Придя в себя через некоторое время, Ксейн ощутил приятную свежесть в спине. Юноша открыл глаза. Он лежал на койке лицом вниз. Несмотря на холодок, раны болели ещё очень сильно, и чтобы отвлечься от боли, он попытался сфокусироваться на тенях, которые двигались вокруг него. Это были мальчики из подразделения Сумрак. Ксейн попробовал встать, но не смог и в этот момент заметил, что на его спине лежит влажная ткань. – Не снимай это, – посоветовал юноша, который сидел рядом. – С бальзамом твои раны заживут быстрее. Если всё будет хорошо, завтра без проблем присоединишься к инструктажу. – Но постарайся снова не облажаться, – добавил другой курсант, который стоял со скрещенными руками, прислонившись к стене. – Восемнадцать ударов – это много даже для нас. Курсант, который заговорил первым, кивнул. – Три удара доются легко. Ты будешь получать их регулярно, особенно поначалу, пока не попадёшь в струю. Но так будет не всегда. Ушам своим не веря, Ксейн обернулся на говорящего. Это был тот самый мальчик, которого наказали после упражнения с верёвками. Тот самый, кого Ксейн пытался защищать, за что и получил свою совершенно не соразмерную проступку порцию порки. Он почувствовал, как гнев снова наполняет его. Не обращая внимания ни на боль, ни на заживляющую повязку, которая соскользнула с его исполосованной спины, он поднялся и закричал: – А с тобой что не так? Почему ты не пошевелился, когда я вступился за тебя? – Я не просил тебя заступаться, – ответил мальчик. – Это правила. Если бы я отказался получить наказание за то, что пришёл последним, меня бы привлекли за нарушение субординации, и я получил бы, как ты, по первое число. Я не настолько глуп, чтобы перечить инструктору. Ксейн фыркнул. – Это безумие. Почему вы соглашаетесь с тем, что они вас избивают? Почему не бунтуете? – Это часть обучения, – сказал другой курсант, который, скрестив ноги, сидел на своей койке. – Благодаря порке мы улучшаем свои показатели. Тебе этот метод может показаться жестоким, но на самом деле он работает и спасает жизни. Документально подтверждено, что если бы не телесные наказания, монстры убили бы многих из нас. Как говорит инструктор, всё дело в интуиции. Она связывает твои промахи с болью, и в реальной жизни ты их уже не допускаешь. Ксейн покачал головой. – Вы все сумасшедшие, – повторил он. Ксейн был в ярости, но он досадовал на себя за то, что рискнул защитить мальчишку-идиота, который, казалось, ничего не имел против того, чтобы быть избитым жестоким и злобным инструктором. – Думаю, тебе непросто принять это, потому что ты заблудший, – сказал другой курсант. Он был выше остальных и сидел на подоконнике. – Мы выросли в Цитадели и знали, что нас тут ждёт. Но Стражи не спасают жизни только потому, что родились с особыми глазами, или потому, что они талантливее остальных. Есть ещё обучение, очень серьёзное обучение. – Ну, вам, может, с детства говорили, что у вас нет другого выбора, – ответил Ксейн. – Но я не просил привозить меня сюда. Я не хочу быть Стражем. Я просто хочу вернуться домой и жить своей жизнью. Поэтому я не допущу, чтобы меня избивали за то, что я сделал неправильно то, чего я даже не собирался делать. И он лёг на койку, не в силах больше выносить боль. Ксейн ничего не сказал, когда избитый мальчик заменил ткань на его спине. По правде говоря, это принесло ему большое облегчение. – Дело в том, что у тебя тоже нет выбора, – сказал мальчик, сидящий на окне. – Твоя жизнь и твоя свобода не принадлежат тебе. Ты Страж и всегда им будешь. И если не научишься действовать как Страж, скоро тебя не станет в принципе. И даже если попытаешься убежать, тебя вернут. Ксейн взглянул на него. – Это угроза? – Это реальность. Обычные люди знают, что мы, Стражи, рождены для того, чтобы защищать их. Возможно, тебе уже приходилось встречаться с людьми, которые по какой-то причине скрывали тебя. Но даже если заблудшего прячут, он, в конце концов, всё равно попадает в Цитадель. Потому что всегда находится кто-то, кто помогает вернуть его туда, где ему место. Ксейн прищурился. Его мать всегда настаивала на том, чтобы он не общался с другими людьми. Боялась, что Стражи обнаружат его укрытие и заберут его с собой? В таком случае она успешно справлялась со своей задачей в течение восемнадцати лет. А потом… Впервые он задался вопросом, а каким же образом его обнаружили Стражи. Кто-то должен был рассказать им о нём. Может, это был торговец Драксан или его приятель из каменоломни… – Всё не так плохо, как кажется на первый взгляд, – заверил его выпоротый мальчик. – Тебе кажется, что ты можешь делать удивительные вещи, но это ничто по сравнению с тем, чему ты научишься здесь. Они заставят твоё тело и разум работать на всю катушку и научат бороться и побеждать. – Выпускники говорят, что самое лучшее в этом обучении то, что после него ты перестаёшь бояться вообще, – добавил четвёртый мальчик, который до этого не подавал голоса. – Потому что ты победишь сам страх. – Я не боюсь монстров, – ответил Ксейн. – И я неплохо