— Вы первая этим поинтересовались. Обычно просят: «Дайте Пинкс и ее мужика». Вот вам разбушевавшийся феминизм. Кто-то еще сомневается в главенстве женщин на Земле? Пусть представители сильного пола думают, что хотят, но сейчас перед моим взором возник ценник с надписью: «Набор принадлежностей для Пинкс. Кровать — 1 шт. Подушка — 4 шт. Комплект белья, балдахин, ковер, тумбочка, зеркало — по 1 шт. Муж — 2 шт.». Супруг — всего лишь аксессуар для спальни, имя ему не положено. Впрочем, есть и хорошая новость: девочка, получившая такой наборчик, не вырастет меркантильной особой, в ее детской головке понятие «муж» и «кошелек» не сольются в единое целое. Портмоне-то в коробочке нет. Я еще раз внимательно перечитала ценник и только сейчас удивилась: — А почему мужей двое? Марина почесала кончик носа. — Хм. Экая вы въедливая. Никто до сих пор не удивлялся. Может, запасной, на случай поломки? Или любовник! Берете? Вам в подарок нужна праздничная упаковка? Я представила, как приношу в дом коробку с Пинксовыми мужьями, вручаю крохотной дочке и назидательно произношу: — Держи, Манюня, и знай: если один муж при употреблении сломается, там есть запасной. Навряд ли у меня хватит духа рассказать малышке о том, кто такой любовник и зачем он нужен. — Только спальню купите или еще и кухню прихватите? — деловито осведомилась Марина. — К ней тоже прилагается муж? — вздохнула я. Марина сдвинула брови: — Сейчас гляну. Нет, там в комплекте домработница. Мужчина в спальне и вроде все. Хотя, нет. Вот здесь набор «Предметы для сада. Гамак, фонари, скамейка, кусты и муж». Но он тут один! Спальня выгоднее, цена одинаковая, а парней двое, выходит, один бесплатный! Я опомнилась. — Извините, зря трачу ваше время, я приехала за… этими… сериал по телевизору идет, показывает кабельный канал, смешное слово… ики… тики… — Мимики! — засмеялась Марина. — Это новинка! Месяц ими всего торгуем. — Точно, — обрадовалась я. — Спасибо, где их взять? — Больших или маленьких? — уточнила девушка. — Самых лучших, — потребовала я. Марина подвела меня к пластиковому монстру. Он держал круглый прозрачный цилиндр, внутри которого виднелась горстка разноцветных шариков. — Пожалуйста, мимик-гигант, нажмете кнопочку, и он начнет стрелять мимикятами. — Не очень красивая игрушка, — расстроилась я, — очередное страшилище. — Дети в восторге, — успокоила меня Марина, — младшие школьники от них с ума посходили! — Давайте пять штук, нет, лучше десять! — попросила я. Вадим известный актер, у него большие гонорары, неприлично ему привозить больному ребенку пустячок. — У нас только пара в наличии! — расстроилась Марина. — Хватайте эти, пока остались. — Несите на кассу, — велела я, — и еще прихватите вон ту машинку и пистолет. Нет ли у вас книги по оригами? Ребенок лежит в кровати, складывание фигурок из бумаги — хорошее развлечение. — Ну, если вам жаль купить компьютер, то, конечно, дарите бедолаге мятые листочки, — сказала Марина, окидывая оценивающим взглядом мою сумку и туфли. Я начала оправдываться: — Это не мой сын, подруга попросила купить. — Вторая касса, — сказала продавщица и, потеряв интерес к покупательнице, убежала. Я пошла вперед, увидела за стойкой другую девушку и сказала: — Вон те коробочки мои. Сколько? — Двадцать пять тысяч, — не моргнув глазом, сообщила кассирша. Я улыбнулась. — Это ошибка. У меня несколько небольших игрушек. — Давайте пересчитаем, — вежливо предложила кассирша, — пистолет и машинка в сумме дают три тысячи. — Мда, — крякнула я, — они что, из золота? — Ну что вы! — засмеялась девушка. — Конечно, нет, обычные, дешевенькие, из пластика. Я ощутила себя скрягой, настоящим Гобсеком и Скруджем Мак Даком. — Хорошо. Но откуда появились двадцать пять тысяч? — А мимики? — удивилась хозяйка кассы. — Они по одиннадцать тысяч каждый. — Сколько? — ахнула я. — Абсолютно несуразная цена для фигурки со стаканом из пластика с шариками внутри. — Они стреляют! — крикнула из стеллажей Марина. — Ну ладно, еще пружинки! — согласилась я. — Все вместе, полагаю, должно потянуть рублей на триста. Марина выбежала на открытое пространство. — Женщина! Мимики самый модный товар! Произведены в Америке! Посчитайте, сколько билет из Нью-Йорка стоит? — Они летели в бизнес-классе? — разозлилась я. — Останавливались по пути в Лондоне-Париже? Жили в отелях класса «Георг Пятый» или «Ритц»? — Не хотите, не берите, — надулась Марина, — пусть у всех детей они будут, а у вашего фиг. В моей сумке зазвенел телефон, меня опять разыскивала Лиза. — Купила? — закричала она. — Нашла игрушки? — Они стоят по одиннадцать тысяч штука, — ответила я. — Одиннадцать кусков чего? Евро? — спросила пресс-секретарь. — Конечно, рублей, — засмеялась я. — Так бери живо, — велела Лизавета, — помнишь, что надо быть в Ложкине вовремя? Я взглянула на большие часы, висящие над кассой, и обрадовалась: — Не волнуйся, времени полно, я успею даже еще в одно место заскочить! — Смотри, не опоздай! — предостерегла Елизавета. — Подведешь нас! — Никогда, — заверила я, — значит, беру уродов. Дверь в музей книголюбов имени Владимира Булгакова оказалась незапертой. Я вошла в прихожую, услышала звяканье колокольчика и увидела большую доску, увешанную объявлениями. «Продаю БСЭ[12], красный переплет, отсутствует пятый том». «Куплю собрание сочинений Вальтера Скотта советских лет или поменяю». «Детские книги, выпущенные „Детгизом“, возьму все, можно в плохом состоянии». — Просто читаете или хотите свою просьбу повесить? — спросило мягкое контральто. Я резко повернулась, увидела элегантно одетую даму и спросила: — Сколько стоит поместить сюда объявление? — Господи, неужели мы станем брать с людей деньги за такую малость? — оскорбилась хозяйка. — Вы, наверное, Эмма Генриховна? — задала я вопрос. — Рада встрече, — машинально произнесла женщина. — Простите, мы знакомы? Вы не из наших кружковцев. — Первый раз заглянула в ваш музей, — призналась я. — Откуда тогда знаете мое имя? — поразилась Эмма Генриховна. Я начала самозабвенно врать: — Некоторое время назад сюда случайно заглянул один из моих учеников. Сережа Воронин. Я преподаю французский язык, занимаюсь репетиторством. Сергея трудно назвать прилежным, учится он из-под палки, которую держит в руках мать.