— Что ты о нем знаешь? — Он хороший человек. — Не слишком ли ты дерзок для мага первой ступени? — ухмыльнулся Демайтер. — Подойди, поговорим. У меня есть тебе предложение. Даша с Женей бросили бесполезное занятие, отдышались и стояли напротив. Все, что они обязательно выболтали бы друг другу после долгой разлуки, все, что накопилось у них за почти два года, что они не виделись, не просто попадало под запрет, а могло навредить им и их близким. Демайтер был прав, когда говорил: «Дружбе конец». Только сейчас Даша до конца осознала, что он имел в виду. — Как ты? — робко, почти шепотом, спросила Женя, хотела еще понизить голос и добавить «с ним», но так и не решилась. Даше было, что рассказать о своем заточении в золотой клетке, которое прерывалось только визитами Демайтера. Они были… разными. Эти визиты. Чаще всего он обнимал ее с порога, тихо спрашивал: «Чего ты хочешь, моя девочка»? И они летели сквозь миры, неузнанными бродили по людным улицам фантастических городов и пустынным берегам неведомых земель или самозабвенно любили друг друга. — Я научилась ездить верхом, — сказала Даша. — Он хотел подарить мне белую лошадь, но я выпросила вороную. Она быстрым движением вытерла глаза. Были и другие визиты. Страшные. Когда забирали ее восьмимесячного мальчика… Когда она осталась как-то в одиночестве на несколько недель, а потом Демайтер вломился к ней под утро и обращался как с вещью. И Даша к своему ужасу поняла, что он не узнает не только ее саму, но и этот дом, и этот мир и вообще вряд ли вспомнит об этой встрече. Как-то раз он явился бледный как полотно, свалился на пол в беспамятстве, а вокруг заклубился мертвенный сумрак. Тогда Даша впервые увидела его помощников. Для начала они вынесли дверь и вышвырнули на улицу любовницу. В случае, если бы патриарх узнал, по чьей вине пострадала любимая игрушка — головы б им точно не сносить. Потом дом вместе со стражниками пожрало изнутри сумасшедшее серебряное пламя. И Даша, которой на улице, воющей белой метелью, было еще страшнее, заползла обратно и до утра просидела в обугленной комнате среди обломков мебели, скрученных в бараний рог. В выбитых окнах гулял ветер, и горели вокруг жутковатые символы. Утром как ни в чем не бывало вернулись немые слуги и начали приводить дом в порядок, а через день заявился сам Демайтер, впервые извинился перед ней, сказал, что зря подумал о ней в последний момент, но так и не объяснил, что это было: неудавшееся покушение или результат неудачной работы с высшей магией. Тогда он остался с Дашей почти на целую неделю. О-о, это была сказочно непростая неделя! По ночам Демайтер, едва задремав, вскакивал с кровати, до утра не находил себе места и не смыкал глаз, днем все валилось у него из рук, а с приходом темноты на него страшно было смотреть. По всему дому валялись листы с недописанными и недочерченными магическими формулами, в сумерках они взмывали к потолку и самопроизвольно вспыхивали. На третью ночь Даша сказала: — Не ложись совсем! Демайтер презрительно скривил губы. — Прекрасный совет. — Ты думаешь, я вообразила, что знаю, как избавить тебя от кошмаров? Нет, Дэм, я не знаю. Просто я не могу больше это видеть! Не могу. Пойдем отсюда на улицу? — Что там делать, на улице… — Поищем эндемик. — В такой час? — Все равно у тебя бессонница. Помнишь, ты говорил, что эндемики есть у любых, самых маленьких измерений? Он безнадежно взглянул в темное окно, неопределенно пожал плечами в ответ, и до заиндевелого рассвета они вдвоем бродили под холодными звездами, и если у Демайтера хватало сил поддерживать разговор — болтали обо всякой всячине, вспоминая более веселые путешествия, а потом замерзшие и уставшие пили на полу возле камина горячее вино, уснули полураздетыми, прямо среди пледов и разбросанных подушек и не сказать, что в один миг и именно в тот рассветный час, но Демайтер все-таки разогнал свои убийственные наваждения. А однажды Даша, которая успела привыкнуть к тому, что все ее желания немедленно исполняются, вошла во вкус и