– А что случилось? Она что-нибудь рассказывала? – Нет. Только я не дура. Когда последний раз виделись, ее всю трясло. Я говорю: «Чего с тобой?», а она: «Уезжать отсюда надо». Еще пожаловалась: мол, носит ее по всей России и нигде счастья нет. Я на работу ушла, вечером заглянула к ней – никого. А потом мальчики приехали, стриженые. Расспрашивали. Вряд ли она в городе. – Ясно, – задумчиво кивнула я. – А про ребенка Инга ничего не говорила? – Про какого? – удивилась Ольга. – У нее есть дочь… – Серьезно? Никогда не слышала. Знаю, что замужем была, про любовь юношескую говорила, мол, все мужики подлецы и уроды, и в таком духе, а про дочку никогда. Где она, с отцом? – Нет. Ее удочерили чужие люди. А теперь она пропала. – Так вы поэтому? О господи… – Ольга прижала руку к груди. – Девчонки, я, честно, ничего не знаю. Знала бы, сказала, вот вам крест. – Она в самом деле перекрестилась, глядя мне в глаза. Сомневаться в ее словах причины не было. – А где Инга работала? – влезла Женька. – Ночной клуб «Брайт». Где это, я и сама толком не знаю, не была ни разу. Инга звала, да мне одной неудобно, а кавалера подходящего нет. Вы клуб легко найдете, он в городе довольно популярный. – А стриженые мальчики какие вопросы задавали? – Со мной не беседовали, бог миловал. А Наташка, соседка из четвертой квартиры, говорила, интересовались, давно ли Ингу видели, кто к ней ходил да куда могла податься. Наташка знала, что Инга из Воронежа, вот и посоветовала им туда отправиться. – И что, больше не появлялись? – Дня три ходили, по словам Наташки, а потом надоело, наверное. – А вы с ее подругами знакомы? Из тех, с кем вместе работала в ночном клубе? – Инга говорила про какую-то Жанну. Фамилии не знаю. Я понятия не имела, о чем еще спросить Ольгу, и выразительно взглянула на Евгению Петровну, у нее, как видно, была та же проблема, поэтому нам пришлось проститься и покинуть магазин. Роман Андреевич дремал и особого интереса к расследованию не проявил, но, когда я сказала, что надо посетить ночной клуб, кивнул, правда, заметив при этом: – Для ночного клуба еще рановато. – Его найти надо, – напомнила Женька. Но особенно долго искать не пришлось. Отправившись по направлению к центру, притормозили возле инспектора ГАИ, и тот, глядя на Романа Андреевича с неудовольствием, объяснил, где этот самый «Брайт-клуб». Потом, словно одумавшись, решил проверить документы, окинув машину суровым взглядом. Роман Андреевич сунул ему под нос служебное удостоверение, парень разом поскучнел и отвел взор от машины, а вслед за этим потерял интерес и к моему мужу. Но объяснять умел доходчиво, и мы, проехав названное количество перекрестков и свернув в положенных местах, смогли-таки увидеть красочную вывеску «Брайт-клуба»: золотые буквы на черном фоне, два красных сердца и физиономия мужчины в профиль в широкополой шляпе. – Да, – сказала Женька, взглянув на вывеску. Я не стала уточнять, что она имела в виду, и, покинув машину, торопливо зашагала к роскошным дверям. Несмотря на ранний час, клуб был открыт. – Может, нам повезет и эта Жанна здесь? – шипела Женька, едва не наступая мне на пятки. – Вы кого-нибудь ищете? – спросил женский голос, мы дружно повернулись и увидели даму лет сорока с таким грозным лицом, что малость растерялись. – Да, – нахмурилась Женька, вызывающе взглянула на женщину в униформе и добавила: – Жанна здесь? – Еще слишком рано, – чуть-чуть более радушно ответила та. – Вы застанете ее дома, конечно, если она там. – Мы не знаем адреса, – сказала я. – От меня вы его точно не узнаете, – заявила мегера. – Мы так и подумали, – хмыкнула Женька. – Вот и отлично. У вас здесь еще есть дело? – В котором часу она обычно приходит? – проявила я интерес, не очень рассчитывая на добрые чувства, и с удивлением услышала: – В восемь точно будет, может, раньше. Но в восемь точно. И имейте в виду, никто вам не позволит подпирать стены в холле. Если вы явились в клуб, должны заказать выпивку. – О, это мы с удовольствием, – усмехнулась я, покидая гостеприимное заведение. – Как же они ее без намордника держат? – покачала головой Женька. – А вдруг кого покусает? Деньги немалые за причиненный ущерб, и заведению дурная слава. – До восьми далеко, – не обращая внимания на Женькино ворчание, вздохнула я. – Может, рискнем войти еще раз и попробуем раздобыть у кого-нибудь адрес Жанны? – Чтобы