Зрители в который раз закричали, но вынуждены были единым порывом замолчать, прислушиваясь к раздавшемуся негромкому пению. Мужской голос был красив: бархатистый, чистый, окутанный романтическим флером – такими голосами поют песни возлюбленным, гладя по волосам. Мотив был незамысловатым, но приятным и мелодичным. Громкость пения постепенно нарастала. Высокий потолок стадиона стал ночным небом. Наверху зажглись звезды. Глаза у слушателей «Красных Лордов», как я подозреваю, становились все больше. Они хотели слышать не ту музыку. Спев немного о вечной любви, одиночестве и надежде – я не особо разобрала слова на английском, голос затих, и теперь слышно было биение чьего-то огромного сердца, к которому присоединились нежные звуки клавесина и звонких, как весенняя капель, колокольчиков. Получилась этакая успокаивающая, простая, но запоминающаяся мелодия. Под такую впору вертеться изящной балерине в музыкальной шкатулке. Неужели так должен начинаться рок-концерт? У «На краю» все совсем иначе: куда громче и ярче, динамичнее и эффектнее. Мужчина в полной темноте продолжал петь. И в какой-то момент, когда я совсем уже не ожидала ничего необычного, голос его вдруг дрогнул, и отовсюду послышалось совершенно омерзительное хихиканье, такое, что у меня по рукам мурашки побежали. Зажглись крохотные алые огни, создающие эффект того, что стадион окружили тысячи летающих красноглазых тварей. Зашуршали крылья. Оскалились звезды. Со стороны сцены пополз тяжелый багряный туман. – Не отдавай меня! – закричал на английском мужчина так пронзительно, что я вздрогнула. И в ответ раздался лишь громогласный неприятный хохот и снова крики. И после вновь наступила пугающая тишина. Зал опять потонул в густой темноте, замер, застыл, как изваяние, и вдруг резко все изменилось. В одну секунду. Занавес упал. Сцена осветилась огнями. Взорвались, ослепляя, тонны света. Столпы дыма и пламени устремились вверх. И миллионы искр полетели во все стороны. Тягучий гул разнесся по стадиону, взрывом ударили барабаны, мощно заревели басы, и тело насквозь прошила вибрация. Яростная музыка «Красных Лордов» бесцеремонно вторглась в души своих поклонников. И те заорали так неистово, приветствуя, наконец, своих кумиров, что я едва не оглохла. Эта была настоящая атака на глаза и уши, кошмарный контраст с той самой звездной темнотой и чувственным пением, который ударял по натянутым нервам. Пятеро музыкантов, одетых в темные длинные плащи с капюшонами на головах, продолжали свой демонический концерт, не обращая внимания ни на оглушительный рев поклонников, ни на спецэффекты, хотя мне казалось – еще чуть-чуть, и искры подожгут экстравагантные одеяния «Лордов». Пожар буйствовал и на огромных экранах, и на его фоне чернел логотип группы – летучая мышь с ухмыляющимся рогатым черепом вместо головы. Не хватало только Гектора – солиста. Но едва я подумала об этом, как сцену озарил новый сноп сияющего света, взорвавшийся с оглушительным шумом, и откуда-то снизу начала медленно подниматься платформа с огромным кованым троном, увенчанным головой дракона, из оскаленной пасти которого вырывалось пламя. На троне, закинув ногу на ногу, сидел человек в алой сияющей короне, надетой прямо поверх капюшона, закрывающего лицо. Около его ног в манящих позах расположились две девушки в откровенных нарядах из латекса. Рядом лежал Гектор – белая одежда его была пропитана кровью, кровь же была под ногами человека в капюшоне. Фронтмен не шевелился, а его застекленевшие глаза смотрели в бездонный потолок. Все это операторы транслировали на все тех же огромных мониторах, поэтому видно было более чем хорошо. Я поежилась. Зрители, правда, отчего-то очень обрадовались. Платформа полностью поднялась под рев музыки и толпы, человек сбросил с себя корону, стянул капюшон, и… это тоже оказался Гектор. Как оказалось позднее – Гектор в белых одеждах был восковым. Этакий символ расправы над светлой стороной души. Одна из девушек лизнула алую лужу и, видимо, распробовав кровь на вкус, окунула в нее руку и размазала по бледному лицу солиста «Лордов». За столь своеобразный грим она удосужилась короткого будоражащего поцелуя. Кстати говоря, на какой-то из песен обе дамы стали жертвами некому темному, по всей видимости, божеству, роль которого весьма талантливо исполнил Кезон. – Прости, я не смог сдержаться, – произнес Гектор с усмешкой, глянув на своего воскового двойника, и пнул его ногой, а затем ловко соскочил на сцену. И толпа восторженно взревела, словно поняв, о чем речь. Конечно, в ВИП-зоне все было куда более сдержанно, хотя девушка в соседнем ряду плакала, закрыв лицо руками. – Я не верю! – расслышала я ее крик. – Гектор! Не верю! Группа начала играть первую композицию, которая, если я верно разобрала слова, так и называлась: «Прости, я не смог сдержаться». Суть песни была проста – некто не сдержанный крайне сильно хотел, чтобы любимая девушка обратила на него внимание, а после и вовсе возжелал, чтобы думала только о нем, и отправил на тот свет всех тех, кто мог занять ее мысли. Ради интереса, пока все орали, вздымая руки кверху, я даже нашла в Интернете вольный перевод этой песни, который звучал примерно так: