Алексей недолго подумал. – Рост примерно сто шестьдесят, одета в длинную кофту, волосы седые, лет семидесяти. – И это всё? – Андрей усмехнулся: – Да, не быть тебе Шерлоком, Лёша. На вид – больше семидесяти, рост – не выше ста шестидесяти пяти, кофта ручной вязки, прихвачена пояском, ретро-авоська в руках, волосы собраны на затылке. На безымянном пальце правой руки – жёлтого металла кольцо со вставкой под бесцветный прозрачный камень, сантиметр в диаметре. Вероятно, имеет отношение к медицине, но не факт. Очков скорее всего не носит. Вставные челюсти. – Про медицину откуда? – изумился помощник. – Гиосцин этот в аптеках не продаётся, даже по рецептам. – Ну, Андрей Анатольевич, да! – Что да? – Андрей нахмурился: – Не видишь разве, из меня тоже хреновый Шерлок выходит? Тётка наша под настоящую Иванову косила, а на самом деле как она выглядит, хрен угадаешь. Ладно, надо подумать. Что с обыском? – Провели. Результат – в понедельник. – Ладно, Алёша, иди отдыхай. Алексей открыл дверь, но Андрей вдруг воскликнул: – Стой! Помощник застыл, обернулся, Андрей напряжённо думал: – Как я сказал тебе только что? – Иди отдыхай, Алёша, стой, – послушно сказал Алексей. – Да нет, перед этим! Бабка та под Иванову косила, да настолько удачно! Понял? – Алексей пожал плечами, тогда Андрей пояснил: – Она её знала, понял? Хорошо знала. Видела и разговаривала! – Конечно! – Помощник просиял: – Везти фоторобот? – Кого? – изумился Андрей. – Куда? – Ивановой – фоторобот преступницы? – Лёша, ты, видимо, переработал. Иди отдыхай. А завтра охвати всех знакомых Ивановой и тех, с кем она контактировала последнее время. Устав без конца перебирать фамилии из списков, Андрей наконец решился признать, что Диану подставили. А это значило, что на старуху он мог выйти, только вычислив заказчика. Андрей открыл досье на Олега. Сначала шёл длинный список его юношеских побед в состязаниях по вольной борьбе. Потом – пару строк об армии, где Олег остался служить по контракту после срочной службы, но был уволен через два года по состоянию здоровья. Вернувшись домой, Олег устроился на завод, женился и вновь занялся спортом. Его пригласили на тренерскую работу. В конце восьмидесятых его младший брат эмигрировал в Швейцарию, после чего Олега с семьёй взяли на особый учёт. На этом официальная биография обрывалась и пошли милицейские сводки, где Олег фигурировал уже под прозвищем. Происшествий, в которых Олег засветился, было много, пока он охранял других. Удивляло, во-первых, что он везде фигурировал исключительно в ролях очевидца, свидетеля и даже один раз потерпевшего, хотя в числе немногих в то время имел лицензию на огнестрельное оружие. И второе – в девяностом, открывая торговые палатки, Олег был первым, кто смог работать без «крыши». Через три года хозяин Олега погиб при подозрительных обстоятельствах. Вроде как с газовым баллоном на даче не управился. Веранду разнесло в щепки, а самого владельца соскребали с соседних сосен. Тогда Олег возглавил его компанию. Милицейские сводки о нём поступать перестали. Последние сообщения были о том, что в девяносто восьмом он развёлся, а в две тысячи втором – женился повторно. Андрей вскользь просмотрел, не обновились ли сведения на Селиванова, и задал в поиске новое имя. Сообщив анкетные данные, компьютер выгрузил архив фотографий. Андрей после гибели мамы уже читал анкету отца, с которой ему, студенту последнего курса юридического, позволили ознакомиться. Тогда Андрей и узнал, что его отец, Андреев Анатолий Андреевич, или просто Андрей вертится в криминальной среде, куда вошёл во времена перестройки как крупный партийный руководитель. Многочисленные связи Андрея оказались кстати среди новых знакомцев, давших ему кличку. Андрей смутно помнил, что отца задержали однажды, но к вечеру того же дня и выпустили. Про отца ходили упорные слухи, что он обошёл многих, потому что никогда никому ничего не спустил. Андрей знал, что это – неправда. И в свою очередь, так и не мог простить отцу, что тот не пытался вернуть убийц матери в руки правосудия. Но сейчас вышло так, что отец был единственным, с помощью кого Андрей мог подступиться что к Агееву, что к Селиванову. Андрей взял телефон, нашёл в списке номер. – Ну, здравствуй, сынок, – отозвался отец. – Здравствуй, пап. Как дела? – Дела? – Было слышно, что отец усмехнулся. – Тебе какой вариант – наш, родимый, или американский? Что-то со счётом твоим? – Я не насчёт денег звоню, – поспешил заверить Андрей. – Папа, мне нужна твоя помощь. – Приятно, приятно. Редко кто в наше время обращается к старшим за помощью. Хотя я всегда рад тебя слышать, не важно, почему ты звонишь. – Но это не телефонный разговор. Когда мы можем встретиться и поговорить? – Приехать ко мне сейчас сможешь? – Домой или за город? – Лучше на нейтральной территории, Андрей, пойми меня правильно. Ресторан «У акулы» – знаешь