Я такая к нему подхожу и говорю: здрасьте, может, вы меня не помните, я Кристен Кройтер, вы меня оперировали. Он мне: а, да, как дела, как ты себя чувствуешь? А потом поворачивается ко второму мужику и рассказывает, что я попала в аварию и мне удалили селезенку. Оказывается, я была «хорошей пациенткой». Интересно, что бы это значило? Коган спросил меня, купил ли мне папахен новую тачку. Ну надо же! Он даже это запомнил. Круто! А я говорю: это моя подруга, Керри, помните, она приходила меня в больнице навещать? Он улыбается (улыбка у него классная) и говорит: конечно, помню. Тут, казалось бы, должен быть выход Керри, но, понятно, она свой шанс профукала. Покраснела и молчит. Пауза затягивается. Пришлось мне снова вступать и говорить, что мы приехали к Джошу. А Коган нам: значит, вы меня все-таки послушались. Я сначала не врубилась. А он давай рассказывать другому мужику, что мы считали Джоша и его друзей придурками, а они на самом деле будут через десять лет богатыми буратинками, и он нам посоветовал с ними дружить. Его приятель смеется. Ага, говорит, придурки правят миром. Особенно этим. А Керри говорит: Джош сделал клевую программу, социо-логичный эксперимент. Так и сказала, социо-логичный. В два слова. Прикол! Я потом в словаре посмотрела, как оно пишется. Нет, в принципе смысл такой, но произносится-то по-другому! Ну, доктор Коган и говорит: социо-логичный, это что-то ужасно научное. Тут до Керри доперло, и она дико засмущалась. Вот такая получилась встреча. А сколько мечтали! Мы потом пошли к Джошу. Оказалось, его нет дома. И слава богу, а то Керри была в таком настроении, что порвала бы его на тряпки. Так что мы поехали в торговый центр и купили Керри джинсы (жопа у нее растет не по дням, а по часам). 10 фев. Еще один дурацкий субботний вечер. Только что вернулись из кафе-мороженого. Жуткое место. Его, наверное, еще во времена динозавров открыли. Ей-богу, лучше бы я дома сидела и смотрела кино. У меня как раз два новых диска есть, «Незваные гости» и «Выборы». Классные фильмы. Я бы могла их каждый месяц смотреть, и мне бы не надоело. Каждые выходные одно и то же. Керри кто-то наболтал, что в Портоле народ собирается зажигать, а точного адреса мы не знали. И полчаса катались по улицам, искали, где это. Темно как в жопе. Фонарей вообще нет. Но нашли как-то. А через пятнадцать минут приехала полиция. Обычно они в дома не любят ездить, но нам повезло. Короче, оставалось тащиться либо в центр Пало-Альто, либо в кафе «Барон». Я бы лучше в «Барон» поехала, кофе бы выпила, но парень, который Керри нравится, хотел в кафе-мороженое, и пришлось переть в Пало-Альто. Проблема в том, что всякие малолетние придурки там с раннего вечера тусуются, а вот ребята постарше и покруче приезжают только поздно ночью — это у них последняя остановка. А нам в это время уже домой пора, так чего париться? Не, место неплохое, хоть, конечно, и не как в фильме «Закусочная» (обожаю это кино), но они стараются. Через пару недель мы вроде бы идем в общагу Стенфорда на вечеринку. Брат Керри нас проведет. Круто! Керри размечталась, что подцепит там себе студента. Такого, чтобы в ресторан мог пригласить. Похоже, доктор Коган ей уже надоел. Что и требовалось доказать. Последнее время она только про этого парня из «Гэпа» и может говорить. Он там продавцом работает и учится на третьем курсе в колледже. Не, он ничего. Керри предлагала устроить нам двойное свидание. Я все равно не соглашусь, пока второго парня не увижу. А по пути из кафе еще обсуждали, с кем бы мы решились. Ну, в смысле первой ночи. Я спросила Керри, как насчет «Гэпа»? Она говорит — может быть, как пойдет. Ей хочется, чтобы парень был опытный. А я сказала, лучше все-таки с тем, кто знает столько же, сколько и ты. Керри сомневалась. Вроде и так ничего, но