Реверберация Волновой эффект Сейчас re·verb /ˈrēˌvərb, riˈvərb/ (существительное) «Для продюсера или звукооператора реверберация представляет собой акустический феномен, или звуковой эффект. Попросту говоря, реверберация случается, когда звук или сигнал отражается от различных поверхностей в комнате, создавая многочисленные отголоски, достигающие слушателя с такой частотой, что он не может интерпретировать их как отдельные задержки. Результат усиливается в просторных помещениях, где кажется, что звук длится даже после того, как стихает его источник… но в подкасте о настоящих преступлениях реверберация может иметь отношение к самой истории». Джио Росси, интервью для «Торонто Таймс» «Когда вы расследуете преступление в реальном времени, в живом эфире, то у вас есть проблема реверберации. Ваша сегодняшняя репортажная работа влияет на интервью и ответы, которые вы получите завтра, поскольку ваш подопечный слышал предыдущий эпизод и теперь знает все ваши сомнения и подозрения, мысли и теории. Он знает, что вам рассказали другие люди. И это повлияет на то, что он расскажет вам. Это замечательно для художественной литературы, но представляет серьезную проблему с журналистской точки зрения: пересказ истории влияет на ее сюжет в процессе пересказа. Это наживка и крючок. Вы повсюду оставляете ваши следы и отпечатки пальцев в самой что ни на есть постмодернистской манере. Риск, связанный с этим, и причина, по которой новостные агентства сторонятся этого, состоит в том, что вы сталкиваетесь с нестыковками. Вы обнаруживаете, что люди лгут вам. Вы обнаруживаете, что проглядели кусок истории, и вам приходится переоценивать или видоизменять вашу историю. Я не утверждаю, что это неэтично, но существуют потенциальные угрозы и ловушки». Марк Паттинсон, профессор журналистики, об этике подкастов о настоящих преступлениях Четверг, 18 ноября. Наши дни Мэдди сидит в своем домашнем кабинете. Она вертит в руках визитную карточку, оставленную ее матерью, пока слушает первый эпизод подкаста. Звук некогда хорошо знакомого голоса затягивает ее все глубже в прошлое, когда она была школьницей… до того вечера, когда она стояла той ночью перед костром Улльра. Тринити: Если… если не вы, то кто это сделал? Охранник: Время вышло, Пелли. Давай, пошли. Клэйтон: Кто бы это ни сделал, ее убийца до сих пор на свободе. Звук закрывшейся двери, приглушенный смех. Слова Пелли эхом звучат в ее голове, с каждым разом отдаваясь все громче: Ее убийца до сих пор на свободе. Ее убийца до сих пор на свободе. Ее убийца до сих пор на свободе. — Мэдди? Она вздрагивает и разворачивается на стуле. Даррен находится в комнате; он лишь немного заступил в дверной проем. Он все слышал. Выражение его глаз пугает ее. — Что, если он этого не делал? — спрашивает Даррен. Его голос звучит как-то странно. И, как говорит Тринити Скотт, если он этого не сделал, то кто? — Это глупо! — Мэдди хлопает по аудиколонке. — Идиотизм какой-то. Ничем не оправданное заявление. Он лжет напропалую, и эта женщина — эта Тринити — прекрасно понимает его. Она стряпает историю из его лжи, делает очередную сенсацию. И я тебе скажу одну вещь: подкаст «Это преступление» и есть настоящее преступление. Весь ее проклятый бизнес — преступное занятие. Такое дерьмо непозволительно. Это клеветнические измышления. — Но она никого не оклеветала, если… — Пока еще нет. Но она закладывает почву для новых теорий о том, кто это сделал, и все они основаны на лживых показаниях социопата. Делая это, она начинает возбуждать необоснованные подозрения среди горожан. Среди наших знакомых, рядом с которыми мы живем. — Ты будешь говорить с ней, когда она позвонит? Потому что это вопрос не «если», а «когда». Мэдди смотрит на Даррена. — Я… а ты? Он приглаживает волосы ладонью. — Пожалуй, сотрудничество будет лучше, чем отказ от