— Два кофе и счет! — сказала я, и официант удалился, ровный, словно фонарный столб. — Может быть, еще пирожное? — спросила у нянюшки. Та, кажется, подобрела, когда поняла, что ей надлежит выпить еще одну чашечку изумительного напитка. Улыбнулась и произнесла: — Нет! Но вот от кофе я не откажусь! В нашем доме в провинции кофе варили редко и, уж конечно, никому и в голову не приходило угощать дорогим напитком слуг. А нянюшку, хоть и была нам близким человеком, отец не позволял баловать, как, впрочем, и остальных. — Слуги должны знать свое место! — сказал он как-то мне. — Иначе они сядут тебе на шею, если проявишь лишнюю доброту и участие. Все должно быть в меру! В чем-то я была с ним согласна, в чем-то не совсем. «Когда у меня будет собственный дом и слуги, я заведу свои правила!» — решила я тогда. Но вот принесли кофе. Официант склонился перед нами, поставил первую чашку передо мной, а вторую на столик перед Маргот. Я заметила, как по лицу нянюшки расплылась, расцветая как весенний цветок, довольная улыбка. Она потянула носом, вдыхая аромат кофе, и тут произошло нечто неприятное. Не знаю, что случилось с носом Маргот, но она неожиданно чихнула, при этом взмахнув руками, и толкнула нашего официанта. Молодой мужчина хотел отскочить и увернуться от ее рук и нечаянно зацепил мою чашку с кофе, которое благополучно приземлилось на мое платье. Я едва успела встать, и горячий напиток не обжег мои ноги, но платье... мое бедное прекрасное платье, одно из лучших и самых любимых, было безнадежно испорчено по подолу внизу. Несколько секунд царила только тишина. Такая оглушающая, что мне казалось, будто я слышу только биение своего сердца, а затем звуки вернулись снова. Река потекла мимо, мерно неся свои воды, птицы запели в кроне дерева, раскинувшегося рядом над водой, солнце снова стало светить, а ветерок, теплый и ласковый, коснулся моего лица, потревожив вьющиеся локоны. Я стояла и просто смотрела на свое платье, думая о том, как теперь буду гулять дальше? Да никак! День потерян. Надо возвращаться домой, чтобы переодеться, а тогда у меня уже не будет ни малейшего желания отправляться назад и гулять как ни в чем не бывало по магазинам. Настроение упало до нуля. Мне даже стало зябко от собственных мыслей. Я подняла голову и посмотрела сперва на Маргот, а затем на ставшего белым, словно полотно, несчастного официанта. Он смог только выдавить: — Простите, — и, схватив салфетку, упал передо мной на колени и начал пытаться затереть огромное пятно, при этом, конечно же, делая еще хуже. — Оставьте! — произнесла я и дернула подол из его пальцев. — Где ваш метрдотель? Мужчина побледнел еще сильнее, насколько это только было возможным. Поднялся на ноги и, поклонившись, удалился звать начальника. Маргот заломила руки. — Леди Мей, простите! Это я виновата! — затарахтела она. — Успокойся! — произнесла я ровным голосом. — Сейчас мы во всем разберемся! — и стала ждать прихода метрдотеля. Тот явился на удивление быстро. Это бы высокий худой мужчина с острой бородкой. Одетый с иголочки, ухоженный. За спиной метрдотеля топтался неудачливый официант. Одного взгляда мужчины на мое платье хватило, чтобы он тоже побледнел. — Мои извинения, леди, — произнес он и представился, — мое имя Норман Голдуин. — Очень приятно! — ответила я, не намереваясь называть свое. Вот еще! С какой стати! — Это недоразумение произошло по вине моего человека? — уточнил мистер Голдуин. — Не совсем так! — начала я и коротко рассказала о том, что и как произошло. Врать было не в моих правилах, и я заметила, что после этих слов официант заметно успокоился. — Все равно вина лежит на нашем заведении, — выслушав меня, произнес Норман. — Мы покроем все расходы за ущерб. — Мне надо что-то, во что я могу переодеться! — заявила я решительно. Эта мысль пришла мне в голову только что. Надо найти другое платье и в нем отправиться по магазинам, а там уже переодеться в первое, что придется мне по вкусу. И не надо будет возвращаться во дворец не солоно хлебавши. Маргот