Да ничего здесь нет, а если бы и было, стащили бы давно! Хотел уже уйти, но это самое шестое чувство не отпускало. Тибальд стал шарить по углам и в одном из них… Кажется, нашел. Там что-то было зарыто. Он стал быстро разгребать и вытащил тряпичный узел. А в нем одежда странная и обувь. Не поймешь, вроде мужская, но запах… Тибальд хорошенько принюхался, пахло женщиной. Чеееерт! Этой пахло! Приблудной девкой, «племянницей» кума Кристофа. Он ее хорошо запомнил, когда пытался поиметь, сладко она пахла. Вспомнил, и опять пробрало его. Однако это было еще не все. Там в узле вместе со странной одеждой и обувью еще была сумка. Тибальд долго ее вертел, хотел даже порезать, пока понял, как открыть застежку. А вот в той сумке были вещи диковинные. Он никогда таких не видел. Какие-то ключи, книжечки тоненькие, еще какие-то прямоугольнички. На них письмена какие-то непонятные. Но самое главное было другое — ее лицо. Девки Иннелии лицо увидел он в одной книжечке и на широком розоватом прямоугольнике. И письмена вокруг него. Теперь он не сомневался в том, что нашел нечто важное. Правда, Тибальд не был уверен, потянет ли это на доказательство, что она ведьма. Вроде ведь по каким-то другим признакам ловят. Он не знал точно, но хорошо помнил, как Саварэ две ночи подряд с факелами прочесывал город. И как быть? Он снова глянул на все эти диковинные штуки и наморщился. Выглядело подозрительно, это уж точно. Так ведь если захотеть, что угодно под инквизицию подвести можно. И потом, его дело маленькое, ему велено было найти доказательства. А ведьма она или не ведьма, пусть разбирается преподобный. Быстро собрал все обратно в узел, завязал потуже. Выглянул осторожно, нет ли кого, и потихоньку, с оглядкой, прошел до поворота. Вроде за ним не увязался никто. Огляделся, выждал на всякий случай и пошел неспешной походочкой. Свернул за угол и припустился в миссию бегом. * * * Преподобный в этот день с утра был в дурном настроении. После вчерашнего в нем бродили досада и черная злость. Удовлетворения никакого, да еще, уже потом, когда он вернулся, стали одолевать мысли о магах. А с утра эти мысли стали вырисовываться четче. Посмели выманить его, мессира Карла Йорга, и сделать ему наглое предложение! Совсем страх потеряли. Забыли, что такое инквизиция? Ничего, он им напомнит. Достаточно магу лишиться лицензии — и все, он станет вне закона. К этому еще примешивалась ярость, оттого что его обманули в лучших чувствах. Вместо женщины, которую он уже видел своей, ему подсунули дешевку. Получить эту женщину стало для него теперь навязчивой идеей. Как и досадить Саварэ. Все это бродило в голове и при вынужденном бездействии не находило выхода. И пока Ийорг ждал своего осведомителя, он решил заняться архивом миссии. Наверняка Бискар припрятал еще кое-что, должны быть тайники. Но где? Где Бискар мог хранить особо важное и ценное? Йорг оглядел пристальным взглядом кабинет. Потом сходил в хранилище. Нет, Саварэ уже дважды переворачивал тут все вверх дном. Не здесь. И вдруг до него дошло. Это же проще простого! Под кроватью в собственной келье. Комната, в которой жил Бискар, так и оставалась закрытой. Йорг счел ниже своего достоинства поселиться в ней. Он взял ключи, заперся там и велел себя не тревожить. А дальше… Сначала Йорг воззрился на кровать, на которой много лет спал прежний преподобный и с омерзением запустил руку под матрас. Шарить пришлось долго, потому что там было полно каких-то тряпок, лоскутов, кусочков. Но ничего из того, что бы могло заинтересовать его. В конце концов он плюнул и отодвинул кровать от стены, собирался разобрать под ней пол. И вдруг увидел, что в одном месте, которое прежде было скрыто кроватью, повреждена штукатурка. Вот оно, тайник! Преподобный замер, вытащил из кармана тяжелую кожаную перчатку и стал натягивать ее, как его отвлек стук в дверь. — Я занят! Пошли все вон! — рыкнул он. И