– Ты меня нарочно дразнишь, – обиделась Женька. – Как будто я собираюсь смотреть на какую-то дурацкую дверь, нужна она мне… – А что тогда? – Есть соседи, подруги, место работы… в общем, есть люди, которые хорошо знали эту Ингу. В легкой непринужденной беседе при известной ловкости можно узнать очень многое. Нам бы только ниточку – и клубочек мы распутаем. Может, подружка и права: до сих пор нам везло. – Ромка мне голову оторвет, – тихо сказала я. – Вот с этого и надо было начинать, – разозлилась Женька. – Что у вас за отношения, если ты не можешь убедить его… – Хорошие у нас отношения! – разозлилась я. – И тебе об этом известно. Просто у Романа Андреевича принципы, и ему не нравится, когда кто попало занимается расследованием… – Это мы-то кто попало? – Глаза у подружки полезли на лоб. – Скажешь тоже, кто попало… – Ладно, не заводись, – отмахнулась я. – Ты знаешь Ромку, он будет рычать весь вечер и никуда меня не пустит. – А ему и знать необязательно, – фыркнула Женька, а я обиделась: – Что ты болтаешь? Нижний Новгород что, прямо у нас под боком? Да до него ехать не меньше четырех часов… Это в одну сторону, столько же оттуда, и на разговоры потребуется время… – Поедем гораздо быстрее, если за руль сяду я. – Пожалуйста, только на своей машине. – Машина у Женьки была, но больше года стояла в гараже в весьма плачевном виде. Думаю, в гараже она ее держала для того, чтобы он не пустовал, ну и по привычке, конечно, потому что, сказать по чести, после того, что Женька с ней сделала, место «шестерки» было на свалке. Само собой, Женька никаких намеков на сей предмет не выносила, поэтому сейчас страшно обиделась, отвернулась и стала в окно смотреть. Конечно, Женька – моя лучшая подруга, но машина денег стоит, и вряд ли отчим с мамой подарят мне еще одну, если узнают, что я эту расколошматила. – Иногда ты ведешь себя как последняя свинья, – заявила Женька. – Сама напросилась, – отрезала я, кашлянула и попробовала рассуждать здраво: – Допустим, за рулем ты, на дорогу туда-обратно ушло шесть часов, а все остальное? Если в семь вечера меня не будет дома, Ромик… Я даже думать об этом не хочу. Тебе что, совершенно безразлично мое семейное счастье? – Давай придумаем что-нибудь. – Что, интересно? – К примеру, я решила навестить родителей, и ты поехала со мной. Вполне естественно переночевать под отеческим кровом, и мы в этом случае можем не торопиться. – Роман Андреевич скажет, что мне навещать твоих родителей совершенно ни к чему, у меня свои есть. Конечно, можно соврать, что ты смертельно больна и одна не доберешься, но вид у тебя, к сожалению, цветущий, и этот номер не пройдет. – Хорошо, тогда скажи, что едешь в Москву к маме. – А если он позвонит, а меня там не окажется? Нет, я не могу рисковать. – Да что за черт? – возмутилась Женька. – Он что, не доверяет тебе? Что это за патологические сомнения в верности жены? – Ты сама всегда говоришь: неревнивых мужей не бывает. – Конечно, но не до такой же степени? – О чем мы говорим? – вздохнула я, и мы замолчали. – Может, мне одной съездить? – подала голос Женька минут через пять. – Чтобы я тут с ума сходила от беспокойства и инфаркт заработала? – Одной в самом деле боязно, – согласилась подружка. – Мало ли что… Мы выпили кофе и отправились на прогулку. По большей части молчали, но думали об одном. – У нас полно дел и без Нижнего Новгорода, – сказала я. – Меня, например, смущает, что Инга, выйдя замуж, оставила ребенка в роддоме. Как-то это в голове не укладывается… – Может, ты и права, только я сейчас ни о чем другом думать не могу, кроме этой поездки. Представь, вдруг она просто привезла ребенка к себе, а на звонки в дверь не реагирует. – Что за чушь ты несешь? – возмутилась я, и Женька кивнула. – Согласна, чушь. Ребенку нужно есть, играть и все такое, незамеченными они вряд ли останутся, но ведь у нее может быть другая квартира, где нет необходимости прятаться. – Лелька любит своих родителей, я имею в виду Верку с Игорем, сомнительно, что она с удовольствием путешествует с чужой теткой, пусть даже в компании коккера. – Да я не об этом. Инга похитила Лельку, но это ведь не тщательно продуманное преступление века, это материнский порыв. Она увезла ее, и что дальше? Где-то они должны жить? Это может быть дача, квартира друзей… – Друзья что, психи, чтобы подписываться на такое? – не удержалась я. – Неизвестно, что она им наговорила, – мудро рассудила Женька. – Я уверена, все очень просто: