— Дорогой, поверь мне, еще не вечер! — бойко отозвалась Евдокия Николаевна. — Теперь-то я знаю, что в семьдесят лет жизнь еще только начинается. На этом оптимистичном замечании официальная часть вечера закончилась. Слегка задумчивый Сергей Иванович был уведен деятельной Евдокией Николаевной к ней домой. И едва за пожилой парой закрылась дверь, как мужчины развернулись в сторону подруг. — Ну что? Поговорим? Брови Магомета Али грозно насупились. Пантелеймонов тоже попытался придать своему лицу грозное выражение. — Поговорим! — храбро произнесла Кира. От такого нахальства мужчины слегка опешили, но затем снова собрались с духом. — И что вы можете нам сказать в свое оправдание? Разве мы не велели вам сидеть тихо? А вы что? — Что? — Позволили этой преступнице заманить вас в ловушку! — Она сказала, что должна показать нам нечто важное! — Да, нечто такое, что прольет свет на убийство Петеросяна и поможет отыскать сокровища рода Ольшанских! Пантелеймонов не удержался и хмыкнул. — Что же, свое слово она сдержала. Выложила вам все, как было. Прямо как на духу. Но Магомет Али не собирался так быстро сдаваться. — Вы мне скажите, почему на кладбище поехали? Да еще среди ночи? — приставал он к подругам. — Но мы не знали, что у нее на уме! — Она сказала, что опаздывает в аэропорт! — У нее и чемодан с собой был! Пантелеймонов пренебрежительно махнул рукой. — Видели мы этот чемодан у нее в багажнике. Фикция! — В смысле? — В смысле, что пустой! В нем ничего не было. — Ну да? — А то вы не поняли, когда она его в багажник стала забрасывать? Такой огромный чемоданище, если бы он был набит, то с ним бы и здоровенный мужик едва справился. Вы что, не видели, как она его в багажник лихо забросила? К слову сказать, сам Пантелеймонов тоже смекнул, что чемодан-то пустой, лишь после того, как открыл его. Однако говорить об этом подругам он не счел нужным. — Но мы не знали! — А дорогу до аэропорта вы тоже не знали?! Почему не насторожились, когда она вас в другое место повезла? — Но мы… — Если не умеешь, не берись. — Но мы же хотели сделать как лучше. — Известное дело, хотели как лучше, а получилось как всегда! В таком ключе беседа длилась еще около часа. Затем мужчины утомились. И сочтя, что экзекуция пошла подругам на пользу, наконец окончательно сменили гнев на милость. — Надеюсь, — закончил свою речь Пантелеймонов, — что больше нам не придется опасаться никаких выходок с вашей стороны. — И по кладбищам за вами гоняться — тоже! Подруги посмотрели на своих кавалеров честными глазами и в один голос произнесли: — Конечно! Мы очень постараемся хорошо себя вести. Мужчины были удовлетворены. А подруги только порадовались про себя, как все-таки легко обвести вокруг пальца этих простаков. Надо же, и они им поверили! А ведь влипать в истории — это даже не их хобби. Это их карма, судьба, если хотите. А против судьбы, как известно, не попрешь.