удивленно вытаращила глаза. — Мы можем найти вам платье, леди, но не думаю, что оно подойдет вашему статусу... — начал было говорить метрдотель, но я покачала головой. — Дайте то, что есть. Это я оставлю вам. Отдайте в чистку, и если вам удастся вернуть ему былой вид, конфликт будет полностью исчерпан! Несколько коротких мгновение мужчина раздумывал, а затем повернулся к официанту и что-то приказал. После снова повернулся ко мне. — Следуйте за мной, леди, — он поклонился. — Счет, конечно же, вам оплачивать не надо. Маргот пристроилась за моей спиной, и мы направились к зданию кафе, где находилась кухня и маленький ресторанчик внутри за стеклянными высокими окнами. — Леди Мей, — позвала нянюшка, — давайте поедем домой! Переоденемся и вернемся! — Вот еще, — я передернула плечами и глянулась на Маргот, — я не собираюсь портить такой чудесный день подобными мелочами, — сказала и солгала. Платья в действительности было жаль. И очень жаль. Одно из моих любимых. А спустя полчаса, когда я вышла из здания в новом наряде, нянюшка только покачала головой и покосилась на сконфуженного метрдотеля, стоявшего за моей спиной. — Лучшего у нас не нашлось! — пояснил он в очередной раз и извинился. Платье, что я надела, принадлежало дочери владельца кафе, но все равно отличалось от моего наряда, как земля отличается от неба. Слишком простое, подходящее разве что компаньонке благородной леди, или гувернантке, но никак не самой леди. — Мой туалет отправьте в королевский дворец на имя леди Мейгрид Грэхем, — произнесла я, высоко подняв голову и не глядя на мужчину. Но Маргот после рассказала, что он покрылся пятнами, когда узнал, куда предстоит отправить испорченное платье. Это меня повеселило. Горделиво ступая по мостовой, я направилась прямиком в сторону магазинчиков, что начинались там, за поворотом реки, на другом ее берегу. Маргот поспешила следом. Она не возмущалась от моей выходки, понимая, что оказалась невольной виновницей этого маскарада. А я думала только о том, что совсем скоро сменю унылый наряд на новое модное платье. Идея идти в позорном перепачканном мне тогда даже не пришла в голову. — Ну, и как тебе новшества? — по лицу мадам Джейн было заметно, как она гордится своим салоном, но Гейл не мог не отметить тот факт, что платья, выставленные на витрине, поражали воображение. — Ты взяла на работу швею-мага? — спросил Льюис. — Да, — кивнула мать. — Конечно, платить ей приходится, как за троих, но и оно того стоит, не находишь! — и мадам Джейн прошла вглубь магазина, поманив сына за собой. Когда за спиной хозяйки и ее сына звякнул колокольчик, оповещая о приходе покупателей, Джейн не оглянулась. Зато к двери уже со всех ног спешили две прехорошенькие продавщицы, которые, впрочем, тут же застыли на месте, заметив вошедшую в салон девушку. Она пришла не одна. Полная пожилая матрона сопровождала ее, при этом глядя сверху вниз на продавщиц. Одеты обе посетительницы были скромно, и одна из девушек нахмурилась, разглядывая не совсем, как ей показалось, потенциальных покупателей. — Доброго дня! — тем не менее поприветствовали продавщицы гостий, а сами так и смотрят на простые платья посетительниц, но молчат. Мадам Джейн имела строгие правила, касательно своих работников. — Никогда не знаешь, кто окажется перед тобой! — поучала она своих девушек. — Простое платье может принадлежать служанке богатой леди, что отправила свою, к примеру, камеристку, для покупки аксессуара, так что, девочки мои, помните первое правило — вежливость и улыбка на лице гарантируют вам дополнительные чаевые! Девушка прошлась мимо выставленных нарядов и осмотрела платья с легкой полуулыбкой, за которой невозможно было угадать, понравилось ли ей увиденное, или нет. Вторая дама, пожилая, следовала за молодой, при этом зыркая на продавщиц так, словно они могли посягнуть по меньшей мере, на честь ее спутницы. А затем девушка повернулась к продавщицам и, уверенно ткнув пальцем в одно из самых дорогих туалетов, из выставленных на витрине, заявила, что непременно