лучше, чтобы он знал, что делает. А то может и вообще не получиться. И тогда у тебя тяжелое впечатление от первого секса останется. Она со своей родственницей говорила, та только что колледж закончила. Вот это она Керри и посоветовала. А я не согласна. Я сказала, это ведь не просто так, это что-то значит в жизни, правда? А то окажется, что ты трахнулась с чуваком, который баб меняет как перчатки. Ты у него, типа, трофей. И что, приятно тебе будет? Керри сказала, главное — получить кайф. Если все о’кей, то остальное по фигу. И вообще, ей лишь бы побыстрее перестать быть целкой. Я ей не верю. Технически у меня опыта больше. Я с одним парнем в душе была. Керри, конечно, говорит, это не считается, мы, типа, ничего такого не делали. Ну не делали. Но в душ-то мы залезли вместе? Короче, я к тому, что у нее вообще никакого опыта нет, так что откуда ей знать, что лучше? 11 фев. Я сегодня абсолютно случайно столкнулась с доктором Коганом в торговом центре! Отпад! Керри пошла в «Гэп» к своему парню. Как будто меня вообще на свете нет. Ну, я разозлилась и сказала ей, что иду в музыкальный магазин, а она пусть приходит, как соберется. Магазинчик совсем маленький. Я подошла к стойке диск послушать, и там стоял парень. Он обернулся, и оказалось, это доктор Коган. Я аж дар речи потеряла. Правда, и он, похоже, не знал, что сказать. Тоже обалдел. Ну, я ему, типа, привет. И он мне: привет. Только громко очень, потому что у него в наушниках музыка играла. А слушал он «Maroon 5»! Офигеть! Я серьезно! Понятно, как только он снял наушники, я спросила, чего он слушает. Он показывает на обложку «Maroon 5». И я такая: чего, правда, что ли?! Я сюда как раз их послушать пришла. Он сказал, они ничего, лучше, чем он ожидал. И мы немножко поговорили про группы, которые выпускают классный первый альбом, а на второй их уже не хватает. Он столько знает! И он мне говорит: «Может, ты посоветуешь чего? Мне нужна музыка ножей». Он, короче, когда оперирует, ставит музыку и называет ее «музыкой ножей». Круто! Я его спросила, под кого он чаще всего оперирует. А он ответил, что все зависит от настроения и от того, что за операция. А иногда он на середине вдруг другой диск ставит, если этот не подходит. А потом он меня спросил про мою коллекцию фильмов! Он запомнил! Ну вообще! Я сказала: как это вы запомнили? А он говорит, он вообще все помнит, только в этом нет ничего хорошего. Я его спросила: у вас что, фотографическая память? Нет, говорит, просто хорошая: раз увидел человека — уже никогда не забуду. Мы минут пятнадцать болтали. Он меня спросил, куда я поступать собираюсь. Я сказала, у меня брат в Дартмуте учится, а сестра в Калифорнийском университете. А я сама еще не решила, может, на восток все-таки поеду. Он мне, типа, ты же умная девочка. Если оценки хорошие, поезжай на восток учиться. Ты там, типа, отлично впишешься. Странно как-то. Я его спросила, чего это я так легко впишусь? Он сказал, он видит, что я стремлюсь достичь в жизни чего-то большего, хочу расширить горизонты. И что Калифорния — это еще не весь мир. Мне, честно говоря, даже стремно стало. Можно подумать, он мысли умеет читать. Ему, понятно, об этом знать незачем. Я говорю, да, я как раз и хотела ехать на восток, как-то тут скучновато стало. Все мои друзья хотят в Калифорнийский поступать или в Санта-Барбару, но с меня «Солнечной долины» уже достаточно. Керри вот хочет в Калифорнийский, хотя еще вопрос, возьмут ли ее туда. По-моему, ей светит только Сан-Диего. Туда она тоже хочет, но меньше. А доктор Коган оканчивал Йельский университет. Но меня туда вряд ли возьмут — оценки у меня хорошие, в десятке лучших, но не блестящие. Я ему так и сказала. Еще я спросила, почему он живет в Калифорнии, если ему больше нравится на востоке. Он сказал, тут люди