— Я думаю, что пора показать вам город! — произнес Энтони и шагнул к двери. — Я буду раньше, чем вы успеете все приготовить! — донеслось ему в спину радостное восклицание молодой жены. Энтони едва удержался оттого, чтобы не хлопнуть дверьми. Он сам себя не узнавал. Одри его и раздражала, и привлекала одновременно, и это разрывало душу мужчины напополам. «Разве может быть такое?» — спросил он сам у себя, шагая по коридору к лестнице, ведущей вниз. Навстречу ему, подобрав юбки, спешили горничные, и Энтони точно знал, куда они направляются. Не иначе, как одевать свою госпожу для выхода. «Она так старается угодить, что даже тошно!» — подумал мужчина. Но отец во многом был прав. Стоит смириться и жить дальше. Мейгрид осталась где-то там, в его прошлом. Будущее — это служба королю и политический рост. Больше Энтони, кажется, теперь ничего не волновало. «Не должно волновать!» — поправил он себя и спустился вниз. Гейл оказался отличным гидом, что я признала с неохотой и скрепя сердце. Подвешенный язык господина Советника, его знание истории столицы и страны в частности, сделали свое дело, и скучающий принц Алистер весь обратился в слух. Первая наша остановка произошла не в центре города, как я могла предположить, и вовсе не магазины и лавки решил продемонстрировать дорогому гостю мистер Льюис, вовсе нет. Он повез нас смотреть старинную башню, где по легенде, рассказанной самим Гейлом, обитало плачущее привидение. Башня оказалась на самой окраине в южной части города. Заросшая плющом от основания до полуразрушенной вершины, она казалась древней как мир. Всадники спешились перед арочным входом, принц выбрался из салона и стоял в тени сооружения, задрав голову и глядя наверх, туда, где терялась на синем фоне неба эта самая Башня. А Гейл, приблизившись к нашей группе, начал свой рассказ о том, что произошло многие столетия назад и было занесено пылью веков, как и сама полузабытая легенда. «Интересно, где он только вычитал ее?» — подумала я про себя, но слушать оказалось крайне интересно, особенно, когда тебе в глаза смотрел своим черным взглядом сам рассказчик. Отчего-то по спине прошел холодок, и я невольно вздрогнула, стоило мистеру Льюису обратить на меня свое внимание. — Это было так давно, что не помнят самые древние старики, — начал Гейл. — Много лет назад этим городом, который тогда был просто городом, а не столицей, как теперь, правил герцог. В книгах не осталось его имени, не осталось даже упоминаний о нем, только эта легенда, что пережила века. Я покосилась на Алистера. Принц сложил руки на груди и слушал нашего гида. «Ну, если ему интересно...» — мелькнула мысль, и я вся обратилась в слух, слушая, как за спиной скрипит пером виконт с забавным прозвищем Карандаш. — У герцога был сын. Красивый, смелый, любимец женщин. Отменный воин и любовник, — меж тем продолжал Советник. — Но случилось так, что оба и старый герцог, и его наследник, полюбили одну женщину. Она была молода и очень хороша собой. Она пела на площади в городе, когда мимо ехал в своей карете старый герцог. Он услышал ее пение и не мог удержаться. Велел остановить карету и вышел, чтобы посмотреть на ту, которая обладала столь чудесным и волшебным голосом. Но сопровождавший своего отца молодой наследник тоже увидел красавицу. В тот день она покорила два сердца — отца и сына... Герцог времени не терял. Он отыскал импресарио красавицы и заплатил большие деньги, чтобы она спела для него в его огромном дворце. Сын тоже присутствовал на выступлении. Они оба сидели в креслах большого зала. Трещал огонь в камине, стучали башенные часы, а красавица пела, запрокинув руки и улыбалась им обоим. — Гейл сделала паузу. Обвел присутствующих