В Древнем Китае напиток из перебродившего винограда появился еще в доисторическую эпоху: во времена неолита, примерно за 7000 лет до н. э. Но масштабное производство виноградных вин началось лишь при династии Тан (618–907 гг.). Жуань Цзи (210–263), поэт из Восточной империи Хань, писал, свидетельствуя о несравненных качествах вина как стимулятора творчества: «Выпитая чаша вина способна породить сотню поэтических строф». Вино воспевал и величайший китайский поэт Ли Бо (701–762). Одно из самых знаменитых его стихотворений называется «Пробуждение в весенний день после пьяного сна». Он и погибнет пьяным – утонет в реке, пытаясь обнять отражение луны. Вино персидской старины В ходе недавних раскопок на территории нынешнего Ирана удалось найти керамические сосуды, датируемые примерно 3100–2900 гг. до н. э. В них обнаружили винную кислоту: признак того, что там некогда находилось вино. Согласно легенде, вино открыли, когда одна девушка, отвергнутая владыкой, в отчаянии пыталась покончить с собой, отравившись густой жижей, в которую превратился прокисший виноград. Ее настроение волшебным образом улучшилось, и на другой же день она сообщила о своем пьянящем открытии правителю, который щедро вознаградил ее. Стихи Омара Хайяма, персидского поэта и философа XI–XII вв., так и сочатся упоминаниями вина и той радости, которую оно вносит в наше мимолетное земное существование. Вот что он пишет в «Рубайате»: В одной руке цветы, в другой – бокал бессменный, Пируй с возлюбленной, забыв о всей вселенной, Покуда смерти смерч вдруг не сорвет с тебя, Как с розы лепестки, сорочку жизни бренной[3]. Позже, в XIV в., персидский поэт-суфий Хафиз воспевал вино как символ любви и божественного начала: Из большого кувшина ты пей Единенья вино, Чтоб смыть с сердца всю тщетность печалей юдоли подлунной. Но пусть сердце твое широтой не уступит кувшину, Открывай его чаще – как ты открываешь бутыли с вином. Когда вином твой полон рот, исчезло себялюбье, И всем своим талантам ты не в силах петь хвалу. Но для людей благочестивых Пить сей нектар – великий грех. Пускай меня они не судят: Я им смываю лицемерья Проклятый цвет. Если ты пьешь с фараонами… В дельте Нила винная культура появилась еще около 3100 г. до н. э. Вино употреблялось главным образом при дворе фараонов и знати. Чтобы облегчить египетским правителям путешествие в загробный мир, в их гробницы часто помещали изрядный запас вина. Судя по химическому анализу осадка, обнаруженного в сосуде, который извлекли из гробницы Тутанхамона, фараон предпочитал красное. В этом склепе множество емкостей с вином, на каждой указано его происхождение, имя главного винодела и год. Египтяне делились своими винодельческими познаниями с финикийцами, которые затем разнесли эти сведения по всему тогдашнему миру. Ода греческому кувшину с вином Вино пришло (точнее, приплыло) в Древнюю Грецию примерно в 1200 г. до н. э., как раз благодаря финикийским морякам, сумевшим пересечь Средиземное море. Напиток играл важную роль в античной культуре, и его достоинства превозносились в стихах и песнях. Древнегреческим богом вина считался Дионис (римляне именовали его Бахусом). Для античных философов вино и философия были неразделимы. Их «симпозиумы» больше напоминали дружеские пирушки с философскими дискуссиями. Платон некогда изрек: «Боги не даровали людям ничего прекраснее и ценнее вина». Вино часто упоминается в сочинениях драматурга Аристофана, который полагал, что оно способствует творчеству. Один из персонажей его пьесы «Всадники» требует «кувшин вина, дабы омочить в нем мозги и сказать что-нибудь умное». Древнегреческий историк Фукидид отмечал цивилизующее, облагораживающее влияние вина: «Народы Средиземноморья начали выходить из состояния варварства, обучившись выращиванию маслин и деланию вина». In Vino Veritas Римская империя подхватила эстафету у греков, доведя до совершенства сам процесс производства напитка и заложив основу практически всех винодельческих регионов, доныне существующих в Западной Европе. Римляне первыми стали использовать для хранения и перевозки вина не глиняные сосуды, а деревянные бочки и стеклянные бутылки, позаимствовав их соответственно у галлов и сирийцев. Древнеримский поэт Вергилий, записывая наставления для виноградарей, поделился советом, который справедлив и по сей день: «Лоза любит холмы на просторе».