пробраться к кому-нибудь, надо прошмыгнуть мимо этой тетки. Сцилла и Харибда в одном лице. И где они откопали такую? Вернувшись в машину, я поставила мужа в известность, что Жанну нам предстоит ждать до восьми часов. Роман Андреевич, к моему величайшему удивлению, никакого неудовольствия не выказал, более того, предложил, пока есть время, осмотреть город. Мы прокатились по историческим местам, взглянули на матушку-Волгу и пообедали в симпатичном ресторанчике. В общем, время провели очень приятно, а в 19.45 уже подъезжали к «Брайт-клубу». Муж, услышав рассказ о чудовище в холле, отправился с нами. Леди проводила нас взглядом, вроде бы собираясь что-то сказать, но Роман Андреевич ей улыбнулся, не скажу, что очень ласково, скорее уж наоборот, и дама замерла, так и не решившись открыть рот. Мы прошли в бар. На первый взгляд выглядел он довольно паршиво, впрочем, так же, как на второй и на третий. Стойка с неизменным зеркалом, высокие стулья, в нескольких местах кожаная обивка лопнула. На полу дешевая плитка, трехрожковая люстра над стойкой и бра вдоль стен, темно, неуютно и впечатление такое, что здесь экономят на электричестве. Слева небольшая сцена и распахнутые настежь двери в соседнее помещение. – Ну и дыра, – проворчала Женька, и Роман Андреевич кивнул, соглашаясь. Выпивку мы заказали, и это дало мне право обратиться к бармену: – Извините, Жанна здесь? – Это вы ее днем спрашивали? – Мы. – Сейчас позову. – Разговаривал он вполне по-человечески и даже любезно, наверное, функции дракона здесь выполняла лишь дама в холле. Он скрылся в глубине бара и вскоре вернулся, но не один. Впереди шла высокая девица в расшитом блестками костюме. Мы торопливо улыбнулись. Надо сказать, что Роман Андреевич устроился за стойкой, а мы заблаговременно перебрались за стол неподалеку от сцены. Народу в баре было немного, две молодые пары и несколько ребят за соседним столом, девушка быстро огляделась и направилась к нам, неуверенно поинтересовавшись: – Это вы меня спрашивали? – Мы, – созналась я. – Мы ищем Ингу. У вас есть немного времени поговорить с нами? Вы ведь с ней дружили? – Дружить с Ингой тяжеловато, – заявила Жанна, усаживаясь напротив меня и заметно успокоившись. – Но я единственная, с кем она здесь более-менее сошлась, так что можно сказать, что мы подруги. – А что, у нее такой неуживчивый характер? – Дерьмовый у нее характер, и вы это должны знать, если с ней знакомы. – Мы незнакомы, – покачала я головой. – Чего же тогда? – удивилась Жанна. – Ее милиция ищет, вам это известно? – Приходил тут один, расспрашивал, я думала, может, родственники Инги хватились, вот и заявили. Она вряд ли будет утруждать себя написанием писем и прочей чепухой. – Не очень вы высокого мнения о подруге, – усмехнулась Женька. – Уж какое есть… – Жанна махнула рукой и продолжила со вздохом: – Вы не думайте, я ей зла не желаю. Инга вообще-то неплохая, просто ни о ком, кроме себя самой, думать не приучена. Моя сестра говорит, сама себя не полюбишь, никто не догадается, может, так оно и есть, только не заметила я, чтобы эта любовь Инге счастья прибавила… – Вы знаете, что у нее есть ребенок? – Нет. Она не говорила. Ребенка она бросила? – Да. Оставила в роддоме. – Похоже на нее. И что дальше? – Несколько дней назад девочку похитила женщина, назвавшаяся Людмилой. – Вы думаете, это Инга? – с сомнением спросила Жанна. – Я вам вот что скажу: ребенок ей нужен, как мне прошлогодний снег. Если она увела девочку, то только надеясь что-то получить взамен. Понимаете? Материнские чувства можно смело исключить. Вы не думайте, что я на нее наговариваю, просто она такая… Вы девочку ищете, да? – Да, – кивнула я, не видя смысла скрывать правду. – За нее требуют деньги? – Нет. Ребенок пропал, по почте матери пришло письмо с просьбой не беспокоиться, и с тех пор никаких известий. – Тогда это точно не Инга. Зачем ей ребенок? Лишняя обуза. – А где Инга сейчас, вам известно? – решила перейти к насущному Женька. Жанна хохотнула и сказала: – Тут много кто хотел бы это знать. – Кто? – Например, я. Инга мне должна триста баксов. Юбку присмотрела, денег с собой у нее не оказалось, у меня одолжила – и тю-тю. – Послушайте, вы ведь не хотите сказать, что из-за этого долга она бросила квартиру и уехала в неизвестном направлении? – Нет. Была причина поважнее. – И что же это за причина?