«Господи, как же стыдно!» — подумала бывшая леди Грэхем. Воспоминания прошлой ночи на некоторое время утратили свою прелесть, пока леди Болтон переодевалась в чистую сорочку и прятала перепачканные вещи. «Слуги будут спрашивать, что и куда делось, но я сделаю вид, что не знаю! А после избавлюсь от белья!» — решила она, запихивая в шкаф среди вещей комок из простыни и ночной сорочки. Едва она сделала это, как двери снова распахнулись, пропуская вернувшуюся служанку. — Ванная комната сейчас будет готова, миледи! — сказала она с поклоном. — Милорд просил что-то передать мне, когда уезжал? — тяжело дыша и, пытаясь успокоить сбившееся дыхание, спросила Одри. — Нет, миледи! — последовал ответ. За смежной со спальней дверью, что вела в ванную комнату, что-то загромыхало, и служанка поспешила туда, проверить, все ли установили, как положено. Пока Одри ждала ее возвращения, лихорадочно приглаживая волосы, выбившиеся из косы, она думала над тем, что произошло между ними с Энтони. То, чего она так ждала, оказалось совсем не так приятно и сказочно, как это описывалось в тех книгах, которые Одри любила читать. Нет, сам акт не был описан в них, но ощущения героинь, передаваемые в их мыслях авторами, могли вознести на небеса. То, что испытала Одри, показалось ей грязным и неприятным. Терпеть можно, но никакого божественного блаженства. Но она старалась, понимая, что мужчинам это надо. «Книги врут!» — решила женщина. Нет, конечно, поцелуи Энтони, его касания до самого акта любви вполне устраивали Одри и были даже более чем приятными, но то, что произошло после... «Стыдно даже вспоминать!» — подумала леди Болтон. Но чтобы Энтони окончательно выкинул из своей головы Мейгрид, ей надо заманивать мужа в супружеское ложе до тех пор, пока она не забеременеет от него. «Мей не посмеет чинить препятствия, если узнает, что я жду ребенка!» — понимала Одри и была права. Она знала свою сестру лучше, чем саму себя. Мей, конечно, была своенравна и упряма, а ее живости хватило бы на полк таких, как Одри, но у младшей дочери сэра Джона Грэхема были свои жизненные принципы. Мей никогда не разлучит ребенка с отцом. — Леди Болтон, ванна уже готова! — голос горничной прервал размышления Одри. Она распрямила плечи и шагнула к приоткрытой двери. «Энтони вернется, и мы поговорим! — сказала она себе. — Эта ночь… я чувствую, что она была особенной для нас обоих! Он не может не понимать таких простых вещей. После сегодняшней ночи он только мой!» Джейн Льюис следила за сыном, который за этим завтраком был слишком собран и курил больше, чем прежде. Он с утра надел свой лучший прогулочный костюм, гладко выбрил лицо и выглядел как новая монета, но при этом казался несколько хмурым. Солнечная погода так и манила отправиться на прогулку в парк, что и собиралась сделать мадам Джейн, даже узнав, что сегодня сын не сможет сопровождать ее. — Приказ короля! — только и сказал Гейл в ответ на вопрос матери. Она поняла и не стала мучить сына расспросами, хотя и видела, что Льюису, кажется, совсем не хотелось выполнять то, что ему велел король Виктор. — Ты слишком хмурый, — заметила она, выпив кофе. Фарфоровая чашечка звонко пропела, опустившись на блюдце. — Посмотри какой солнечный день. Лето — это всегда так прекрасно! — Жара и мухи! — отмахнулся Гейл и снова затянулся едким дымом. — А по ночам комары! Джейн рассмеялась. — Я уверена, что вовсе не мухи и не комары испортили твое настроение! «И Вы правы, матушка! — подумал Советник. — Еще как правы!» — он и сам пока толком не понимал, что именно послужило причиной его испорченного настроения. Причем, Гейл заметил, что это началось еще после вчерашнего ужина, а если быть точным, после разговора с Их