Инна догадывалась, что переговоры будут непростыми, но у нее тоже имелся по этой части неплохой опыт. — А вы подумайте сами. Инквизитор у нас прописался. — Ага, — хмыкнул тот и без зазрения совести стал подъедать остатки ее ужина. — Нравишься ты ему. Как баба. Что ж он, не мужик, что ли? — Что?! — ахнула Инна и тут же покраснела, возмутившись тому, как старый прохиндей ловко пытался сбить ее с толку. — Оставьте эти глупости! И почему-то сразу вспомнилось, как этот хам и бабник обнюхивал ее и лез под юбку. Но куда больше впечатлило ее другое. «Не обольщайтесь. Мое отсутствие не продлится долго». Прямым текстом сказал, что не отстанет! Поэтому — нет. Она не собиралась расползаться и терять нить разговора. — Он провоцирует меня, выводит на эмоции. Сегодня я еле сдержалась. А что будет, если я сорвусь? Вы же понимаете, ЧТО тогда будет? Не думаю, что вас погладят по головке за то, что вы прятали ведьму. Пойдете как соучастник. Трактирщик смотрел на нее молча. Понятно, что у него не было желания угодить в подвалы инквизиции, однако держался он слишком уверенно. Это заставляло думать, что у Кристофа тоже есть какой-то припрятанный козырь. Она пошла ва-банк. — Сколько будет отсутствовать инквизитор — три дня, неделю? За это время вы должны найти способ переправить меня в мой мир. На что тот вытянул губы трубочкой, а потом протянул тоненьким голоском: — Отработаешь. Год. А дальше видно будет. — Вы что, спятили?! — взвилась она. — Три дня! Максимум месяц. Не больше! — Год, — уперся старый мошенник. В конце концов они сговорились на полгода. Ему нужно получить свою выгоду. И чтобы найти мага, который согласится нелегально ее перебросить, тоже требуется время. Инна была в трансе. Полгода! Это же какая просрочка у нее будет по кредиту? А ипотека? А машина… У нее разом все зубы заныли и даже волосы разболелись. Остался последний аргумент. — А если этот тип раньше меня доведет и сила вырвется, что тогда?! — На этот счет не беспокойся, — проговорил трактирщик. И ловко вытащил откуда-то из-за пазухи небольшую булавку с бусинкой, похожей на глаз. — Вот. Держи. От бабки осталось. Закрепишь где-нибудь под платьем, да хоть на чулки, и как рукой снимет. А Инна прищурилась. Вот, значит, оно что! У него самого бабка была ведьма. Что ж, это многое объясняло. А раз так… Она сказала: — Хорошо. Но у меня будет условие! Если я живу здесь и приношу тебе прибыль, дядюшка, то ты мне должен. Тридцать процентов с прибыли! Кристоф аж задохнулся. Сошлись на десяти. — И еще. Одежду, драгоценности и прочее — это я сама выберу. По рукам? — По рукам, — нехотя проворчал тот и плюнул на ладонь. * * * Это было уже что-то. Понять бы еще, что творится в голове у господина инквизитора. 8 В миссии Сквартона — так зубодробительно назывался захолустный приморский городок, в котором сейчас магистр Гийом Саварэ имел несчастье находиться, — царило нездоровое оживление. Везде горели факелы, приспешники Бискара, главы местного отделения инквизиции, носились как угорелые, изображая кипучую деятельность. Магистра от этого тошнило. Гийом был человеком действия и терпеть не мог как бумажной волокиты, так и показного рвения. Иные завистники называли его баловнем судьбы, потому что он всегда добивался результата в кратчайшие сроки. Другие превозносили его аналитический ум. Сам же он называл это работой. И работать он умел. А в этот раз почему-то получился прокол. Ему физически надо было убраться отсюда хоть на время. Чтобы обдумать ситуацию и вычленить то, что могло привести к ошибке. И, разумеется, доложить о результатах проведенного расследования генералу ордена. Последнее заставляло его болезненно морщиться. Гийом терпеть не мог этого — докладывать о поражениях. А преподобный