Ладно, это даже на бред от амброзии не спишешь. Но Аэрон никогда не встречался с этой Сиеной и не слышал о ней. — Крон собирался вернуть ее мне, но я вместо этого выбрал тебя. Знал, как ты ненавидишь жажду крови. Знал, что Рейес умрет без своей блондиночки. Так что я отказался от нее и никогда больше ее не увижу. Всё вдруг встало на свои места. Причина изменения в поведении Париса, причина его — Аэрона — внезапного освобождения от жажды крови. Парис, должно быть, встретил эту девушку в Греции, когда искал Храм Всех Богов, чтобы найти ларец Пандоры. «Боги всемилостивые. Он отказался от своей возлюбленной ради меня!» У Аэрона никогда не было своей женщины, он не нуждался в отношениях, но видел, каким становился Мэддокс с Эшлин, Люциен с Аньей, Рейес с Даникой. Они умрут друг за друга. А Эшлин на самом деле успела воплотить в жизнь эту пафосную фразу. И они постоянно думали друг о друге, желали друг друга и сходили с ума без своей второй половины. Аэрон зашатался, его колени подогнулись, и он упал на холодную плитку. Чудовищность поступка Париса опустилась камнем на плечи его друга. — Зачем ты это сделал? — Люблю тебя. Так просто. — Парис… — Не надо, — воин поднялся и зашатался, ноги едва держали его. Аэрон оказался на ногах в мгновение ока, обнял друга за талию и помог тому устоять. Когда он попытался пойти вперед, чтобы отвести Париса к кровати, тот застонал и схватился за живот. Поэтому Аэрон поднял воина на руки и прижал к своей груди. Вместо того чтобы отнести Париса в кровать, Аэрон водворил его в душ. Вскоре полились струи горячей воды, смывая все свидетельства нездоровья. Когда Парис с трудом снял одежду, Аэрон протянул ему мочалку и мыло, потом подождал, пока воин не вымоется с ног до головы. И всё это время взгляд Париса бездумно блуждал по сторонам, будто мысленно воин был совершенно в другом месте. — Мне больно от того, что ты сделал это с собой, — тихо сказал Аэрон. — И все ради меня. Я не заслуживаю такого. — Я выживу, — ответил Парис, но Аэрон не думал, что хоть кто-то из них в это верит. После этого он выключил воду, протянул другу полотенце. Он бы сам вытер Париса, но решил, что гордый парень этого не потерпит. — Просто уходи, — сказал Парис, выбираясь из душевой кабинки. — Или иди в кровать, или я тебя отнесу, — ответил Аэрон. Парис заворчал, но удержал комментарии при себе. Он поплелся к кровати, упал на матрас, разок-другой подпрыгнув на нем. Аэрон следовал за ним по пятам, потом уставился на него, не зная, что делать дальше. Никогда еще Парис не выглядел более уязвимым и потерянным, и при виде него у Аэрона на глаза слезы наворачивались. Всё-таки, он был обязан этому мужчине жизнью. Не только из-за того, чем пожертвовал Парис ради него. А еще из-за их дружбы, из-за того, что тот сражался с ним бок обок, принимая на себя пули и ножевые удары, выслушивая его жалобы на судьбу — теперешнюю и ту другую, когда они были всего лишь вояками на службе у богов, а ему, Аэрону, хотелось большего. Он не мог его так оставить. Значит, ему придется отправиться в город и найти женщину для Париса. Наклонившись, он убрал прядь волос со лба друга. — Я помогу тебе почувствовать себя лучше, обещаю. — Принеси мне еще мешочек с амброзией, — тихо ответил тот. — Это всё, что мне надо. — Ой, ой, — радостно заговорила Легион, вдруг перестав дуться. Она вбежала в комнату и прыгнула на кровать. — Я знаю, где досссстать немного! Парис снова застонал, чувствуя, как матрас затрясся. — Поспеши. Аэрон хмуро посмотрел на Легион, и та перестала улыбаться. Опустив голову, она снова забралась к нему на плечи. — А что не так теперь? — Не потакай ему. Мы же не хотим, чтобы ему стало еще хуже. Мы хотим, чтобы он почувствовал себя лучше. — Просссти. Он почесал ее за ушками. — Я скоро вернусь, — сказал он Парису и ушел, закрыв за собой дверь. К счастью, все собрались в комнате для развлечений в ожидании встречи. А может, встреча уже началась. Он дошел до своей комнаты, не наткнувшись ни на кого, и обнял