желает померить его. «Значит, не для госпожи выбирает!» — решили переглянувшись работницы салона. Позволить простой служанке, шутки ради, примерить такую дорогую вещь, они не могли. — Мы приносим свои извинения, мисс, — сказала одна с вежливой улыбкой, — но вы не можете надеть этот туалет. Брови юной посетительницы взлетели вверх. — Это почему же, позвольте поинтересоваться? — произнесла она надменно и холодно. — Данная одежда принадлежит к числу уникальных и стоит баснословно дорого, — сказала вторая продавщица. Лицо мнимой покупательницы исказила гримаса раздражения. — Я требую, чтобы ко мне позвали вашу хозяйку! — приказала она и тон ее голоса совсем не понравился девушкам. — Вы слышали, что сказала моя госпожа! — поддакнула старшая дама. Продавщицы снова переглянулись. — Но мадам вряд ли скажет вам что-то другое! — уверенно заявила первая девушка. — Вот вы пригласите ее, и мы поглядим! — жестко усмехнулась наглая камеристка, как охарактеризовали про себя покупательницу обе работницы салона. Но делать было нечего, и одна из них отправилась за мадам Джейн, намереваясь пожаловаться на нахалку, а вторая осталась приглядывать за подозрительными дамами, опасаясь, как бы те не стянули что-то дорогое с витрины. Я смотрела на двух продавщиц с насмешкой, подавляя растущее негодование. Нет, конечно, было понятно, почему ко мне отнеслись именно так. Одежда была слишком проста, а манеры... Свои манеры я менять не собиралась. Кто они такие, эти две простолюдинки, вырядившиеся в приличные платья, просто торговки и ничего больше. Без роду, без племени, а позволяют себе вести себя надменно и смотреть свысока, хотя прекрасно осведомлены, что даже простые гувернантки чаще всего происходят из обедневших дворянских семей, просто вынуждены зарабатывать себе на пропитание собственными силами. «Маленькие наглые девчонки!» — подумала я, заметив, что за мной наблюдают, опасаясь, как бы я. Я!!! Леди Грэхем, чего-то не стащила из их салона. Мне было смешно и противно одновременно. Маргот дулась, стоя в сторонке, и мы обе ждали, когда пред наши ясные очи явится хозяйка салона, имя которой, как я догадалась, украшало витрину своим названием. Как оказалось, дальше, я не ошиблась. Мадам Джейн оказалась весьма красивой женщиной средних лет, моложавой, с искусной прической на густых волосах. Она была одета модно, с легким оттенком макияжа на красивом лице, на котором, словно два темных драгоценных камня, сверкали черные глаза, оттенявшие нежную тонкую кожу, сделавшую бы честь любой молодой девушке. Она плавно вышла мне на встречу и взгляд, с которым черные глаза прошлись по мне, оценивающе и, словно бы проникая в самую суть моей души, заставил меня вздрогнуть. — Мадам, вот эта молодая мисс… — начала было продавщица за спиной хозяйки салона, но женщина подняла правую руку, призывая работницу к молчанию. — Леди, — она чуть поклонилась мне, — мое имя Джейн Льюис. Я являюсь хозяйкой данного салона, и я прошу прощения за нерасторопность и неучтивость моих девочек. Сейчас мы все исправим! «Как? — мелькнуло в моей голове. — Откуда она узнала? Как поняла?» — но вслух я только произнесла короткое: «Спасибо!», — и ответила легким кивком. — Девочки, покажите нашей покупательнице самые лучшие наряды! — велела своим продавщицам мадам Джейн, а сама посмотрела на меня пристально и с затаенной улыбкой в глазах. — Мне неловко спрашивать вас, леди, что за конфуз произошел в вашим туалетом, но я уверена, что мы подберем ему достойную замену, — она предложила мне присесть, пока ее работницы снимали платья с манекенов. Мне оставалось только указывать пальцем, какая модель понравилась больше. — Все наши платья подгоняются по размеру в одно мановение руки, — сказала мадам Джейн, — их создала по моим собственным эскизам швея-маг, которая с некоторых пор работает при моем салоне, так что вы можете не опасаться, что если похудеете, или наберете лишний вес, платье придется оставить пылиться в сундуке на чердаке. Это платье будет меняться вместе с вами.