Бискар, как назло, все время вертелся под ногами. Гийом подозревал, чем обусловлена внезапно открывшаяся у старого инквизитора тяга к общению. Просто Беззубый, как его тут называли местные, хотел потоптаться на гордости столичного магистра. Но делал это так преувеличенно подобострастно и вежливо, что придраться было не к чему. Но послать его в преисподнюю хотелось. Магистр кривился, а Бискар все причитал и шамкал беззубым ртом: — Такой шложный шлучай, такой шложный… Шам гошподин Шаварэ не шмог рашпожнать. А што делать бедному Бишкару? Што? И начиналось — про его «шедины», про то, что ему вот-вот на «пеншию», а тут такое дело. Бискар тащился за ним, не отставая ни на шаг, и все нудел. Наконец Гийом не выдержал, развернулся к нему всем корпусом. — Послушайте, Бискар. Мне сейчас нужно срочно отбыть. — Да-да, я понимаю. — Что вы понимаете?! — разозлился Гийом, потому что ему почудилась в голосе старикашки скрытая насмешка. — Мне нужно позаботиться о нормальном пропитании для моего дракона. Кормить его местной пищей невозможно! Беззубый покосился на него, а в глазах неожиданно появился хитрый блеск. — Кхе-кхе, — прокашлялся он. — Ваш дракон, ижвините жа прямоту… — Обеспечил ваш Сквартон на месяц печным топливом, — отрезал Гийом Саварэ. — Вернемся к теме. Мне сейчас нужно срочно отбыть. Но через пару дней я вернусь, и расследование продолжится. Этот случай действительно особый. И нужно убедиться, была ли ведьма на самом деле, или вы, желая привлечь внимание верховной миссии, подняли ложную тревогу. Если до этого Бискар посмеивался, то тут он как-то сразу стух и наконец замолчал, а глазки встревоженно забегали. — Можете не провожать меня, — проговорил Гийом. — Я сам найду дорогу. И не оглядываясь пошел от высокого, увенчанного острыми башенками здания миссии к самому краю причала. Туда, где среди портовых складов и помещался его дракон. Вывел ящера, застоявшегося за эти два дня в тесном загоне, быстро взобрался к нему на спину и взлетел в ночь. Один круг над морем. Он дал возможность дракону размяться и черпнуть лапами воду, а потом развернул его и направил в сторону гор. Путь пролегал над городком, Гийом специально выбрал ту самую улицу, с которой и началось все это. Противоречивые мысли теснились в голове. Раздрай полный. Потому что он не промахивался никогда. Он ведьм чуял. Безошибочно нашел место, откуда пошел всплеск силы. И женщину. Странную, будто новорожденную. Несущую на себе неуловимый след магии. Гийом мог с уверенностью сказать — вот она, ведьма. Если бы не одно «но». Она оказалась пустышкой. Ни намека на силу. «Хорошо», — сказал он себе. — «Ты ошибся. Как ни досадно, но выбрось теперь ее из головы и сосредоточься на деле». Но выбросить не выходило. Он возвращался к ней мыслями снова и снова, анализировал. Искал особенности, недостатки, это обычно помогает лучше всего. Да, не юная, не ослепительно красивая. Но мужчина в нем почему-то мгновенно настроился на нее. В конце концов он решил, что это временно, переспит с ней и на том все закончится. С этой мыслью и зашел наутро в «Кабанью ногу». Но при дневном свете она неожиданно стала восприниматься по-другому. А впечатление то же, что и в первую встречу. Все его инстинкты кричали — ведьма. И опять все разбивалось о то, что она пустышка, силы никакой. Он опустился до того, что стал следить за ней. Ее оговорка про монастырь звучала смехотворно. Но… что-то странное, неуловимое… И дерзость! Дерзость этой женщины просто вымораживала его. Выводила из себя, будила самый низменные инстинкты. И одновременно притягивала как магнитом. Отвлекая от расследования, которое тоже, как назло, зашло в тупик. В общем, магистр был взбешен и испытывал острое желание разобраться во всем.