собирался продолжить. Но снаружи раздался неуверенный голос: — Мессир Йорг, там говорят, дело важное, очень срочно. Йорг выругался сквозь зубы, запер келью Бискара и пошел смотреть, кто пришел. В ту минуту он был так зол, что по дороге успел сто раз поклясться уничтожить того, кто посмел ему помешать. А увидев своего осведомителя, внезапно почувствовал нечто похожее на озарение. Священный трепет. Но он уже столько раз обжигался, что не хотел строить никаких предположений. — Ваша милость, ваша милость… — начал тот, кося глазами. Осведомитель был грязен, от него воняло. Йорга, ненавидевшего грязь, от одного только его вида выворачивало. Однако тот держал под мышкой объемистый тряпичный узел. Такой же грязный. — Что это? — спросил Йорг. — Ну это, кхммм, — завозился и стал озираться по сторонам, потом выдавил: — Доказательства. Мессир Карл Йорг сам был инквизитором и прекрасно знал, по каким признакам отлавливают ведьму. То, что держал в руках этот подонок, никак не могло тянуть на доказательство. — Что ты мне принес? За дурака меня держишь? — прошипел он и стал наступать на него, на ходу натягивая снова только что снятую перчатку. — Ваша милость! — заорал тот. — Сначала посмотрите! Орал так убедительно, что трудно было усомниться в его искренности. Йорг прищурился. — Хорошо. Пойдешь со мной. И сам пошел вперед. Нет, в кабинет его преподобный вести не стал. Грязен, омерзителен, к тому же рядом с кабинетом вечно крутится служка. Лишние уши и глаза в этом щекотливом деле ему вовсе не были нужны. При казематах для заключенных была допросная, хорошо звукоизолированная, стены толстые, прекрасные крепкие запоры. Туда он и спустился. * * * Преподобный шел впереди, Тибальд за ним. И ему, проработавшему приличное время при казематах не один год, прекрасно известна была эта дорога. Хотя тут, как он успел заметить, появились некоторые новшества. Они спускались все ниже, стало как-то зябко. — Ваша милость, — спросил он на всякий случай. — А куда мы идем? — Туда, где можно поговорить без помех, — бросил тот через плечо. Странное предчувствие пробежало дрожью по позвоночнику, но возбуждение от предвкушения того, как ему сейчас повезет, поглотило Тибальда. Он приободрился и пошел следом. И даже когда Йорг отпустил стражу и отпер допросную, ничего особенного в этом не увидел. Смело шагнул следом. А преподобный запер тяжелую, окованную железом дверь на ключ и велел: — Выкладывай, что принес. Тибальд положил на стол узел, развязал и стал раскладывать рядком все эти «доказательства». Книжечку с письменами и розоватый прямоугольничек, на котором тоже было лицо той девки Иннелии. Непонятные диковинные вещи и ключи, одежду, невиданную обувь. — Вот… Несколько минут висело молчание, преподобный осматривал все это. Потом задумчиво произнес: — Так ты говоришь, она шпионила на Саварэ? — Да, ваша милость. И она, и Кристоф. Ему Саварэ и артефакт давал, и наказывал: «Отвечаешь за нее головой». Мессир Йорг кивнул каким-то своим мыслям. Странно взглянул на него и прищурился, рука потянулась к розовому прямоугольничку. А Тибальд подумал — самое время, переступил с ноги на ногу и начал: — Мне бы это… — Да, — словно очнувшись, проговорил преподобный Только голос у него был какой-то странный, вкрадчивый. — Получишь, только надо будет немного подождать. И, сам понимаешь, дело серьезное, лучше, чтобы сейчас тебя никто не видел. Пойдем, это здесь, рядом. И верно, Тибальд не мог не согласиться. Правда, полностью глухая камера, куда его привел преподобный, ему не понравилась, да и ждать не особо хотелось, но раз так, он был готов подождать. — Посиди. Я сейчас принесу деньги, — сказал преподобный. Вышел и запер дверь на ключ. Только прождавши час, Тибальд понял, что произошло, стал орать, колотить в дверь. Но все без толку. Нет, положительно в денежных делах ему не везло. * * * Этот день и следующий вошли в историю Сквартона как…