24. Кабаре «Черный кролик» В эту ночь Инферсити снова поймал Флинна и долго не отпускал. Вот только теперь он попал в приличный район: высокие дома в стиле ар-деко уживались рядом с готическими храмами, улицы блистали чистотой, новый асфальт гладкой дорожкой петлял между бордюрами, а шеренги фонарей так ярко сияли, что ночь превращалась в день. Флинн как неприкаянный шатался по улицам, то тут, то там натыкаясь на целующиеся парочки. Пытаясь от них сбежать, он свернул в проулок и сел прямо на тротуар, прислонившись к кирпичной стене. – Вас же Флинном зовут? Я не ошибаюсь? – прозвучал голос откуда-то сверху. Он поднял голову. Прямо над ним ожил рисунок. – Да, это мое имя, – кивнул Флинн. – А вас создал Граф Л, так ведь? – Абсолютно верно. Он встал, чтобы лучше рассмотреть плоского собеседника. Это оказался усатый мужчина в темно-зеленой шляпе. И выглядел бы он вполне обыкновенно, если бы не был наполовину скелетом. Как будто с левой стороны его тела сняли кожу и все мышцы, оставив лишь белые кости, а правую решили не трогать. «Полуживой Джо. Работа Графа Л» – гласила подпись под граффити. – Приятно познакомиться, – сказал Полуживой Джо. – Мы так давно ищем вас. – Кто это «мы»? – поинтересовался Флинн и ощутил напряжение – в ноги точно спицы вставили. – Все живые граффити, – пояснил Полуживой Джо. – Граф Л приказал нам отыскать вас. – Зачем? В прошлый раз он так быстро от меня убегал, что пятки сверкали, а сейчас сам решил найти. Подозрительно все это, – сощурился Флинн, засунув руки в карманы. – На этот вопрос у меня нет ответа. Мне лишь велено передать, что он ждет вас в кабаре «Черный кролик», – любезно произнес Полуживой Джо, и на его лице промелькнула улыбка, точнее полуулыбка, ведь на левой стороне отсутствовали губы. – И во сколько встреча? – Прямо сейчас. Я уже мысленно сообщил ему, что нашел вас. Он там. – Ладно, пойду, – неохотно согласился Флинн. – Но только потому, что мне все равно нечем заняться, – добавил он. Дорога заняла минут пятнадцать. Флинн никогда не бывал в «Черном кролике», но слышал о нем много занимательного. Здесь собирались толстосумы, чтобы поглазеть на полуголых девиц и обговорить дела с другими толстосумами. А еще это место облюбовала богема. Под крышей кабаре люди искусства восторженно обсуждали собственное творчество и тщательно перемывали косточки конкурентам. Над входом в окружении лампочек сверкала металлическая вывеска: черный кролик лежал на спине, вальяжно закинув лапу на лапу. Он держал коктейльный бокал, внутри которого плавали оливки. Возле круглой двери дежурил высоченный охранник в костюме с галстуком. Маска кролика едва скрывала его невероятно широкое лицо. Крутая лестница все никак не кончалась. И где же находится это кабаре? В центре Земли, что ли? Флинн так и представил себе забавную картину: заказывает бармен выпивку по телефону и говорит: «Пришлите нам ящик лучшего бренди! Куда доставить? В центр Земли, пожалуйста!» Но размышлять о подобном ему быстро наскучило, и он нашел себе другое развлечение: начал рассматривать фотографии знаменитых посетителей, висевшие на стенах. Никого не узнал. Когда Флинн подумал, что было бы хорошо спуститься хотя бы к завтрашнему дню, лестница наконец-то привела его в просторный зал. За круглыми столиками сидели люди и восторженно глазели на сцену, где разворачивалось представление: одни молодые девушки задирали подолы своих пышных юбок и высоко поднимали ноги, а другие грациозно парили на огромных кольцах, прикрепленных к потолку, и слали публике воздушные поцелуи. Флинн осмотрелся. И как ему найти Графа Л среди этого сборища? Но ответ пришел сам собой. Он заметил, что лампа на одном из столиков сияла золотистым светом, а не серым, как все остальные. Флинн быстро усек, что цвет в мире живых проявлялся для него лишь тогда, когда происходило что-то сверхъестественное. Интуиция не обманула. Подойдя ближе, он увидел за столом парня, курящего кальян, – Граф Л собственной персоной, который опять с головы до ног был одет в черное, только в этот раз шарф не скрывал лица своего хозяина, а покоился на шее. Флинн раньше думал, что Граф Л прятал за ним жуткий шрам или огромное родимое пятно, но нет, лицо парня было совершенно обычным, за исключением фиолетовых глаз и слишком густых бровей. – Хорошо, что пришел. Садись, – сказал Граф Л и указал на стул, обитый красным бархатом. – Зачем позвал? – спросил Флинн, плюхнувшись на мягкое сиденье. – Дело есть, – коротко ответил Граф Л, выпустив струю сиреневого дыма. – Какое у тебя ко мне может быть дело? Художник из меня откровенно хреновый, так что помочь малевать граффити не смогу. – С этим я и сам прекрасно справляюсь, – произнес Граф Л, не вынимая мундштука изо рта. – Я говорил со Слепым Идди, он увидел в тебе потенциал, поэтому я решил пригласить тебя на работу. – На работу? – захохотал Флинн. – Если бы ты знал, кто я, то не предлагал бы. – А если бы ты знал, кто я, то не сомневался бы, – сказал Граф Л. – Мне известно, что ты мертв. Живых не нанимаю. – Хватит чадить, – закашлялся Флинн, отгоняя дым от