ребенок с ней и где-то в Нижнем Новгороде. – С таким же успехом они могут быть в Воркуте или Казани, – проворчала я, но чувствовала: в Женькиных словах что-то есть. В этот день мы ничего не решили, я проводила подружку и отправилась домой на такси, так как Роман Андреевич обещал вернуться пораньше. Слово он сдержал, более того, пребывал в отличном расположении духа и пригласил меня поужинать в ресторан. Я, разумеется, согласилась. Мы отправились в «Старую Венецию», где любили бывать, и очень мило провели время. Ромочка иногда бывает таким милым… Я сочла обстановку очень подходящей и начала осторожно: – У Женьки скоро отпуск кончается. – Да? – Женькин отпуск его, разумеется, не волновал. – Она собиралась на юг, но… теперь уже нет смысла. Жаль, что дни прошли так бездарно. Она хотела поехать куда-нибудь на пару деньков. Но одной скучно и… – Мне одному тоже скучно, – заявил Ромка и скроил премерзкую физиономию. – Она все-таки моя подруга, и, возможно, мы уедем даже не на два дня, возможно… – Вы собрались в Нижний? – нахмурился Роман Андреевич и покачал головой. – Черти меня дернули сообщить тебе адрес… – Ромочка, а вдруг ребенок там? – Где? – хмыкнул он. – Ну… там. Согласись, мы не должны пренебрегать такой возможностью. – Там были ребята из милиции, я вроде бы ясно сказал и… – Рома, пожалуйста, – чуть не плача попросила я. Он ухватил мою ладонь и легонько сжал. – Хорошо, – сказал он, одарив меня не самым ласковым взглядом. – Поедем в Новгород. – В каком смысле? – насторожилась я. – В прямом. Неужто ты думаешь, что я отпущу тебя одну? – А как же работа? – Это мои проблемы. Мы приедем, ты постоишь перед закрытой дверью и, может быть, успокоишься. И твоя чокнутая подружка тоже. Слушай, она замуж не собирается? У меня заместитель – отличный парень и не женат. Может, стоит их познакомить? В пятницу, где-то около десяти часов утра мы отбыли в Нижний Новгород. Мы – это я, мой муж и Женька. Особого энтузиазма подружка не выказывала, с сомнением поглядывала на Романа Андреевича и, улучив момент, шепнула: – Он нам всю малину испортит. – Какую еще малину? – обиделась я за мужа. – Мы едем поспрашивать знакомых Инги. Как может Ромочка этому помешать? – Все менты страшные зануды, а Ромка твой… – Ну, знаешь ли… – возмутилась я, но тут Роман Андреевич вернулся (дело было на заправке), и прения пришлось прекратить. На Женьку я здорово разозлилась. Зануда или нет – это еще вопрос, к тому же речь идет о моем муже, и она могла бы… В общем, я здорово разозлилась и всю дорогу с Женькой не разговаривала, а она, вместо того чтобы проникнуться и загладить вину, свернулась калачиком на заднем сиденье и дрыхла до самого Нижнего. Роман Андреевич тоже был молчалив, поглядывал на меня хмуро, наверное, злился. Ясно, что экспедиция, начавшаяся при таком низком боевом духе, ни к чему хорошему привести не может. Дорога заняла меньше трех часов, и вскоре мы уже тормозили возле стоянки такси. Нижний Новгород большой, и, в какой стороне искать нужную нам улицу, стоило справиться заранее. Женька ожила, потянулась, потерла глаза и спросила, зевая: – Приехали, что ли? – Приехали, – буркнула я. – Здесь недалеко, – садясь в машину, сообщил Роман Андреевич. – Мост, а потом направо. Меня это сообщение не больно-то воодушевило, чем ближе мы были к месту действия, тем тоскливее становилось на душе. Явимся мы по данному адресу, и что? Поймем, что вовсе не стоило тащиться сотни километров – вот что. И Ромка будет прав, что само по себе неприятно, и выходной потерян. – Ну вот, дом номер семнадцать, – возвестил муж и посмотрел на нас не без ехидства. – Не скажешь, судя по домику, что девица жила богато, – заметила Женька. Что да, то да. Район вообще не радовал изысками архитектуры, а этот дом и вовсе удручал. Приземистое двухэтажное строение, окна первого этажа начинаются в метре от асфальта, на многих окнах решетки. Оштукатуренный и когда-то выкрашенный в желтый цвет, сейчас дом выглядел облезлым и брошенным: штукатурка обвалилась во многих местах, от крыши почти до самого фундамента шла выдающихся размеров трещина, деревянный заборчик возле подъезда завалился, и даже кот, дремавший на лавке, похож на беспризорника, хотя ни худым, ни особенно грязным не был. Мы приткнули машину во дворе, в на редкость живописном месте: слева мусорные контейнеры, справа покосившиеся деревянные сараи, почти черные от времени, так что приходилось диву даваться, каким образом они еще держатся.