с особым складом ума. Все повернуты на качестве жизни. Только о нем и думают. И в погоне за этим качеством о самой жизни забывают. Ему иногда это нравится, а иногда нет. И с этим я вообще совсем согласна. И тут как раз вернулась Керри. Она чуть в обморок не грохнулась, когда увидела, с кем я говорю. Я прямо уписалась от смеха. Доктор Коган ушел, а она давай вокруг меня скакать, что и как. Я ей сказала, что ничего тут такого, подумаешь! Он клевый парень (почему, интересно, он до сих пор не женат?). Слушает «Depeche Mode» и «The Postal Service», а еще «The Killers», когда оперирует. Наверное, не стоило этого говорить. Она тут же забыла о своем продавце, только о Когане и трещала. Типа, а про меня он спрашивал? Я говорю: да, спрашивал. Интересовался, где моя подельница. Я ему сказала, что ты со своим парнем болтаешь, он продавец в магазине «Гэп». Керри чуть меня не убила. Я думала, она мне в глаз даст. Да ладно тебе, говорю, я сказала, что ты по магазинам шляешься. Главное, ему-то какая разница? 15 фев. Сегодня опять начала бегать. Настроение в последнее время как-то не очень, и я подумала, может, мне физической нагрузки не хватает? В том году я много в теннис играла и плавала, когда тепло было. Рассказала об этом Керри, и она тут же захотела бегать со мной. Вообще я жутко медленно бегаю. И компания мне на фиг не нужна, лучше взять айпод, музыку послушать, помечтать. Она вечно тарахтит над ухом. Нет, иногда и правда вдвоем бегать легче. Керри даже призналась, что у нее жопа толстая, молодец! Она вчера жутко расстроилась, потому что продавец ее должен был позвонить и не позвонил. Если честно, она мне гораздо больше нравится, когда у нее такое настроение. Она при этом больше на человека похожа. Она, конечно, моя лучшая подруга, но иногда мне ее убить хочется. Папа сказал, мне можно остаться у нее ночевать в субботу, если я сделаю все уроки. Он теперь ходит сияющий, потому что ему какой-то удачный договор обломился и он снова на плаву. И ко мне почти не цепляется. Правда, при этом он собирается сходить с нами на концерт «Maroon 5». Пипец! Не знаю, может, это он так шутит. Он знает, что у меня есть лишний билет, я же их с его кредитки заказывала. Спрашиваю: ты серьезно? А он: а чего такого, я и раньше тебя на концерты водил. Но мне же тогда лет четырнадцать было! Тогда он говорит: раз я плачу за билеты, имею право пойти, если захочу. Я не стала спорить, мне гораздо важнее, чтобы он разрешил остаться у Керри на ночь. В субботу же вечеринка! Чего зря тигра за усы дергать? Господи, ну что за жизнь? Ни секунды покоя! 2 Квадфекта[2] 1 мая 2007 года, 14.33 Через три недели после ареста Когана Мэдден сидит вместе с Пасторини и Диком Кроули в баре «Голландский гусь». Дик Кроули — окружной прокурор Сан-Матео. Время около половины третьего, и народ уже рассосался, так что в забегаловке почти никого. Все трое успели пообедать в других местах. Просто «Гусь», как и пивной паб «Оазис» в Эль-Камино, — неофициальное место встречи полицейских и прокуроров. Здесь они обсуждают дела. В идеале — днем, когда действуют скидки на выпивку. Сам Мэдден по части выпивки не очень силен, но заведение ему с самого начала очень понравилось. Особенно приятно, что за сорок лет здесь почти ничего не изменилось. И меню осталось прежним, все тот же омлет под острым соусом, те же устрицы, гамбургеры и, конечно, домашнее пиво. Тут есть бильярд, два старинных пинбольных автомата, музыкальный автомат. Столы сколочены из толстенных досок и покрыты затейливой резьбой — результат коллективного творческого порыва посетителей. Барная стойка тоже деревянная. И пол дощатый. Классическая дыра, полная противоположность современных кафешек и баров для продвинутой молодежи в центре Пало-Альто. Нет, разумеется, сюда приходят и юные