взглядом. Я заметила, что принц Алистер уже вплотную приблизился к башне, но стоило Советнику замолчать, как Его Высочество тут же недовольно покосился на нашего гида. — И что было дальше? — спросил он. — Герцог стал оказывать знаки внимания молодой певице. Он был добрым и ласковым. Она все охотнее принимала его знаки внимания, в то время, как его сын, не привыкший к отказам, действовал напролом, заявив нагло девушке, что она станет его любовницей. «Фи!» — подумалось мне. Не люблю грубиянов! — Юная певица не устояла перед добротой и ласками старого герцога. Она сама пришла к нему, и мужчина был ласков со своей ненаглядной. Он словно заново родился в ее объятиях, помолодел. Скоро пара стала готовиться к свадьбе — юная прелестница ответила: «Да» — на предложение герцога, а его отвергнутый сын не мог найти себе места от ревности, что снедала его, не давала ни спать, ни есть... Наследник похудел, стал походить на тень, а в день свадьбы, сидя рядом с отцом и заметив, как счастлив старый герцог, молодой мужчина не выдержал и заговорил: «Отец, ты всегда любил меня. Я был тебе верным сыном и никогда не вставал на твоем пути. Я завоевывал для тебя города с тех самых пор, как ты перестал садиться в седло, а твоя рука позабыла тяжесть меча. Я расширил наше государство, я принес благосостояние нашему народу!». «Это так», — согласился герцог, при этом не отрывая взгляда от молодой жены. «И я никогда не просил у тебя ничего взамен!» — продолжил сын, а затем встал перед отцом на колени и взмолился: «Душу мою разрывает тоска. Я больше не в силах скрывать от тебя то, что влюблен в твою избранницу, отец! И если ты не позволишь мне провести с ней эту ночь, всего одну ночь, самую прекрасную в моей жизни, твой сын, что не посмеет поднять руку на собственного, столь почитаемого отца, просто умрет от своего меча»... Опечалился старый герцог. Он сильно любил единственного сына, но также любил и свою невесту, но отказать не мог, опасаясь потерять наследника. И смирившись, он сказал: «Хорошо, мой сын. Ты вырываешь мне сердце из груди, и я не знаю, как буду жить дальше, но эту ночь ты проведешь рядом с моей женой. Но больше никогда и ни о чем не проси меня и просто живи дальше»... Бедная певица узнав, что за участь ей выпадает, долго не хотела соглашаться с таким решением мужа. Но увидев скорбь в его глазах, все же дала согласие!.. Гейл снова перестал говорить и отошел на несколько шагов назад, чтобы лицезреть башню. Мы все стайкой поспешили за ним. Мне было очень любопытно узнать, что же произошло дальше с герцогом, его сыном и бедной девушкой, что имела несчастье понравится обоим мужчинам. — Молодая жена герцога сказала, что ночь с наследником проведет в самой высокой башне, что находится вдали от замка ее мужа, — меж тем продолжил Советник. — Оба, и отец и сын дали согласие. И вот наступила ночь. Красавица певунья первой поднялась на самый верх башни, где слуги все приготовили для брачной ночи. Там стояла кровать, а на столе кувшин с вином и два кубка. Поглядев на все приготовления, стало горько бедной девушке, но она села на край кровати и стала дожидаться наследника. Тот явился минута в минуту. Разгоряченный от одной только мысли, что скоро получит ту, о которой так давно мечтал и грезил. И вот он увидел ее, в белом нарядном платье, с тяжелыми длинными волосами, спадавшими до самого пола. «Хороша!» — произнес наследник и шагнул к девушке, протягивая руки. Но едва он сделал один шаг, как она вскочила со своего места и ринулась к распахнутому окну, дышавшему ароматами поздней весны. Юная певунья встала на подоконник и посмотрела вниз. Где-то там, в темноте, едва освещенной светом факелов, была земля. «Постой, безумная! — прорычал наследник. — Ты не посмеешь!»