разговора. Посмотри, что будет с твоей матерью в случае отказа от интервью. Это будет выглядеть так, как будто она что-то скрывает. Наверное, было бы лучше, если бы она дала объяснения и рассказала о ходе расследования. По крайней мере, если мы все дадим Тринити наше мнение об этом деле, то у нее будет верное представление. Такие люди, как она, только больше распаляются, если с ними не хотят говорить. Тогда ее слушатели могут купиться на идею о заговоре молчания. Мэдди удерживает взгляд ее мужа. Напряжение в комнате постепенно нарастает. Происходит нечто вроде сдвига парадигмы, и некогда уютный или, по крайней мере, благосклонный мир утрачивает свои предохранительные клапаны. * * * На другой стороне города Джонни Форбс слушает подкаст о Лиине Раи, выполняя мелкие поручения по пути в пивоварню, где он работает. Его мысли возвращаются к подержанной армейской куртке, которую так и не смогли найти ныряльщики. Он гадает, было ли это правдой или ложью. Вероятно, все эти годы он успешно скрывался от неудобных вопросов. Вероятно, ему было проще прятать голову в песок. Наверное, все они были такими. Он останавливается на автостоянке перед пабом «Вороний насест», чтобы принять заказ на доставку пива. Здание расположено напротив пивоварни, и он видит «Харлей» своего отца, припаркованный снаружи. В клубе Джонни находит своего тестя Рекса Гэллоуэя, тихо разговаривающего через стойку с его отцом Грэйнджером. — Джонни? — Грэйнджер поворачивается к нему, следуя за взглядом Рекса. — Что ты здесь делаешь? Джонни кивает на их кружки. — Похоже, я как раз вовремя, чтобы выпить кофе вместе с вами. Пока Рекс наливает кофе, Джонни усаживается на табурет рядом с отцом. — Вы слышали о подкасте? — спрашивает он, делая первый глоток. — Как раз разговаривали об этом, — говорит Рекс. — Рэйчел жутко расстроена по этому поводу, — добавляет Грэйнджер. — И сердится на меня за то, что я скрывал это от нее. — А ты скрывал? — спрашивает Джонни. — Это расследование давным-давно повело ее по кривой дорожке. Даже она сама признаёт это. Я не хотел, чтобы она снова все пережила, шаг за шагом. — Грэйнджер допивает кофе и ставит кружку. — В результате я оказался виноватым. Разумеется, она все узнала. А я сделал только хуже. — Он сокрушенно улыбается. — Поэтому теперь я даю ей время, чтобы она остыла. — Ты веришь Клэйтону Пелли? — спрашивает Джонни. — Он лжец, — отвечает Грэйнджер. — Он больной человек и всегда был таким. — Без шуток, — добавляет Рекс. Но он выглядит встревоженным, и Джонни тоже ощущает беспокойство. * * * За два квартала оттуда в промышленной части города возле старого сортировочного склада лесной продукции Дарш Раи слушает подкаст через микрофон, трудясь над очередной машиной в своей автолавке. Ганеш, который теперь работает у него, появляется в дверях гаража: молодое и еще более симпатичное отражение Дарша и своего отца Джасвиндера. Сейчас его глаза пылают гневом из-под густых черных волос. — Какого дьявола она хочет, чтобы мы снова прошли через это? Должен быть закон против таких штучек. Разве она не знает, что стало с нашей семьей? С моим отцом, с моей матерью? Дарш выкатывается из-под автомобиля, встает и вытирает с рук машинное масло. Он тянется к телефону на верстаке и нажимает кнопку «стоп». — Может быть, Клэйтон Пелли не делал этого. Разве ты не хочешь знать наверняка? Слушай, там даже суда не было! Почему? Ганеш упирается взглядом в своего кузена и делает шаг вперед. — Ты же несерьезно… Дарш бросает промасленную тряпку на верстак. — Не знаю, что и думать. Но отчасти я рад, что она заново открывает расследование. Я всегда считал, что полицейские сплоховали. Тринити Скотт права: слишком много свободных концов осталось болтаться на ветру, когда этот мерзавец признался и был осужден. Но я чувствовал, что за этим кроется нечто большее.