— Разумеется, — процедил он сквозь зубы. — Но все находится в стадии подготовки. Вам должно быть известно, магистр, что я всего три дня как принял должность. Дальше до самой миссии они не перемолвились ни словом. На видном месте в конце причала «пасся» дракон инквизитора. Преподобный неприязненно покосился на черного гиганта и отвел взгляд в сторону. Гийом Саварэ был герцогом и мог позволить себе многое, в том числе и дракона. Преподобному были противны эти огромные чешуйчатый ящеры, эти тупые жрущие и гадящие глыбы с крыльями. Но иметь их было исключительным правом высшей знати. В отличие от Саварэ, он позволить себе дракона не мог. Вообще же, господин Карл Йорг был весьма самолюбив. Для него назначение на должность преподобного захолустной миссии было скорее ссылкой. В какой-то мере даже унизительно было ему получить место, соответствующее статусу мелкопоместного дворянчика, такого как Бискар. Однако, после некоторых событий, которые удалось замять с помощью денег отца, его устроила возможность побыть какое-то время вдали от двора. Дождаться, пока все забудется и утихнет. А потом вернуться уже совсем в другом качестве. К тому же это назначение давало возможность избавиться от опеки. В столице он постоянно был на виду, а в этом захолустье Карл Йорг ощутил себя свободным. Мог заниматься тем, что ему нравилось больше, чем унылая служба в миссии. И здесь ему не надо было ни на кого оглядываться, чтобы разнообразить свой досуг. Женщину он заметил сразу. Бросилась в глаза. Яркая. Платье на ней хоть и было дешевое, но выглядело эффектно. Кружевное белье. В первый момент он счел ее шлюхой. Но когда она прямо обвинила его (его!) в отсутствии воспитания и манер, мессир Йорг решил, что ошибся. Теперь он принял ее за аристократку, случайно оказавшуюся в этом захолустье. Потому что она вела себя как равная. В тот момент он отступил, но что-то такое в женщине зацепило его. И сильно. То, как она двигалась. Стремительно и вместе с тем настороженно. Оглядывалась по сторонам. Это показалось ему подозрительным. Мессир Йорг проследил за ней и выяснил кое-что интересное. Племянница трактирщика? Это меняло многое. У него сразу созрел план. То, что она самого простого происхождения, было очень хорошо. Не придется потом иметь дело с ее родней. В женщинах мессир Йорг предпочитал покорность. Они должны были знать свое место и с радостью принимать все, что он хотел им дать. А эта была дерзкой и самоуверенной, ломать ее доставило бы ему особенное удовольствие. И этого удовольствия Саварэ его лишил. Но было и еще кое-что. Преподобный не мог не заметить, что у магистра к интересующей его женщине собственный интерес. Это натолкнуло на другие мысли. В миссии они застряли надолго. Потому что магистр затребовал отчетность и рылся в бумагах не хуже стряпчего. А когда дело дошло до информационных кристаллов, Саварэ и вовсе заставил его переворачивать все вверх дном. И еще подгонял постоянно. В какой-то момент Йорг, которому пришлось срочно выдумывать объяснительную, не выдержал, спросил: — Магистр, вы куда-нибудь торопитесь? А тот состроил ему улыбку не хуже, чем у его дракона, и проговорил: — Вы необычайно догадливы, преподобный. Я действительно тороплюсь. Утром мне надо быть в Лурде, а у меня еще дела в городе. Так что, будьте любезны. Продолжим! Отвернулся и отошел к окну. Преподобный прищурился, глядя ему между лопаток. Понятно, что за дела у магистра в городе! Йорг опустил глаза на бумаги, которыми занимался. Его стало заливать черной досадой. Похоже, интересы их тут пересеклись. А тот резко обернулся: — Если вы закончили с отчетом, давайте займемся кристаллами. Мне нужен чистый и неповрежденный достаточной емкости. Пришлось подавить раздражение и еще какое-то время копаться в хранилище кристаллов, вернее, в том, что от него осталось. Потом магистр записал все на кристалл и заявил: — Всего доброго, преподобный. Надеюсь, в следующий мой визит дела в миссии будут в лучшем состоянии. То, что я вижу сейчас, и близко нельзя назвать порядком. Можете меня не провожать, я сам найду дорогу. И вышел. Со злости он переломил в руках пишущее перо. К сожалению, сейчас он никак не мог помешать Саварэ. Но ведь магистр не вечно будет в городе? Настанет и его черед. Он зашвырнул остатки пера в мусорную корзину и неожиданно заметил, как что-то блеснуло под одним из шкафов. 