... Но девушка посмотрела на молодого мужчину и ответила ему: «Ты никогда не оставишь меня в покое. Вы оба не любили меня. Если бы любил ты — уступил бы отцу, как и должно хорошему сыну. Если бы любил он — никогда не отдал бы тебе право первой ночи», — и, сказав эти слова, молодая певунья шагнула в темноту! Я вздрогнула, когда представила себе, как тело несчастной падает вниз, на эти поросшие травой плиты. Зажмурилась. Теперь мне стало понятно, почему Советник отвел нас подальше — чтобы мы могли разглядеть, с какой высоты упала несчастная невеста из легенды. — А что же герцог? — голос принадлежал виконту. Гейл улыбнулся. — На следующее утро герцог пришел в башню, чтобы забрать свою молодую жену, но нашел ее тело, лежащее в крови на каменных плитах. Над певуньей рыдал его сын, — Гейл вздохнул. — Герцог ничего не сказал своему наследнику, лишь поднялся на самый верх башни, зашел в комнату, где все произошло и, забравшись на подоконник, повторил путь своей молодой жены. — Какой ужас! — вырвалось у меня. Льюис покосился в мою сторону и улыбнулся. — Вы, леди, такие чувствительные! — съязвил он. — Но кто же плачет в башне по ночам? — заинтересованно спросил принц Алистер, приблизившись к нам неторопливой походкой. — Говорят, что это призрак наследника, что так и не смог простить себе гибель отца и совершил самоубийство спустя год после смерти герцога. Но в отличие от отца и бедной певицы, душа наследника не нашла себе покоя и теперь бродит в стенах башни и ждет, когда в нее забредет какая-нибудь влюбленная девица, чтобы... — мужчина осекся. — В общем, это всего лишь легенда! — Занимательно! — сказал Его Высочество. — А зайти внутрь можно? Гейл пожал плечами. — Это вряд ли, — ответил он. — Ступени, что вели наверх, давно осыпались. Башня стоит в пределах города, как напоминание о чужой несчастной любви. Очередная достопримечательность и более ничего. Я оглянулась на виконта, заметив, что тот убрал в сумку свой альбом, а карандаш отточенным движением вернул себе за ухо. — Вам понравилась сказка, леди Мейгрид? — сверкнул улыбкой Карандаш. — Страшилка для детей! — отозвался невозмутимый Лотер. — Не сказал бы, — парировал принц, — в каждой легенде есть доля правды. Капитан охраны только пожал плечами, видимо, не желая вступать в спор со своим принцем. А Гейл уже звал всех продолжить нашу экскурсию. Когда я забиралась в салон, Алистер соизволил посмотреть на меня. — Вы знаете, леди Грэхем! — произнес он. — Мне нравится начало нашего путешествия! — и даже улыбнулся, но как-то зажато. Я вернула улыбку. — Как я рада это слышать! — проговорила в ответ и села рядом с Маргот, что оставалась внутри все то время, пока мы гуляли под тенью башни. — Жарко! — пожаловалась нянюшка. Я, проигнорировав эту жалобу, не удержалась и выглянула из окошка, и в тот же самый миг к карете подъехал Советник. — И куда мы направляемся дальше, сэр? — вырвалось у меня, едва я встретилась глазами с его черным взглядом. — В парк, леди Мей! — он чуть поклонился, коснувшись пальцами полей шляпы. — В парк? — удивилась я. — Там тоже есть башни и призраки, о которых вы столь много знаете? — съязвила. — Увы, — Льюис пожал плечами, — но вам понравится, я уверен! Я хмыкнула и забралась обратно в карету, плюхнувшись на сидение. А в самой глубине моего сознания уже зародилось жуткое любопытство перед тем, что дальше покажет и поведает нам мистер Жук. Карету слегка покачивало, но Одри была довольна, как никогда в жизни. Она выглядывала из окошка экипажа на проплывающие мимо дома, пока на смену им не пришли деревья. «Парк!» — поняла она и спустя пару минут карета замедлила ход, а затем и вовсе