справлялся с ними и без вас, большое спасибо. – Ты так думаешь? – спросил мальчик на подоконнике, улыбаясь. – А как насчет обычных людей? Тех, кто тебе дорог? За них ты тоже никогда не боялся? Перед мысленным взором Ксейна встал образ трёххвоста, набрасывающегося на Акслин. В тот день он испытал самый настоящий ужас. Подобное состояние он переживал раньше, когда был ребёнком. В то время ему часто снились кошмары, в которых его мать убивали монстры, и он уже ничего не мог поделать, чтобы спасти её. Обычные люди хрупки. Вот почему монстры так легко разбираются с ними. – Именно поэтому мы здесь, – мягко сказал выпоротый мальчик. – Чтобы научиться защищать обычных людей. Ксейн ничего не сказал. Мальчик улыбнулся и добавил: – Кстати, я Третий. Остальные тоже представились: Шестой, Первый, Четвёртый и Второй. Впрочем, это было бесполезно: все они были так похожи, и эти смешные имена никак не помогли бы Ксейну различить их. – Я Ксейн, – сказал он. Остальные переглянулись. – Как угодно, – ответил Шестой, – но мы будем звать тебя Пятый. Ксейн раздражённо фыркнул. – Я не буду откликаться на это имя, не утруждайте себя, – сказал он. – Мы будем звать тебя Пятый, – повторил Шестой, – потому что тот, кто назовёт тебя по имени, окажется твоим соучастником и получит восемнадцать ударов плетью. – Это как минимум, – добавил Первый. – И ещё восемнадцать за то, что кто-то услышит, как звучит твоё старое имя. – Он подмигнул и в шутку добавил: – Я думаю, это слишком высокая цена, чтобы платить её за одно слово, но решать, конечно, тебе. – Если ты намерен продолжать проявлять губительное упрямство и терпеть бессчётые наказания, это твоё дело, – заключил Шестой, пожимая плечами. – Мы не собираемся в этом участвовать. Ты здесь, чтобы научиться быть винтиком в едином сложном механизме. Если же ты по-прежнему желаешь действовать в одиночку, знай, что от этого пострадает вся бригада, и мы все заплатим за это. Ксейн не ответил. Третий попытался утешить его: – Ты получишь своё имя обратно, когда закончишь учёбу. Но пока ты рекрут Пятый из подразделения Сумрак, Золотая дивизия. Некоторое время Ксейн молчал, размышляя. – А что случилось с предыдущим рекрутом Пятым? – спросил он наконец. На улице ему показалось, что во всех группах было по шесть человек, кроме его отряда. Да и наличие курсанта с именем Шестой подтверждало его подозрения. – Он умер на тренировке, – ответил Четвёртый. – Тощие. Они набросились на него, и мы не смогли вовремя устранить их. Ксейн с интересом посмотрел на своих товарищей. Казалось, они смирились с потерей одного из них, и их едва ли можно было назвать печальными. – Вы тренируетесь с настоящими монстрами? – В Яме, – подтвердил Первый. – У нас также иногда бывают манёвры во внешнем мире. – Не понимаю, как они отправляют вас во внешний мир с такими искалеченными спинами, – сказал Ксейн. – Мне кажется, после подобных наказаний вы не в состоянии бороться с монстрами. – Тебе станет лучше, – заверил его Третий, улыбаясь. – Когда ты осознаешь, кто мы есть и что делаем, ты начнёшь проще относиться к наказаниям. – А может, наоборот, – сказал мальчик на подоконнике, потягиваясь. Он был представлен как Шестой. – Потому что, в конце концов, ты начинаешь воспринимать наказание как предмет для гордости. Если на тебя накладывают санкцию, значит, ты был худшим из всех. И ты стремишься стать лучше. И не потому, что никому не нравится быть на последнем месте, а потому, что в реальном мире твоя некомпетентность может привести к гибели – твоей и твоих товарищей. Мы Стражи. А Стражи не ошибаются. Не могут себе этого позволить. «Вы просто психи», – подумал Ксейн раздражённо. Но на этот раз не стал произносить мысль вслух. 26 Пришло время ужина. Товарищи Ксейна ушли, ему же, из-за ужасной боли в спине и физической невозможности встать с койки, разрешили остаться. Когда через некоторое время курсанты вернулись в комнату, они принесли с собой миску с похлёбкой и кувшин с водой. Ксейн испытывал огромное искушение отвергнуть постыдный паёк, потому что, в конце концов, эти парни помогали Ульриксу избивать его до беспамятства. Но он устал и проголодался, и у него просто не было сил спорить. После обеда юноша почувствовал себя немного лучше. Третий предложил поменять ему целительную ткань на спине, и Ксейн разрешил ему это сделать. За ночь он несколько раз проснулся из-за боли и неловкого положения, которое он должен был сохранять, чтобы ничто не касалось его травмированной спины. Посреди тишины и тьмы можно было слышать дыхание его товарищей, которые спали на своих койках. На несколько секунд он подумал, что, может быть, сейчас самое подходящее время бежать. Но потом он вспомнил стены, решётки и то, что Бастион стоит на болоте, со всех сторон окружённый монстрами. – Я найду выход отсюда, – пообещал он себе, прежде чем закрыть глаза. В какой-то момент ночью Ксейну показалось, что Третий подошёл к нему, чтобы сменить ткань на спине. Но, вспоминая об этом на следующий день, он решил, что это был сон.