Она хотела сделать это сама. Да, это было ее право. Кроме того, несмотря на все — даже ее собственное желание искалечить и убить его — она не хотела видеть, как он страдает. Как это было глупо? Когда он ее запер, в его глазах, вместе с сожалением, промелькнуло облегчение, поэтому он заслужил всё, что она сделает с ним. Заслужил всё, крое её мягкости. У нее заняло некоторое время понять причину промелькнувшего в его взгляде облегчения. Но в конечно счете, она поняла. Он добился, чего желал: она не могла покинуть крепость, и она не будет драться с Ловцами. Он считал, что это более важно, чем ее свобода, даже при том, что его враги сделали когда-то то же самое с ней. Гвен, также как и ее сестра, ударила кулаком по решетке. Металл заскрипел, когда прогнулся назад. "Я собираюсь…Эй! Вы видели это?" Потрясенная, она взглянула на свой кулак. На нем была красная полоса, но кости не были повреждены. В качестве эксперимента она ударила кулаком снова. И снова прут прогнулся. "О, я все таки выбирусь отсюда". Кайя, разинув рот, смотрела на нее. "Как это возможно? Я тоже ударила, но он не сдвинулся". "Он повредил наши крылья, уменьшая нашу силу," сказал Талия. Это, должно быть, было чертовски больно. "Но Гвен он только вырубил, когда помещал ее в эту клетку. Она сильнее, чем когда-либо была. Интересно, тем не менее, как он узнал про наши крылья и почему он был настолько нежен с Гвен". Первая часть речи ее сестры умерила ее небольшой восторг. "Я сожалею. Это моя ошибка. Я не хотела…Я думала…Мне так жаль. Я сказала ему. Я думала, он может помочь мне тренироваться против этого". "Он — твоя первая любовь", — сказала Бьянка, удивив ее. "Это понятно". Благодарная, за прощение своей сестры, Гвен все же рассердилась на ее слова. Первая подразумевало то, что будет еще. Ей не понравилась мысль о себе с другим мужчиной.