил хозяин внезапно вскочившего со своего места негра. Надо сказать, что на протяжении всего разговора и негр и Блади-Фор следили за мормоном. Он делал вид, что совсем не понимает немецкой речи. Когда же заговорили об алмазах и о людях, ожидаемых Фредом и везущих с собой деньги, он стал заметно вслушиваться и, вероятно, решил воспользоваться сумерками — потянулся за своим узелком, желая незаметно исчезнуть. Но Боб был слишком внимателен, чтобы не заметить этого движения, и с шумом вскочил со своего места. На вопрос Хельмерса он ответил: — Вор хотел убежать, но я не допущу этого. С этими словами он сел рядом с мормоном. — Пускай себе этот чудак бежит, — заметил Хельмерс, — он, кажется, не стоит нашего внимания. — Вы совершенно правы: он-то не стоит, но деньги, которые он украл, стоят, и я его отсюда не выпущу! — Кто же это, однако? — спросил Фред вполголоса. — Он мне с первой минуты не понравился. У него вид волка, шныряющего невдалеке от овчарни. Если мне не изменяет память, я видел его при обстоятельствах, не говорящих в его пользу. Хельмерс объяснил, что имеет Боб против этого незнакомца, и добавил: — Блади-Фор тоже, кажется, сильно заинтересован этим субъектом. — Да, — откликнулся молодой человек, — этот «святой» сделал когда-то мне что-то весьма неприятное. — Что же именно? — Вот в том-то и дело, что сколько я не ломаю себе голову, никак не могу вспомнить. Как будто я видел дурной сон, подробности которого совершенно улетучились из моей памяти. — Мне это совсем непонятно. Как можно знать, что человек сделал вам зло, и не помнить, какое именно? Однако пойдемте в дом, здесь уже совсем темно, — поднялся хозяин. — Нет, — сказал Блади-Фор, — этому господину туда нельзя, а я боюсь упустить его из виду. — Во всяком случае, я позабочусь о каком-нибудь свете, а то он, пожалуй, и на самом деле улизнет отсюда. С этими словами Хельмерс ушел и вернулся с двумя лампами. Это были большие медные чайники, из отверстий которых торчали толстые светильники без стекол. Света было немного, но вполне достаточно для небольшого пространства, где размещалось наше общество. В то время, когда Хельмерс подносил лампы к деревьям, послышались шаги, и он подумал, что возвращается его рабочий. Когда же вновь прибывший попал в полосу света, то присутствующие увидели высокого, черноглазого плотного человека с окладистой бородой. Одет он был по-мексикански. Из-за пояса высовывалась рукоятка ножа и два пистолета, а в руке незнакомец держал винтовку в тяжелой серебряной оправе.