Величеством, королем Виктором. — Я надеюсь, вечером ты придешь к ужину? — спросила, как бы между прочим, мадам Джейн. Льюис пожал плечами. — Я еще сам не знаю, какую программу по увеселению принца Алистера придумал король! У меня есть свой план, — отозвался он… — мне поручено присматривать за этой аристократической компанией и показать им город. — В котором ты сам не был так долго! — усмехнулась мать. — Вряд ли наша замечательная столица претерпела значительные изменения, — усмехнулся сын. — Твоя правда! — мадам Джейн улыбнулась, глядя на Советника. — Здесь давно уже ничего не меняется. Не строятся новые дома, хотя мне достаточно того, что уже есть! Гейл затушил сигару в пепельнице и встал. — Уже? — спросила она. Мужчина взглянул на наручные часы и кивнул. — Буду ждать тебя на ужин! — произнесла его мать и, встав со стула, приблизилась сыну. Посмотрела на него, чуть склонив набок голову, и руками смахнула с пиджак мужчины несуществующие пылинки. — Удачного дня, — произнесла она. Гейл поймал руку матери и поцеловал. — И вам, матушка! — ответил мужчина. Все уже были собраны, оставалось только дождаться нашего таинственного гида, обещавшего быть, по словам короля, ровно в одиннадцать утра. А часы на моей руке показывали без минуты. Во дворе стояла карета, запряженная четверкой лошадей. Их Высочество уже ждали, сидя в салоне и недовольно выглядывая наружу. Его свита была верхом, я же прогуливалась по террасе, ожидая приезда нашего сопровождающего. Рядом топталась Маргот — я была вынуждена взять ее с собой на прогулку, правила приличия, увы, никто еще не отменял, хотя лично я предпочла бы общение с принцем без присутствия нянюшки. Поймав на себе заинтересованный взгляд этого наглеца, который именовался виконтом, я зачем-то машинально поправила складки на платье. Сегодня я была в голубой амазонке, той самой, приобретенной в салоне мадам Джейн. Платье было с секретом, благодаря швее-магичке. Мало того, что оно приобретало размер своей хозяйки, так еще могло, по желанию оной, становится то простым прогулочным, то снова — амазонкой. Не правда ли, удобно?! «Надо бы еще раз посетить тот салон!» — напомнила себе я. Часы на башне дворца пробили ровно одиннадцать, когда во двор въехал всадник, одетый в роскошный прогулочный костюм. И, судя по всему, это был наш гид, которого я так ждала. Одного взгляда на мужчину хватило, чтобы мое сердце разочарованно упало вниз. «Чертов жук!» — первая мысль, что посетила мою голову, и последовавшая за этим натянутая улыбка. Я спустилась вниз. — Вы как часы! — заметила после обмена любезностями. Гейл Льюис улыбнулся в ответ, сверкнув глубокими ямочками на гладковыбритых щеках. — Вот бумага — план экскурсии, который передал вам король! — отдала кучеру лист, тот, в свою очередь, передал его Льюису, но Советник едва посмотрел на план. — Я уже кое-что придумал сам! — заявил он, обаятельно улыбаясь. — Тогда не будем медлить! — сказала я решительно и направилась к карете, чувствуя на себе взгляды как минимум двоих мужчин — Льюиса и виконта, носившего забавное прозвище — Карандаш. И они оба, себе на беду, раздражали меня до невозможности. «Вот же повезло!» — протянула руку лакею и забралась в карету, едва сдерживаясь, чтобы не оглянуться на жука. Следом грузно влезла Маргот. Принц Алистер поджал ноги, чтобы пышная нянюшка могла устроиться поудобнее и покосился как-то недовольно. Я же лишь улыбнулась во весь рот. — Вам понравится, Ваше Высочество! — пообещала я уверенно, а про себя только подумала: «Ну, Жук Льюис, не подведи!» — и пусть эта экскурсия по столице окажет неизгладимое впечатление на нашего дорогого гостя. Энтони вернулся от отца и сразу же направился в покои жены. Широкими