— Сабин.. — В машину. Будь прокляты властные мужчины! Когда они оказались в машине, он завел двигатель, но не стал трогаться с места. Прикрыв глаза солнцезащитными очками, он положил руку ей на бедро и посмотрел ей в лицо. — Теперь мы одни, и я могу рассказать тебе про артефакты. Но как только ты о них узнаешь, то не избавишься от меня. Ты не уедешь с сестрами, и сама не покинешь крепость. Понятно? «Подожди. Что?» — И сколько это займет? — Пока мы их все не найдем. В переводе на общедоступный язык: от нескольких дней до вечности. И она в тайне желала последнего, хотя и не потому, что выбора у нее не было. — Я не соглашусь на подобное. Я уже и так провела год в тюрьме, и совсем не собираюсь снова быть в заточении. Знаешь ли, у меня тоже есть своя жизнь. Вроде того. Не то чтобы она пыталась вернуться к прежней жизни. Или хотела этого. — Мне есть, чем заняться, есть люди, с которыми я должна встретиться. Он пожал плечами. — Тогда от меня ты ничего не услышишь, — сказав это, он выехал на дорогу. Он ехал медленно, понемногу входя в поток машин. Его осторожность казалась… странной. Не совместимой с его характером «живу на полную катушку». Он это делает ради нее? Чтобы не поранить? Если подумать, это очень любезно. «Не смей смягчаться!» — Тебе нравится жить в крепости. Признайся, — заявил он. Можно ли эти сведения использовать против нее? Да. И если она промолчит, это будет ей на пользу? Да. А не будет ли лучше солгать? Да. Но раскрыв рот, она сказала правду: — Ладно. Признаю. Я была одинока и боялась целый год. С тобой и твоими друзьями я не чувствую себя одинокой. Я всё еще боюсь, но никто не причинил мне вреда и не угрожал мне, а чувство безопасности настолько чудесное, что я просто не могу заставить себя уйти. — Ты могла бы чувствовать себя в безопасности с сестрами, — заметил он мягче, поглаживая пальцами ее ногу. — Верно? — Верно. Вроде бы. — Я думаю, что могла бы солгать насчет того, что случилось, так что никакого напряжения не предвидится, хотя они всегда видели меня насквозь. Только им я не могу солгать, — и Сабину, как оказалось. — С вами, ребята, я вроде как отдыхаю от реальности. Хотя вы хотите, чтобы я в отпуске работала, ну, а я не против, — тут же поспешила заверить его Гвен. — Я лишь хочу заниматься бумажной работой. Он выразительно вздохнул, так что она прекрасно слышала этот вздох в машине. — Слушай внимательно, потому что я повторять не буду. Существует четыре артефакта: Всевидящее Око, Покров невидимости, Клеть принуждения и Жезл разделения. Вместе они вроде как могут указать путь к ларцу Пандоры. У нас есть два артефакта: Клеть и Око. — А что они такое? Я никогда о таком не слышала. — Если закрыть кого-то внутри Клети, то его можно заставить сделать всё, что прикажешь. Всё, что угодно, если только это не навредит Крону. Так как он сотворил эту вещь, то сделал всё, чтобы ее не могли использовать против него. Ух ты. Гвен не могла не восхищаться кем-то настолько могущественным. Она не могла даже контролировать собственную темную сторону. — Мы не знаем точно, на что способен этот Жезл. С Покровом и так всё ясно, а Око показывает нам, что происходит на небесах. И в аду, — она опустил голову на подголовник, не сводя глаз с дороги. — Даника — наше око. Вот это да, ух ты. Блондиночка на вид совершенно обычная, а способна видеть небесные чудеса и ужасы ада? Бедняжка. Гвен знала, каково это отличаться, быть кем-то… иным. Они даже могут стать подругами, выпьют пивка и поплачутся друг другу в жилетку. Как это, наверное, классно? У нее раньше такого не было. — А как вы нашли Клеть и Око? — Мы следовали за подсказками, которые оставил Зевс для себя. Он намеревался когда-нибудь вернуть их себе. Похоже на охоту за сокровищами. Неимоверно круто. — Могу