бизнесмены, и студенты тоже — куда от них денешься? Одно время «Гуся» облюбовала футбольная команда Стенфорда во главе с ее капитаном, бузотером Джоном Элвеем. Его отсюда даже вышибали пару раз. Но все-таки основной контингент — это «синие воротнички», полицейские. Многие выросли в этом районе и прожили тут всю жизнь. — Ну как, Мэдден? — спрашивает Кроули. — Получится у нее? Он имеет в виду, обладает ли Керри Пинклоу достаточным здравым смыслом, умением связно излагать, уверенностью и при этом ранимостью — только такая комбинация дает хорошего свидетеля в суде по делам об изнасилованиях. Кроули называет это сочетание «квадфекта». — Ты же видел ее на предварительном слушании, — отвечает за Мэддена Пасторини. — Нормально все было. Девчонка держалась как надо. И говорила жалостливо. Пасторини с Мэдденом хорошо понимают друг друга. Пока Мэддену не захочется добавить что-нибудь важное, он молчит. Разговаривает Пасторини. Это его игра. И тут он мастер. — Это да. Но из нее ведь слова клещами тянуть приходится. Это ничего, пока сойдет, но потом нам понадобится связный рассказ. Сможет она что-нибудь рассказать, когда он будет сидеть в зале? — Думаешь, у нее кишка тонка? — спрашивает у Кроули Пасторини, и тот кивает. — Хэнк, что скажешь? — Расскажет она нормально. А вот к перекрестному допросу придется ее готовить. Очень уж она мелодраматична. Да ничего, справится как-нибудь, — отвечает Мэдден. Кроули молчит, обдумывая слова Мэддена. Его долговязая нескладная фигура нависает над столом. Волосы у Кроули светло-русые, на висках пробивается седина. Человек он шумный и добродушный. Ручищи у него огромные, прямо лопаты. Такими ладонями мяч в корзину хорошо забрасывать. И действительно, в конце семидесятых он играл за студенческую сборную Калифорнии. Правда, Кроули сам признавался, что баскетболист из него не шибко талантливый — так, третьесортный игрок, просто тренировался много, приходил в зал раньше всех и оставался, когда все уже уходили. История эта, впрочем, печальная, поскольку на сборную свалилась череда несчастий, многие игроки получили травмы, и по итогам чемпионата они оказались в самом конце списка. Что не мешало Кроули постоянно проводить параллели между своей спортивной карьерой и полицейской карьерой Мэддена. «Никаких увечий у меня не было, — как-то сказал он без всякой задней мысли, — но ей-богу, иногда я себе казался самым что ни на есть инвалидом безногим». На первый взгляд прокурор из него тоже неважнецкий. Оратор он никакой, допрос в суде ведет абы как, стройной линии не вырисовывается. Логика его построений болтается из ряда в ряд, как гоночный автомобиль на скорости 280 миль в час на ночном шоссе. Весь он какой-то нескладный, неухоженный. Это и вызывает симпатию. Кажется, что перед вами актер, который разогревает публику перед появлением настоящего Дика Кроули. А тот выйдет на сцену только во время кульминации. И что самое удивительное, так оно и происходит. В самый критический момент Кроули всегда выступает блестяще. Мэдден с Кроули знают друг друга десять лет. Мэдден наблюдал окружного прокурора в самых разных ситуациях и примерно понимает, как тот функционирует и на что способен. Кроули, с его точки зрения, — отличный манипулятор, культивирующий образ непредсказуемого и непоследовательного растяпы. К примеру, ему принадлежит доля в магазине здоровой пищи в Пало-Альто, а при этом его регулярно видят в скорожраловках. Кроули постоянно подчеркивает, что происходящее — не его заслуга, и его очень легко недооценить. Он часто произносит: «Ну надо же, повезло!» — хотя к везению его победы имеют мало отношения. И это давно поняли почти все его коллеги. Многие утверждали, что знают, как с ним обращаться, но немногим это и в самом деле удавалось, и от того Мэдден уважал Кроули еще