— Так ты усыновлен племенем дакота? — Мой брат сказал правду. Бледнолицые пришли и принесли с собой оспу. Все мое племя погибло от нее, а остальные пали от руки сиу. Отец мой, храбрый Ва-Ки, был только ранен и впоследствии принужден пристать к сиу. Таким образом, я — дакота, но сердце мое принадлежит предкам, которых призвал к себе Великий Дух. — Каким образом попал сюда мой краснокожий брат? — Мне нужно сообщить важнее известие одному маленькому белому брату, я был уже почти у цели, как вдруг моя лошадь, измученная путешествием, споткнувшись как раз на берегу этого ручья, упала. Вокадэ попал под лошадь и потерял сознание, когда он очнулся, он был уже связан ремнями. Пусть мой белый брат развяжет Вокадэ, и тогда Вокадэ покажет этим трусам бледнолицым, с кем они имеют дело. Он произнес последние слова с такой уверенностью, что Джемми спросил, улыбаясь: — Разве ты не видишь, что они не придают никакого значения моим словам? — О! У Вокадэ хорошие глаза. Он много слышал о двух знаменитых бледнолицых воинах Дэви-Хонскэ и Джемми-Петатше. Он знает, что они не отступят перед сотней таких старых баб, как эти бледнолицые. Джемми хотел было ответить ему, но Уолкер (так звали предводителя шайки) грубо прервал его: — Довольно! Мы знаем теперь, что индеец понимает по-английски. Мы не нуждаемся больше в вас, и вы можете идти туда, откуда пришли, да поживей, а не то я заставлю вас поторопиться. Джемми вопросительно взглянул на Дэви и тот незаметно мигнул ему, обращая его внимание на кусты, находившиеся в стороне. Бросив туда быстрый взгляд, Джемми увидал два ружейных ствола, выглядывавших из-за кустов. Были ли то враги или друзья? Беззаботность, которую выказывал Дэви, успокоила его. Он ответил Уолкеру: — Если кому-то нужно бежать, то скорее вам. — Нам? От кого же? — От тех, у кого вы украли этих лошадей. — Что? — заревел Уолкер. — Если ты скажешь еще хоть одно слово, то я пристрелю тебя как собаку. Как смеешь ты лгать и клеветать на честных людей? — Нет, он говорит правду, — раздался вдруг из-за кустов громкий голос, — вы — презренные конокрады и получите за это достойное возмездие. Стреляй, Мартин! — Не нужно стрелять! Он не стоит пули, — закричал Дэви и с этими словами бросился на Уолкера и нанес ему прикладом ружья такой удар, что тот повалился бездыханным на землю. В то же время из-за кустов выскочили двое незнакомцев — один еще юноша, другой постарше — и устремились с высоко поднятыми ружьями на бандитов. Джемми быстро нагнулся к индейцу и в два приема разрезал ремни, которыми был связан Вокадэ; последний, почувствовав себя свободным, быстро вскочил на ноги, бросился на одного из врагов, схватил его поперек тела и перебросил на другой берег реки с такой силой, что тот остался лежать на месте. Все это было делом одной минуты. Ошеломленные неожиданным нападением, остальные члены шайки разбежались во все стороны. Юноше было на вид не более шестнадцати лет. Светлый цвет лица, белокурые волосы и голубые глаза указывали на германское происхождение. Одет он был в голубой полотняный костюм. За поясом у него торчал нож, а в руке он держал двустволку. Спутник его выглядел чрезвычайно оригинально: маленький, худенький человечек, с густой черной бородой. На нем были индейские кожаные штаны и мокасины; верхняя же часть тела была облачена в темно-синий фрак с буфами и блестящими мелкими пуговицами, какие носили в первой четверти этого столетия. Голову его украшала громадная черная амазонская шляпа с большим поддельным страусовым пером желтого цвета. Вооружение его ограничивалось огромным ножом и двустволкой. При ходьбе он прихрамывал. Вокадэ первый обратил на это внимание и, подойдя к нему, спросил: — Не есть ли мой белый брат тот охотник, которого бледнолицые называют Хромым Фрэнком? Получив от удивленного незнакомца утвердительный ответ, индеец, указав на юношу, спросил: — А это, должно быть, Мартин Бауман, сын знаменитого Мато-Пока? Мато-Пока на языке сиу значит: охотник на медведей. — Да, — подтвердил тот, кого индеец назвал Фрэнком. — У меня к вам есть важное поручение. — От кого? Индеец подумал немного, затем, бросив вокруг испытующий взгляд, отвечал: — Здесь не место для этого. Далеко ли ваш вигвам отсюда? — Не более часа езды. — Так поедемте. С этими словами он, перепрыгнул ручей, вскочил на лошадь и поскакал вперед, не удостоверившись даже, следуют ли за ним остальные. — Этот не любит терять много слов, — заметил Джемми. — Индеец знает очень хорошо, что он делает, и я советую всем последовать его примеру, — отвечал Дэви. — Прекрасно! — сказал маленький Фрэнк. — Но что же мы сделаем с молодцами, которые украли у нас лошадей? Не оставить ли, по крайней мере, кое-что на память о нас их предводителю? — Нет. Это трусливые воришки, с которыми не стоит долго заниматься. Ведь лошадей ваших вы получили обратно. Что же вам еще? — Вы правы. Итак, едем. Затем вся