я увидеть Клеть? — она не могла скрыть волнение в голосе. Ее сестры, работающие наемницами, часто оставляли ее дома одну, отправляясь охотиться по всему миру. Она всегда хотела отправиться с ними. Или хотя бы насладиться победой вместе с ними. Но они всегда отправляли найденный предмет владельцу до того, как возвращались домой, так что ее желание так и не исполнилось. Сабин мельком перевел на нее взгляд, так что она почувствовала его жар на себе. — Не стоит, — твердо сказал он. — Но… — Нет. — А кому это может навредить? — Многим. — Ну что же, ладно, — снова она выбывала из игры. Гвен постаралась скрыть своё разочарование. — Что ты собираешься сделать, когда найдешь ларец Пандоры? Он крепче сжал руль, так что пальцы побелели. — Разломать его на куски. Ответ настоящего воина. Она обрадовалась. — Анья говорила, что этот ларец может высосать из тебя демона, убить тебя и запереть его. — Да. — Что произойдет, если тебя убьют, а ларца по близости не будет? Демон тоже умрет? — Столько вопросов, — он цокнул языком. — Извини, — она обвела круг на колене. — Я всегда была излишне любопытной. И несколько раз из-за своего любопытства она едва не погибла. Однажды, в детстве, она прогуливалась по семейной горе, и увидела спокойную, полупрозрачную реку. Она задумалась, сумеет ли увидеть там рыбу, если зайдет в воду? И если да, то сколько их будет, какого цвета и сможет ли она поймать хотя бы одну из них? Как только она нырнула, ледяная вода совершенно лишила ее сил. И не имело значения, что течение практически отсутствовало. Она не могла удержаться наплаву. Она обратилась в Гарпию, но вода заморозила крылья на ее спине и не дала ей взлететь. Кайя услышала ее панические крики и спасла ее, а Гвен получила взбучку на всю жизнь. Но это не заставило ее перестать думать о дурацкой рыбе. — … слушаешь меня? — услышала она вдруг голос Сабина, прорвавшийся в ее размышления. — Нет, извини. Он скривился. Ей так нравилась эта гримаса. Так как этот умудренный жизнью воин становился похож на человека. — Я тебе рассказал секретные сведения, Гвен. Ты же это понимаешь, верно? О, да, разумеется, она понимала. Ее можно было использовать против него, сообщить о них Ловцам, способным причинить ему вред. — Ты спас меня. Я не собираюсь предавать тебя, Сабин. Но если ты думаешь, что я на такое способна, то зачем я тебе вообще нужна в команде? — Тот факт, что он ей не верил, ранил ее сильнее, чем она считала возможным. «Вероятно, он ничего не может с собой поделать. Может, демон не позволяет ему довериться кому-то». Она моргнула. В этом есть смысл, и теперь ей не так больно. — Я доверяю тебе. Но тебя могут схватить, пытать, чтобы получить информацию. Ты сильная, быстрая, и я не думаю, что до этого дойдет, но они могут добраться до тебя прежде, так что… У нее во рту пересохло. — Я…а… — Пытать? — Не стоит и говорить, что я такого не допущу. Она постепенно успокоилась. Разумеется, он этого не допустит. Она так же сделает всё возможное, чтобы этого избежать. Она трусиха, но тем не менее весьма злобная, когда надо, и она прекрасно научилась убегать. — Я всё-таки хочу услышать эту информацию. — Хорошо, потому что я тебя проверял, и ты прошла эту проверку. Это нельзя использовать против меня, так как Ловцы уже об этом знают. Если меня убьют, а ларца рядом не будет, то демон освободится. Безумный, сумасшедший и намного более опасный и разрушительный, чем прежде. И свободный. Она изумленно посмотрела на него: — Вот почему они хотят лишь поймать вас, а не убить? — Откуда тебе об этом известно? — По катакомбам проходили разные группы, и каждый раз, когда одно из подразделений шло биться, — я не знала тогда, с кем именно, — то они напоминали друг другу, что нельзя убивать, а лишь калечить, и…