опрометчиво пожелала единорога. Сказочное существо было белоснежным, по-эльфийски изящным, по-змеиному хитрым и упрямым как коза. Оно чем-то неуловимо напоминало блондинку с обложки глянцевого журнала. Оно искусало в загоне Дашину лошадь, поломало беседку, норовило проткнуть рогом хозяйку и, кажется, было не прочь с ней совокупиться. До следующего прихода Демайтера Даша не знала, как от этой сказочной твари избавиться, и впредь была очень осторожна в желаниях. — Да, я помню! Ты еще в детстве всегда говорила, почему это все девчонки тащатся от белых лошадей… — сказала Женя. — Вороная — это круто. И все. Все! После двух лет разлуки они могли только стоять, молчать и пронзительно смотреть друг другу в глаза. Вечер потерял свое очарование. Даша оглянулась на Демайтера, и они ушли первыми. — Ну и? — тихо спросил Илью Логинов. — Он будет королем. — Он тебе так и сказал? — Нет. Он сам этого еще не понял. — Тогда почему ты так уверен? — Амбиции имперские, — Илья невесело улыбнулся. — В ближайшие годы я прогнозирую в СКМ государственный переворот и небывалое укрепление королевской власти. Со всеми вытекающими. — К гадалке не ходи, — мрачно заметил Логинов. Эпилог В маленьком домике, затерянном на краю света, Демайтер скинул с плеч мантию и развалился в кресле. Даша присела на подлокотник второго кресла и уперлась руками в колени. — Странный вечер, правда? — спросила она. — Да, очень. Все рисковали, согласившись на встречу, но тем не менее, все собрались… — Тебе это не понравилось? — Я не ожидал, что буду рад их видеть. Мне понравилось. — Почему ты не раздеваешься? Скоро уйдешь? — Да. Нет… Нет, я останусь здесь до утра. Из-под полуприкрытых век он задумчиво смотрел на желтые точки факелов, отражавшихся в оконных стеклах. Снаружи царила глухая ночь. В углу размеренно тикали старинные часы, раскачивая время осколка тяжелым латунным маятником. Даша глубоко вздохнула, еще чуть-чуть наклонилась вперед и спросила: — Демайтер, скажи, а чего ты хочешь? Он промолчал, погруженный в свои мысли, но Даша была настойчива. — Знаешь, сегодня, когда мы болтали с Женькой, я вдруг подумала, что ты сто раз меня об этом спрашивал. А я тебя — ни разу. Демайтер лениво приоткрыл глаза. — Я украл тебя из дома, а не ты меня, — улыбнулся он. — Если бы все было наоборот, все было бы наоборот. — Я серьезно. — М-мм… Не время для таких разговоров, Даша. Я слишком устал. — А когда? Я и так с этим опоздала, — вздохнула она. — В самом деле, чего ты хочешь? — Чего я хочу? Демайтер закинул руки за голову, скользнул взглядом по Даше и посмотрел прямо перед собой. — Далеко-далеко отсюда на крошечном осколке мира стоит мрачный замок. Вечный пленник мироздания, окруженный клубящимся туманом. Говорят, сверху он похож на черную розу, но над ним не существует такой высоты, чтобы проверить это — лишь мертвый сумрак, который прокалывает шпиль цитадели. Туда нет дорог, кроме одной единственной. — Дэм… — Крепость неприступна. В ней веками томятся маги, сила которых, возможно, превосходит мою в десятки раз. А в мрачных коридорах разгуливает нежить, оголодавшая до состояния призраков. На коже Демайтера проступили татуировки клана стражников. Он резко разомкнул руки. По стенам расплескались серебряные тени, на оконных стеклах заиграли кровавые отблески. — Жуткие холодные казематы пьют жизнь заключенных, цепи гремят там на все лады… Даша хотела дотронуться до него, растормошить. В его широко распахнутых глазах от бездонных провалов зрачков растеклась золотая пелена. Даша отшатнулась и упала в соседнее кресло. — Дэм, очнись! Пожалуйста, очнись, мне страшно, — прошептала она. Он замолчал, глубоко вздохнул и взялся за широкие подлокотники, словно намереваясь встать. Даша затаила дыхание. Багровые отблески погасли на стенах. Погасли бездымные факелы и огонь в камине. Тьма сгустилась, в прояснившиеся окна заглянули звезды. — Имя этому замку Карамант, — негромко сказал в темноте Демайтер и повернулся к Даше, сверкнув червонным золотом глаз. — Я хочу взять его штурмом.