больше. За Диком Кроули все обычно наблюдали в зеркало заднего вида, пытаясь определить, когда он нажмет на газ и вырвется вперед. А про необходимость вести собственную машину и смотреть на дорогу забывали. Дело Кристен Кройтер заинтересовало прокурора, скорее всего, потому, что слишком многое тут зависело от удачи. Пока все шло хорошо. У них не было только признания. Слишком хорошо, с точки зрения суеверного Кроули. Критический момент наступил три недели назад, за несколько часов до ареста Когана, когда из лаборатории пришло заключение. На брюках — медицинской форме больницы Парквью, — найденных в ящике комода Кристен, были обнаружены три пятнышка, оказавшиеся после анализа ДНК спермой Когана. В ту ночь Коган дал эти штаны Кристен в качестве пижамных, и она уехала в них домой. Правда, недавно Мэдден обратил внимание Дика на то, что пятна эти располагаются практически у самой ширинки, и уверенность Кроули в успехе операции была поколеблена. Улика эта не будет иметь большого веса в суде, поскольку защита заявит, что «утечка» могла вполне произойти и до того, как Коган отдал Кристен эти штаны. Вызовут эксперта, и он это подтвердит. Еще Кроули не нравится свидетель, признающий, что выпил в ту ночь. Выпила Керри, конечно, не много, но защита обязательно поставит ее показания под сомнение. Эти мелочи, которые можно интерпретировать по-разному, прокурора очень расстраивают. Дик Кроули смотрит в стол и обводит пальцем вырезанную на доске букву «Н». Какой-то умник по имени Ник Б. решил оставить свой след в веках. — Кристен была симпатичной? — спрашивает наконец Дик. — Симпатичной, но не красавицей? Мэдден предпочел бы вообще не обсуждать ее внешность, но пренебрежительный тон Кроули ему не нравится. Он явно недооценивает эту девочку. — Даже не знаю, — отвечает Хэнк. — В смысле? — В смысле, что-то в ней было. — Ладно. Зайдем с другой стороны. Мы покажем присяжным ее фотографию. Они сразу поймут, почему этот парень пошел на такой риск? Поймут, какой это был соблазн? Мэдден представил, как присяжные изучают фотографии Кристен и фрагменты видеозаписей с ней. Ставит себя на место мужчины во втором ряду, потом женщины в первом ряду, в центре. Представляет самого себя в качестве присяжного. — Изначально такого впечатления не будет. Но со временем они осознают ее привлекательность. — Поколебавшись, Мэдден добавляет: — Что-то в ней притягивает взгляд. Так сразу и не ухватишь, в чем дело. Вспомни, в твоей школе наверняка была девочка ужасно симпатичная, но еще не испорченная вниманием. Кроули улыбается: — Да, мы их называли «лови, пока можно». В этот момент раздается громкий булькающий звук — это Пасторини шумно высасывает через трубочку последние капли живительной влаги из бутылки диетической колы. Кроули сердито смотрит на него, и Пасторини затихает, но Дик уже успел сбиться с мысли. — Что я говорил? — «Лови, пока можешь», — попугайски повторяет Пасторини, надеясь смягчить гнев прокурора. — Не «можешь», а «можно». Ладно, это я переживу. Но тогда найдите мне его бывшую подружку, или жену, или кого-нибудь, с кем он хоть раз перепихнулся. Кого-то, кто подтвердит слова из девчонкиного дневника про его сексуальные наклонности. — Ищем, — отвечает Пасторини. — Это нужно позарез, мужики. — А как там у нас дела с мисс Дупви? — спрашивает Мэдден, которому ужасно интересно, на что Дик Кроули готов ради победы. — А, ну да. Наша адвокатша нырнула в это дело с головой. Она будет его защищать. — Технически, она тоже в списке бывших. — Знаю, — отвечает Кроули. — Сколько они встречались? — Месяцев пять. И разошлись два года назад. Прокурор качает головой. Можно подумать, хороший мальчик, лучший ученик в школе ступил на неверную дорожку и связался с хулиганами, а теперь бедный Дик не знает, что же с ним делать.