остановилась. Когда дверцу в салон открыл лакей, Одри увидела, что ее муж уже спешился и протягивает поводья своего скакуна слуге. Энтони оглянулся на жену. Она плавно выплыла из экипажа, ступив на посыпанную гравием дорожку. Одри огляделась и заметила, что кроме их кареты, здесь находится еще несколько экипажей. Лошади мирно жевали заданный овес, кучера сидели на каких-то бочках и переговаривались, пока их господа изволили прогуливаться по тенистым аллеям центрального парка столицы. — Мы на месте! — сухо заявил Энтони и, приблизившись к жене, предложил ей руку. Одри вспыхнула, словно маков цвет, и взяла Болтона под локоть. — Прогуляемся? — он выдавил улыбку, пытаясь казаться более милым. Молодая жена это оценила и спустя минуту они шагали по широкой дорожке. Под ногами шуршал гравий, мимо величественные и высокие, проплывали деревья, под которыми раскинулись небольшие полянки. Одри посмотрела по сторонам и заметила еще несколько пар, что неторопливо прогуливались на параллельных дорожках. Она увидела даже верховых — молодого мужчину в шляпе и его спутницу в золотой амазонке. Они ехали рядом, и вели какую-то беседу. Одри вздохнула и позволила себе прижаться к мужу, вцепившись в его руку. — Я хотел бы показать вам королевский павильон! — произнес мужчина и покосился на пальцы жены, затянутые в белую перчатку. Чуть нахмурился, но ничего не сказал и только повел ее по тенистой аллее, засаженной высокими кипарисами. Аллея вела в арку, обвитую желтыми акациями. Тяжелые гроздья цветов свешивались вниз, распространяя дивный аромат. Воздух был наполнен сладкими запахами и жужжанием пчел, слетевшихся на пиршество. Но вот аллея закончилась, и дорожка вывела молодых супругов к мраморному фонтану, вокруг которого стояли кованые скамейки с замысловатыми спинками. Какая-то пожилая чета расположилась почти у воды. Он с тростью, она с собачкой. А в глазах мужчины и женщины уважение и любовь, такие, какие леди Болтон надеялась разбудить в своем муже. Одри покосилась на них и подумала о том, как хотела бы, спустя много лет, точно так же сидеть со своим мужем и улыбаться друг другу, как это делала пожилая пара. «Может быть, все так и будет!», — подумала она. — Присядем? — уточнил Энтони. — Или пойдем к прудам? — К прудам! — кивнула головой Одри, и они продолжили свой путь. Теперь дорожка вела мимо высаженных кустов жасмина. Запахи обволакивали Одри. Она довольно улыбалась, смотрела по сторонам, отмечая и красивую лиственную рощу, и огромный дуб, поднимавший свои ветви, казалось, к самому небу. Под дубом тоже стояли лавочки, журчал ручей, убегая куда-то вдаль и теряясь в траве. На первый взгляд некоторые части парка казались неухоженными, но когда Одри спросила об этом мужа, Энтони ответил, что так и было задумано. — Дикая природа сочетается с парковым ансамблем, — сказал он, — вот посмотри сейчас вперед! И они повернули за высокую стену, обвитую цветами рододендрона, огненными, как само пламя. Перед молодой леди Болтон открылась великолепная картина — широкое черное, словно гладь зеркала, озеро, отражавшее высокий павильон из белого камня, что стоял прямо у воды. Несколько белоснежных лебедей разрезали черную гладь, проплыли мимо, величественно посматривая на свое отражение и совсем не замечая людей, что прогуливались мимо. — Королевский пруд! — произнес Энтони и увлек Одри за собой к самой воде. Они спустились к черной глади, и молодая женщина смогла рассмотреть, почему воды пруда казались такими густыми, словно цвет самой ночи. Оказалось, что дно озера было покрыто темными камнями. — Здесь очень холодная вода, — пояснил Болтон, — горные источники питают этот пруд, который был вырыт искусственным путем...