28 Когда оба инквизитора покинули таверну, в первый момент там воцарилась мертвая тишина. Потом это странное оцепенение сошло, и посетители понемногу разговорились. Но все равно вполголоса. И на бледную красавицу за стойкой тоже старались не особо глазеть. Потому что не каждый день в «Кабаньей ноге» разворачивались такие битвы титанов. Да еще из-за бабы. Да, бывали драки пьяных мужиков, деньги не поделят, обжулит один другого или, скажем, в кости обыграет. Или, того лучше, на измене поймает. Бывало, их из ведра приходилось обливать, чтобы разнять. Но что с них взять? Народ простой. А тут благородные господа! Все были свидетелями разговора, состоявшегося между ними, вроде бы все о делах. Однако никто не сомневался, что схлестнулись магистр и преподобный из-за… Имени никто не называл, но все красноречиво поглядывали на женщину за стойкой. Народ косился и тайком, полунамеками, но обсуждал. И если от магистра Саварэ, которого за глаза называли заезжим душегубом, уже знали, чего ждать, то новый преподобный — птица во всех отношениях темная. Опять же, магистр улетит на своем драконе, а им тут жить. Именно об этом и подумал в первую очередь дядюшка Кристоф, глядя, как его племянница нервно поправляет прическу и одергивает платье. И будь она простой бабой, выбор его был бы очевиден. Но когда имеешь дело с ведьмой, тут надо взвешивать все. Кристоф тяжело вздохнул и почесал левую бровь. Как же тут быть, чтобы не прогадать? Потом подошел к Инне и тихо спросил: — Ты как? Она бледно улыбнулась, но в глазах еще плескался страх. — Вот. И пододвинула к нему два золотых, оставленных инквизитором. «Ох-хо-хо», — подумал Кристоф, глядя на нее. — Хорошо, — кивнул. — Сделаем в лучшем виде. У нее неожиданно глаза зажглись. Да так ярко. И столько чувств в них, что старый трактирщик вдруг замер. Сердце у него было черствое, как заскорузлая подошва. С тех пор, как схоронил свою жену, вообще забыл, что такое всякие там амуры. А тут… Покачал головой и грустно улыбнулся, понимая, что у него, похоже, не осталось выбора. И пошел в кухню, оповестить повара насчет черничного пирога. Тем временем жизнь таверны, взбаламученная недавним эпизодом, постепенно вошла в норму. Потому что катаклизмы могут случаться разные, а кушать народу хочется всегда. * * * Инна нервничала. Ее до сих пор дрожью пробирало, стоило вспомнить холодные глаза преподобного. И как он высокомерно цедил: «Вы. Принесете». И все эти мелкие детали, из которых складывался образ. Руки его помнила, большие, цепкие и холодные. До мелочей выверенные жесты, продуманный наряд. Сто раз уже сказала себе, какая она дура. Надо было ветошью прикидываться, чтобы не привлекать его внимание. Умом понимала, что такие типы, обожающие самоутверждаться за счет тех, кто слабее их, бывают мелкомстительны. И господин Йорг наверняка еще не раз возникнет. В конце концов сказала себе: «Будут бить — будем плакать». Потому что вечно бояться нельзя. К тому же, она ждала Саварэ. Ждала и нервничала, как школьница на первом свидании. Сама не могла поверить, как этот беспардонный и опасный тип умудрился так прочно застрять у нее в сердце. Вспоминала разные моменты, вот как, например, он с ходу ей под юбку залез. Ну хам же, самый натуральный. Но почему-то не получалось заставить себя рассердиться на него за его выходки. Все это выходило грубовато, но как-то по-мужски правильно. Чертов Дартаньян. И эта его неопрятная борода! Наверняка ужасно колется. Однако, представляя, как именно может колоться его борода, она невольно краснела и начинала беспричинно улыбаться. А уж предвкушение… Что с ним было делать?! Ведь, может быть, она сейчас себе надумывает свидание, а на самом деле все не так. Но предвкушение никуда не делось. Оно вытесняло из души все остальные чувства. Однако вечер уже наступил, уже и стемнело. И поздновато стало.