Прости, я не смог сдержаться, Искушение было столь велико. Прости я не смог сдержаться, Мне не хватило на это сил. Прости, я не смог… Я хотел, чтобы твои мысли Были лишь обо мне. Ну, и все в таком духе. Остальные композиции «Лордов» были примерно в одном и том же стиле: тяжелая мрачная музыка, с изюминкой в виде скрипки или синтезатора. Музыка ярости и боли. Черная музыка. Но ведь ночь помогает нам полюбить день, верно? К третьей песне то ли качество звучания стало лучше, то ли я просто привыкла к этой вакханалии звука и света, но даже почти втянулась в происходящее. Единственное, я лишь переживала за Нинку, которую потянуло в фан-зону – а там творилось просто какое-то безумие! На сцене, впрочем, тоже не отставали. Теперь это были совсем не те люди, которых мы видели на закрытой автограф-сессии. И люди ли это были? И вроде бы я недавно болтала с этим странным Кезоном, а теперь не узнавала его. Пел Гектор очень даже неплохо, умело погружая голос в юные и не очень головы поклонников. Вокал его был своеобразный, насыщенный, с хрипотцой, изредка перерастающий в рык. И время от времени он дополнялся вокалом Кезона: более звонким и мягким, но с этакой соблазнительной чертовщинкой, с которой удобно пробираться в чужие головы, чтобы сеять там раздор. Остальные музыканты играли слаженно, гитаристы часто меняли инструменты – сразу видно: профессионалы. При этом они, скинув плащи с капюшонами и оставшись в сумасшедших костюмах с прорезями, ремнями и повязками, без устали умудрялись перемещаться по сцене, махать головами, прыгать, кричать что-то, подбадривая толпу. Шоу было ярким, с огромным количеством спецэффектов. Зрители тонули в дыме, на их головы падало конфетти, в глазах отражались огни вздымающихся на сцене многометровых столпов огня. Сверкающие лазеры и голографические проекции рассекали воздух. На огромных экранах транслировались то устрашающие видеоряды, то сцена, то сами зрители. Присутствовала этакая своеобразная театрализация. Кезон, сольно исполняя одну из песен, поднимался в воздух. Гектор несколько раз менял сценические наряды, радуя поклонников то изящным образом викторианского убийцы, то кровожадного сумасшедшего, то ненормального кукловода. А на одной из последних песен с «Лордами» вообще выступил небольшой хор в туниках и тогах, и тут явно прослеживалась какая-то связь с древнегреческими трагедиями. Хор торжественно пел, а Гектор в это время увлеченно кружил около одной из девушек с ножом в руках. Лирика тоже присутствовала, как ни странно. Одну из песен – рок-балладу исполнял только Гектор. Признаюсь в который раз, я никогда не была ценителем подобной музыки, однако эту песню оценила по достоинству: то ли была виновата особая энергетика зала, то ли вживую голос Гектора обладал удивительной способностью завораживать. Ту песню он исполнял так лирично и проникновенно, что я даже захотела узнать, о чем она, и пока десятки тысяч огней освещали зал – об этом флешмобе заранее договаривались через группы в соцсетях! – я спешно полезла в телефон, вновь пытаясь в мобильном Интернете найти перевод. Он оказался довольно странным: Что-то ярко сверкнуло в небе. Но не молния и не вспышка, То душа моя – я уверен, – Промелькнула и унеслась. То душа с голубыми глазами, Водопады в ней слез искрятся. Сожаление – без надежды, В вечной ярости фьорд ревет. У меня сейчас теплое тело. Но хоть как ни терзай плоть – нет боли. Да и разум еще не покинул. Как же так – я живой без души? Разве может ли быть такое? Дай ответ, грозовое небо. Не солги, расскажи, как может На двоих быть одна душа? На единственной, наверное, песне, которую я знала – «Архитекторе», зал достиг своего апогея. Со своих мест вскочили трибуны и даже те, кто сидел в ВИП-зоне, не смог удержаться на ногах. И Гектора с Кезоном было слышно очень плохо – им подпевал весь зал. Глядя на все это невероятное безумство, я вдруг подумала, что однажды у Антона все будет так же – и такие же толпы фанатов по всему миру, и вершины хит-парадов, и – главное! – уверенность в том, что он все делает правильно. А я? Где буду я? Я буду с ним. В эти минуты я была уверена в нем. И в себе. Концерт закончился. Музыканты отыграли почти два часа, но их вызывали на бис, и они исполнили еще одну песню – судя по тому, как взревел вновь зал, очередной хит. Музыка и шоу были качественными, но, глядя на то, как бросают музыканты в восторженную толпу медиаторы и барабанные палочки, и неистовая толпа пытается поймать их, я точно поняла, что все дело в мощной энергетике, исходящей со сцены. Она пронзала насквозь, как стрелы, и многие кричали от восторга, не в силах сдерживать эмоции. Как потом писали в Интернете, это было незабываемое выступление. С Ниной я встретилась далеко не сразу после того, как концерт завершился. После того, как группа покинула сцену, вся эта многотысячная толпа ломанулась к выходам. Зрителям из ВИП-зоны в этом плане было куда проще, и мы быстрее всех оказались на улице, однако мне все равно пришлось ждать Нинку минут сорок, не меньше, пока она, несколько потрепанная, но довольная, не появилась рядом со мной. Подруга без слов вытащила у меня из сумки бутылочку с водой и стала жадно пить.