Легион, потом устроив ее на диванчике, который, по его просьбе, построил для нее Мэддокс. — Оставайся тут, — приказал он, подходя к своему шкафу. Через несколько секунд, он уже был весь увешан кинжалами. Он хотел бы взять еще пистолет, на всякий случай, но не опасался, как бы тот попал какой-нибудь женщине в руки, пока он летит. — Но… но…я ведь только пришла сюда. Я ссскучала по тебе. — Я знаю, и я тоже скучал по тебе. Но городские жители уже и так меня боятся. Я думаю, что они впадут в панику при виде нас обоих, — это было верно. Они никогда не смотрели в лицо Аэрона, покрытое татуировками, с тем же почтением, которое оказывали другим воинам. — Мне нужно найти женщину для Париса и принести ее сюда. — Но ты же можешь нести нас обеих. — Нет, прости. — Нет! — она топнула ножкой, а глаза заблестели красным огнем. — Никаких женщ-щин наедине с тобой. Он знал, что эта ревность не имеет ничего общего с романтическим увлечением, она лишь ревнует. Как ребенок, когда родитель женится вновь. — Мы уже об этом говорили, Легион. Мне не нравятся человеческие женщины. Когда он выберет себе женщину для утех, то это будет сильная, неунывающая бессмертная, которую не так-то просто убить. Он не знал, как Парис и остальные воины могли спать с женщинами, зная, что те подвержены болезням, глупостям, легкомысленности и жестокости. Причем жестокими были к ним их же собратья. Они умрут. Они всегда умирают. Даже Эшлин и Даника, которым боги обещали бессмертие, имели свои слабости. — Я не задержусь, — сказал он. — Я собираюсь схватить первую же женщину на своем пути. Кого-то, к кому я не испытаю никаких чувств. Она провела когтем по изумрудному бархату. — Обещ-щаеш-шь? — Обещаю, — заверил он ее. Это ее немного успокоило, и она вздохнула. — Ладно. Я остаюсь. Я… — тут она нахмурилась. И через мгновение Аэрон почувствовал, как на него смотрят невидимые глаза. — Нет. Неееет! — Легион задрожала, чешуйки побелели, на ее лице появился страх. — Уходи, — приказал он ей. И она без разговоров исчезла, только подумав об этом. Он медленно развернулся, в поисках намека на… ангела? Но не увидел ничего, ни сверкающего силуэта, ни божественного аромата. Всё было так, как всегда. Он стиснул зубы. Он так хотел проклясть это существо, потребовать, чтобы она показалась и наконец-то все выяснить. Но он этого не сделал. Времени не было. Хотя позже… Он снял рубашку и бросил ее на пол, глядя на свою грудь, покрытую татуировками. Сцены битв. Лица. Он никогда не хотел забывать то, что сделал. Людей, которых убил. В противном случае он опасался, что станет тем самым злом, против которого всегда боролся. Он станет демоном. Демоном Гнева. «Не время для мрачных мыслей». Мысленный приказ — и крылья появились из отверстий в его спине, черные, тонкие, обманчиво хрупкие на вид, а на самом деле невероятно сильные. В этот момент, он подумал, что ему послышался женский вздох. Потом теплые руки коснулись его крыльев, лаская изгибы и полости. И тут же его член затвердел, предавая его решимость. Черт. Нет. Желать убийцу демонов? Не в этой жизни. — Не прикасайся, — рявкнул он. Призрачные руки пропали. Если бы это создание так слушалось его во всём. — Если ты причинишь боль моим друзьям, или украдешь что-то у меня, я разрежу тебя на кусочки. Лучше бы ты ушла и никогда не возвращалась. Ответа не было, а вот обжигающе горячий взгляд остался. Стиснув зубы, он прошел к двери, выходящей на балкон. Снаружи его встретил теплый воздух, наполненный природными ароматами. Деревья, окружавшие крепость, стремились к небесам. Он видел вдалеке красные крыши городских магазинов и соборов. Эти мягкие, горячие руки больше его не касались, и он был этому рад. Он уверял себя, что вовсе не разочарован. Он решительно спрыгнул с балкона. Падал вниз, вниз. Один взмах крыльев — он поднялся. Еще один, и он взлетел выше. Повернул налево, направляясь на север. Увидев фасад крепости, он заметил Сабина, выскакивающего из джипа с Гвен на руках — истекающей кровью и потерявшей сознание.