шагами преодолел лестницу и остановился только у дверей в покои супруги. Странное ощущение вины с утра погнало его прочь из дома, а теперь вернуло назад. Конечно же, при дворе он не был, зато сразу отправился к отцу. Разговор с сэром Чарльзом помог заглушить метания совести, и теперь Энтони был готов загладить свою вину. Он прекрасно понимал, что Одри не виновата в том, что произошло. И не ее вина, что королю вздумалось заменить сестер. Не ее вина, что Энтони уже успел прикипеть, как мог, сердцем к младшенькой из рода Грэшем, но... Всегда оставалось это «но». Как ни твердил себе, как ни заставлял, Тони не мог привыкнуть к той мысли, что Одри приходится ему женой. То, что произошло вчера, он списывал на действие спиртного. В ту ночь Одри показалась ему такой желанной, так похожей на сестру. Даже когда касался ее тела и ласкал, Энтони представлял себе Мейгрид. Ее податливое тело в своих руках, ее губы, ее прикосновения, ее трогательные и еще такие неумелые ласки. А утром пришло понимание содеянного, и Энтони сбежал. Позорно. — Что, если она теперь беременна? — спросил его отец, когда распив вместо утреннего чая виски, они оба сидели в кабинете Первого Министра, и сэр Чарльз Болтон смотрел на сына, чуть нахмурив брови. — Знаешь ли, такое бывает, если сильно постараться! — улыбка тронула губы отца. — И что мне теперь прикажешь делать? — спросил он. — Просто живи, — ответил сэр Чарльз. — Я так полагаю, что твою ненаглядную Мейгрид Его Величество намерен сосватать кому-то, нужному короне. Энтони сжал зубы. — А ты вернись к жене и постарайся загладить свою вину, — продолжил свои напутствия отец, — вряд ли она ожидала, что этим утром ты сбежишь из ее постели! — он криво усмехнулся, а Энтони от таких слов стало еще горше. — Пригласи ее на прогулку. Покажи столицу! — предложил Первый Министр и молодой Болтон согласно кивнул. — Выброси из своей головы эту Мей. Забудь о ней! — чуть резче сказал отец. — Если король так решил, значит, вам никогда не быть вместе, уж поверь мне, сын. Я-то его знаю! Сын поверил, и теперь Энтони решил реабилитироваться в глазах своей законной жены. «Одри понравится, если я приглашу ее прогуляться по городу, — подумал он, — покажу то, чем богата столица. Давно пора нам вместе показаться на улицах!». ...Одри была очень удивлена, увидев на пороге своего мужа. Одним кивком головы она отослала горничную и отошла в сторону, пропуская в спальню Энтони. Едва за служанкой закрылась дверь, как Болтон заговорил: — Я пришел извиниться, — сказал он, встретив удивленный взгляд своей леди. — Думаю, это правильно! — произнесла женщина и чуть улыбнулась. Ей понравилось видеть его таким. В глазах мужа застыло сожаление, и это согрело сердце Одри. «Значит, не все еще потеряно!» — решила она. Ведь поутру, проснувшись и узнав, что муж спешно покинул дом, она уже подумала, что приворот не подействовал, что Энтони все также любит Мей, что у нее нет больше никаких шансов. А вот теперь он стоит перед ней с виной во взгляде и сейчас явно сделает нечто приятное. Что именно, она могла только гадать. — Если вы не против, дорогая, — слово «дорогая» сегодня далось Энтони особенно тяжело, — я приглашаю вас на прогулку после завтрака. — Я уже позавтракала! — солгала Одри. «А вдруг передумает?» — мелькнуло в ее голове. — Раз так, тогда, если вы не против, я буду ждать вас внизу, в холле, и пока распоряжусь, чтобы заложили карету. «Давно бы так!» — что-то восторженно взорвалось в груди молодой женщины. — И куда мы отправимся? — спросила она, уже мысленно примеряя свое новое платье и надеясь, что понравится в нем мужу настолько, что этой ночью он тоже посетит ее спальню, только теперь без всяких снадобий и зелий.