такой? Я здесь. Ресторан Андрей отыскал не сразу. Скрытый густой живой изгородью в человеческий рост, тот раскинулся в стороне от дороги. Андрей въехал на парковку и вышел. Воздух вокруг переливался зелёным и синим – качались на ветру и мерцали гирлянды, переплетённые сплошным сводом. Иллюзия океанского дна так впечатляла, что Андрей бы поспорил, что за входом наткнётся на огромный аквариум с парой живых зубастых акул. Вход в ресторан находился под неброской неоновой вывеской. Привратник распахнул дверь, не успел Андрей взяться за ручку: – Добрый вечер, будьте любезны сюда. Вас ожидают. Андрей не угадал. За входом всё стало вдруг тёмно-красным, в духе дешёвых борделей. Аквариума не оказалось ни за входом, ни в просторной кабине, где поджидал отец. Зато накрытый алой бархатной скатертью оказался стол, заставленный десятком блюд на белоснежном фарфоре. Андрей недоверчиво кивнул на тарелки с закусками, доходившими ценой до сотен евро: – Хозяин – твой друг? – Лучший. Хозяин – я. – Отец вышел из-за стола. – Но по документам числится какой-то дурачок. Ещё раз здравствуй, сынок. Они обнялись. Не всякий, кто видел их со стороны, смог бы узнать отца и сына, хотя определённое сходство имелось, что было странным, ведь на деле отец приходился Андрею отчимом. Отец, хотя и не женился на его матери, настоял дать ребёнку свои отчество и фамилию, дабы избежать ненужных расспросов. Невысокие оба, с мелкими правильными чертами лица, они обладали своеобразной ленивой грацией хищников. Но движения отца выдавали зверя матёрого, вальяжного, а Андрея – молодого, напряжённого перед возможной атакой. Общее было и во взгляде. Несмотря на то что непроницаемые чёрные глаза отца не скрывали превосходства их обладателя не только над всем слабым полом, но и над большинством представителей сильного, а чистый прозрачный взгляд Андрея чаще вызывал в людях доверие, и дело было не столько в очках, сколько в том, что Андрей вырос похожим на мать. Только по волосам их было не различить ещё лет десять назад, у обоих шевелюры росли густыми, волнистыми, чёрными. Но теперь отец поседел. – Здравствуй, пап. – Андрей не спешил садиться. – Занялся ресторанным бизнесом? Что, дела так плохи? – Решил завести своё место. – Отец указал на соседнее кресло. – Платить чужим после каждой серьёзной встречи встаёт слишком дорого. – Экономишь? – Андрей сел, кресло было на удивление удобным. – Все мы люди. – Отец перевернул запотелый графин над рюмками и звякнул своей о рюмку сына. – Спасибо, я за рулём. – Андрей едва смочил губы и отставил спиртное. Отец опрокинул водки. – Как знаешь. Не передумал ещё за копейки корпеть? – спросил отец. Увидев, что сын покачал головой, продолжил: – Жене привет передавай. Хороша. На мать, правда, твою совсем не похожа, но хороша. И как только она такая терпит тебя с твоей ненормальной работой? – Терпит? – Андрей усмехнулся: – При каждом удобном случае тебя вспоминает. На острова мечтает уехать на месяц. А ещё лучше навсегда. – А что? Нормальное женское желание. Никакая нормальная баба не хочет работать, если она – баба, а не мужик в юбке. А обязанность мужика – ей обеспечить это, если он нормальный мужик, а не баба. – Не слишком ли круто берёшь, пап? – Посадил дома свою – уважаю. К чему спорить? – Отец наполнил вторую, выпил и закусил парой ложек салата, присыпанного чёрной икрой. – Бери, не стесняйся. – Спасибо, я не голоден. Я по делу пришёл. – Не поверишь, я догадался! – Пап, я веду одно дело, но мне недостаёт информации, чтобы просчитать все варианты. – Что у тебя там за варианты? Тьфу. Ты просчитал бы расклады, какие мне каждый день выпадают. Ладно, говори. – Да ты прав, дело пустяковое. У меня в подозреваемых ходит жена Авдея, мне удалось её даже закрыть в изолятор. – То, что Диану из камеры вызволили, Андрей счёл удобным скрыть. – Но сам понимаешь, они заявляют, что у них в семье всё идеально, и ни от него, ни от его жены правды добиться не вышло. А мне бы узнать, как они на самом деле живут. – Ничего себе – пустяковое! – воскликнул отец. – Авдей – далеко не последний человек в этом городе, к нему просто так не подступиться. И потом, для чего? – Папа, не скромничай, в нашей базе полно снимков, на которых ты с этим не самым, как ты его называешь, последним человеком в городе разве что не в обнимку. – Ну да. – Отец хмыкнул. – Мы с Авдюшей – большие друзья. Но ты не ответил, зачем тебе это? – Его жена подозревается в убийстве. Дело почти раскрыто, но я обязан проверить и прочие версии. – Какие – прочие? – Не супруг ли всё это организовал? Не он ли, так сказать, её заказал? – Заказал, блин. Если Авдей кого и заказал, то концы чисто сбросил. И потом, почему заказал? Тётка жива, как я понял, и здорова. Раз в тюрьме сидит? – Да я сам ни в чём не уверен. Поможешь? – Объясни только, мне это зачем? Мне помочь некому. – Пап, не начинай.