компания направилась к месту, где стояли лошади Джемми и Дэви. Все сели на своих лошадей и поехали вслед за индейцем. Глава третья В БЛОКГАУЗЕ Посреди двора, обнесенного со всех сторон стенами, стояла четырехугольная глиняная хижина. Дверь была отворена. В задней части комнаты помещалась лавка. Прибитые к воткнутым в землю столбам доски заменяли стол. Из такого же материала сделаны были стулья. В одном углу находились постели обитателей хижины, состоявшие из набросанных грудой шкур страшных серых медведей, которые в Америке, по справедливости, считаются самыми опасными врагами человека. Убить такого гризли у индейцев считается большим подвигом, да и белые, хоть и лучше вооруженные, обыкновенно стараются избегать встречи с ним. По стенам было развешано оружие, военные и охотничьи трофеи, а подле камина были укреплены на шестах куски копченой говядины. Только когда негр развел огонь в камине и общество уселось вокруг него, Хромой Фрэнк обратился на английском языке к индейцу: — Мой краснокожий брат находится в нашем жилище. Он может исполнить теперь возложенное на него поручение. Краснокожий, внимательно оглядевшись, сказал: — Как может Вокадэ говорить, когда он не выкурил трубку мира со своими белыми братьями? Тогда Мартин поспешно встал со своего места и снял со стены индейский калуммет, набил его табаком, зажег и передал индейцу. Последний поднялся со своего места; затянувшись шесть раз из трубки, выпустил дым вверх, вниз, на восток, запад, север и юг и сказал: — Вокадэ никогда еще не видел бледнолицых и негра. Они освободили его из плена. Их враги — его враги, и их друзья будут его друзьями. Когда все, по его примеру, проделали ту же церемонию, он продолжал: — Знают ли мои белые братья великого бледнолицего охотника, которого сиу называют Нон-Пай-Клама? — Ты говоришь, вероятно, о Разящей Руке? — отвечал Дэви. — Видеть я его не видел, но каждый, вероятно, из нас слышал о нем. Что с ним? — Он уважает краснокожих, хоть он и белый. Это знаменитый следопыт, пуля его всегда попадает в цель, и ударом невооруженной руки он убивал самого сильного врага. За это-то его и прозвали Разящей Рукой. Несколько зим тому назад он охотился на берегу Желтой реки, тогда на него напали сиу-оглала. Разящая Рука предложил им следующие условия: пусть трое храбрейших воинов один за другим вступят с ним в поединок, причем он будет без оружия, а они с томагавками. Ударом кулака он по очереди уложил их на месте, хотя то были храбрейшие воины. Стон и шум поднялся в вигвамах оглала; хотя с тех пор прошло уже семь лет, сиу-оглала продолжают собираться ежегодно ко дню смерти убитых на берегу Желтой реки, и горе тому белому, который попадется им в руки в это время: его ожидают пытки и медленная смерть на могилах убитых. Мартин все время внимательно его слушал, но в этом месте рассказа вдруг вскочил со своего места. — Боб! — закричал он. — Седлай скорей лошадей! Фрэнк, поскорей укладывай порох, пули и провиант, а я вычищу ружья и наточу ножи! — К чему? — спросил удивленно Фрэнк. — Разве ты не понял Вокадэ? Мой отец взят в плен сиу и должен быть принесен в жертву теням убитых. Мы должны спасти его. Через час, самое большее, мы едем к Желтой реке. — Черт возьми! — воскликнул Фрэнк, в свою очередь быстро вскакивая. — Краснокожие поплатятся за это! Тогда индеец поднял вверх руку и сказал: — Разве братья мои — комары, которые бестолково толкутся на одном месте, когда их дразнят? Или они не мужья, которые знают, что спокойное обсуждение дела всегда должно предшествовать действию? Вокадэ еще не кончил. — Успокойтесь, мой молодой друг, — присоединился к нему Толстый Джемми, — потише. Пусть Вокадэ окончит свой рассказ, тогда мы посоветуемся, что нам предпринять. — Как, вы тоже с нами? — Само собой. Мы выкурили вместе трубку мира, и теперь мы друзья и братья. Длинный Дэви и Толстый Джемми еще никогда не оставляли своих друзей в минуту опасности. Но все должно идти своим порядком, иначе это не доставит никакого удовольствия нам, старым охотникам. Когда Мартин и Фрэнк, успокоившись, сели, молодой индеец продолжал: — Вокадэ воспитывался среди сиу, но он всегда только ждал случая бросить их. И вот теперь он должен был идти с ними к Желтой реке. Он видел, как оглала напали на Грозу Медведей и его спутников, когда последние спали. Оглала должны быть осторожны, ибо в горах живут враги их, шошоны. Вокадэ послали вперед лазутчиком, чтобы следить за движением шошонов. Вокадэ не сделал этого, но поехал на восток, к хижине Грозы Медведей, чтобы сообщить сыну его и другу, что отец их и друг в плену. — Этого я тебе никогда не забуду! — воскликнул Мартин. — Знает ли об этом мой отец? — Вокадэ незаметно от всех сказал ему об этом, и тот описал ему дорогу. — Но сиу догадаются об этом, если ты к ним не вернешься. — Нет, они подумают, что Вокадэ убит шошонами. — Ну, так в путь, да поскорей! Нужно его спасти.