лица. – Ну и гадость, ненавижу запах табака, – он скривился. – Да, верно, та еще гадость, но это не табак. Я курю сплетни, – загадочно ответил Граф Л. – Вкус отвратительный, но можно потерпеть ради свежих новостей. Он выдохнул дым, и стол заволокло сиреневым облаком, в котором послышался гомон. Десятки голосов что-то обсуждали наперебой, но чем больше рассеивался дым, тем хуже получалось выуживать слова: болтовня превращалась в месиво из звуков. Флинн присмотрелся к кальяну. В колбе находилась серебристая статуэтка города – точная копия Инферсити, вот только вместо сизого тумана здания обнимал сиреневый дым. Он даже смог различить знак ипокрианства на шпиле главного храма. Ему почему-то подумалось, что, будь у него зрение поострее, он бы увидел и крошечных серебристых людей, снующих туда-сюда по улицам. – Шпионящие граффити, кальян со сплетнями. Ты что? Следишь за этим городом? – предположил Флинн. Его глаза сузились в щелки. – Именно, но не только за ним. Я присматриваю и за миром мертвых тоже. Везде должен быть порядок, – растягивая слова, ответил Граф Л. – Так что за работа? – спросил Флинн, скрестив руки на груди. – Не задавай лишних вопросов и возьми вот это, – Граф Л протянул визитку. На темно-фиолетовой бархатной бумаге золотой краской был нарисован пес. Многочисленные глаза, облепившие тело от холки до хвоста, внимательно следили за Флинном. Он сглотнул и перевернул визитку, чтобы стоглазый пес прекратил на него пялиться. На другой стороне оказалась незамысловатая подпись «Граф Л» – и больше ничего. Ни адреса, ни телефона, ни должности, ни названия организации – сплошная недосказанность. – И что мне с ней делать? – уточнил Флинн уже у воздуха: загадочный парень исчез, прихватив с собой кальян со сплетнями. – Ну да, в моей жизни ведь так мало тайн, поэтому нужно подсыпать еще, – язвительно прибавил он. Флинн положил визитку в нагрудный карман куртки и решил проветриться, хотя ветра в мире живых он не чувствовал, но сидеть дальше в кабаре не хотел, музыки ведь не слышно, так что представлением насладиться не получалось. Он вышел и вразвалочку побрел по улице. Прохожие то выныривали из густого марева, то снова тонули в нем. Ему казалось, что сейчас не он призрак, а они. В голове жужжали ядовитые мысли. Они вонзали острые жала и отравляли сомнением. Флинн никогда не был знаком с этим миром по-настоящему. Раньше он думал, что они с реальностью успели неплохо так поладить и узнать многие секреты друг друга, но сейчас она показалась ему совершенно чужой. Как тетушка Розэтта, которую он видел всего пару раз в детстве. Теперь им придется знакомиться заново. И одному творцу известно, сколько еще тайн хранит в себе мир живых. Плотное тело тумана разрезал знакомый смех. Сердце Флинна обмерло. Туман из серовато-белого стал сизым. Что происходит? Он нервно завертелся на месте, пытаясь понять, откуда льется смех. Его взгляд встретился с ярко-синими глазами. Светловолосая женщина перестала смеяться. Превратившись в соляной столб, она не отрываясь смотрела на Флинна. – Сынок? Это ты? – еле выговорила мать надтреснутым голосом. Он открыл рот, но тишина сожрала все слова, и окружающий мир растворился во тьме. Флинн лежал в своей кровати, широко раскрыв глаза. Он тяжело дышал, пытаясь осознать случившееся. Капельки пота стекали с разгоряченной кожи и тут же впитывались в простыню, а руки каменной хваткой сжимали одеяло. – Что случилось? – обеспокоенно спросил Тайло. – Мать, – выдохнул Флинн. – Ты видел ее в мире живых? – Тайло напрягся. – Да, – простонал Флинн, стараясь привести дыхание в норму. – А она тебя? – Тоже, но я почти сразу исчез. – Флинн приподнялся и сел. – Это ты меня разбудил? – Да, я, – кивнул Тайло. – Ты начал кричать во сне. – Спасибо, – тихо сказал Флинн. – Но зачем ты пришел? Последнее испытание началось? – Нет, дом Испытаний молчит. Я пришел по другому поводу. Флинн вопросительно посмотрел на психофора. – Знаешь, какой сегодня день? – спросил Тайло, хитро улыбаясь. – Нет. А какой? – искренне удивился Флинн. Он попытался напрячь память, но голова сейчас была пустым ведром. – Сегодня в мире живых наступило двадцать седьмое октября! – Это же… мой день рождения. – Да! И это нужно отпраздновать! – Тайло весело взмыл под потолок. – А смысл? Я не стал старше. – Флинн вяло ударил кулаком по стене. – Мертвые не взрослеют. – Это давняя традиция. Умершие всегда отмечают свой последний день рождения. – Глупая традиция, – сказал Флинн и снова лег, повернувшись к стене. – Я не буду отмечать. После смерти отца я ни разу не отмечал свой день рождения. – И зря, – отозвался Тайло. – После смерти близких жизнь не должна останавливаться. – Все равно не буду. К тому же мне не с кем отмечать. – Флинн набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул. – Не звать же Кейти. – Насчет этого не переживай, – вновь развеселился Тайло. – Я нашел тебе подходящую компанию. Там тебя никто не знает. – Будем отмечать с твоими друзьями-психофорами? – предположил Флинн, глянув из-за плеча. – Классный будет праздник: я, ты и толпа невидимок.