– Вот только врать не надо. Я видела, как хромает та девочка, – сказала она, показывая на Акслин. – Это ведь сосущие, да? Они тебя покалечили? Не стоит стыдится того, что ты лишилась нескольких пальцев. В нашем анклаве были те, кто не унёс от них ног. Главное, что ты выжила. Икса говорила мягко, почти ласково, но это только сердило Акслин. – Большое спасибо, но все мои пальцы на месте, – холодно ответила она, немного поёжившись. Икса восприняла её слова как вызов. – Я не верю тебе. Покажи мне ногу. Она потянулась к Акслин и после непродолжительной борьбы смогла вытащить её ногу из-под одеяла, но когда попыталась поднять поближе к свету, Акслин рассмеялась. – Всё, хватит, мне щекотно. Малыш Пакс тоже захихикал, решив, что девочки просто играют. Впрочем, он был единственным, кто так подумал. – Ну что, видишь теперь? – вмешалась Ксейра, которой всё это начало порядком надоедать. – У Акслин нет проблем с пальцами. Она хромает, но вовсе не по вине сосущих, о которых ты говоришь. – На неё напал корявый, когда ей было четыре года, – объяснил Тукс. Икса покраснела и отпустила ногу Акслин. – О, – выдохнула она. – Я тебе сочувствую. По тону, с которым это сказала, было понятно, что ей не нужно объяснять, кто такие корявые. Тукс же, наоборот, решил добавить деталей: – Он схватил её за лодыжку и поволочил за собой под землю. И эта тварь утащила бы её, если б не Вексус. Он вовремя подоспел и прогнал монстра, но корявый держал с такой силой, что повредил Акслин ногу. С тех пор она не может нормально ходить. – Ужасно сочувствую, – повторила Икса. Акслин накрылась и обиженно замолчала. Калакс воспользовалась минутой тишины, чтобы отдать распоряжение. – Не забывайте, что мы не говорим о монстрах перед сном, – напомнила она, – особенно в присутствии маленьких. Сейчас я погашу свет, и когда я это сделаю, хочу, чтобы все тихо лежали на своих местах. Дети послушно разошлись по своим тюфякам. Калакс погасила лампу, и долгое время единственным звуком в темноте было причмокивание малыша, с аппетитом сосущего мамину грудь. Потом ребёнок отрыгнул, всхлипнул и вскоре засопел вместе с остальными. Акслин же наоборот не могла и глаза сомкнуть. Она снова и снова прокручивала в голове то, что рассказала Икса. Слюнявые? Сосущие? До сегодняшнего дня она даже названий таких не слышала. Тот факт, что мир был полон монстров и монстров, от которых не ведомо, как защищаться, не позволял расслабиться. Она промучилась ещё немного, пытаясь совладать со сном, и тут услышала шёпот Тукса: – Икса? Ты спишь? – Нет, – ответила та, тоже шёпотом. – И я не сплю, – подал голос Рауксан. – И я, – добавила Ксейра. – А что там Калакс и маленькие? – продолжал допытываться Тукс. – Заснули или нет? Послышался шорох простыней: старшие дети повставали со своих тюфяков и тихонько двинулись посмотреть, спят ли маленькие. Акслин на всякий случай поплотнее закрыла глаза: в свои девять она не была чётко уверена, считается она «маленькой» или нет. К тому же ей очень хотелось знать, что же задумал Тукс. – Все спят, – объявила Ксейра приглушённым голосом; как Акслин и подозревала, её на тайное собрание никто приглашать не планировал. – Почему ты спрашиваешь? Тукс ответил не сразу. Акслин изо всех сил притворялась спящей: ей не терпелось узнать, что же происходит. – Эти сосущие, о которых ты говорила, Икса… – произнёс наконец мальчик, – какие они? Все ждали, затаив дыхание, одновременно напуганные и сгорающие от любопытства. Иксу опередил Рауксан: – Я их не видел, но они трогали меня. – Я видела одного, – сказала Икса. – Он крутился у моих ног, я напугалась и пнула его, а он спрятался под кроватью. Правда, было темно, и я его толком не рассмотрела. – Какого он был размера? – спросил Тукс. – С крысу примерно. Но самое страшное в сосущих – это не размер. Девочка замолчала. И хотя всем хотелось узнать продолжение, никто не осмеливался её торопить. – Сосущие, – сказала наконец Икса, – приходят по ночам, когда все вокруг спят. Сколько ловушек на них ни ставь, как ни запирайся, они всё равно находят способ прошмыгнуть в дом. Они залезают прямо в кровать и начинают обсасывать пальцы на ногах. Самое ужасное, что ты даже не можешь понять, что попался, потому что ничего не чувствуешь. В их слюне содержится вещество, обезболивающее и парализующее жертву, чтобы та не проснулась. Они могут провести в твоей постели всю ночь. Сначала они обгладывают пальцы, потом принимаются за ступни, лодыжки, икры… Некоторые просыпаются вовремя и отделываются потерей пары пальцев. Другие поутру обнаруживают себя в луже крови и без ног. Дети слушали, онемев от ужаса. Акслин дрожала, согнув ноги в коленях и плотно прижав к себе ступни, словно защищаясь от этого неведомого врага. Тут снова заговорил Рауксан: – Единственный способ защититься от них – это носить специальные носки. Мы делаем их из козьей шерсти и постоянно замачиваем в луковом соке, поэтому они так противно пахнут. Сосущие не выносят этого запаха. Если лечь в постель в этих носках, хорошо натянув их, сосущие разве что пожуют немного пальцы через ткань и уберутся восвояси. Потому что от запаха лука их тошнит, а от козьей шерсти в носу чешется. Дети тихонько захихикали. – Мы не знаем точно, что там с ними происходит, – заметила Икса. – Но то, что наши носки им не нравятся, – это факт. Практически каждый в нашем анклаве хотя бы раз имел дело с сосущими, однако многим удалось сохранить ноги целыми, а это значит, носки правда работают. – А нас донимают длиннопалые по ночам, – сказал Тукс. – У них влажные и холодные пальцы. Кажется, будто они пытаются тебя ласкать, но чувство от этих прикосновений просто отвратительное. При этом, уже когда они тебя трогают, лучший способ защититься – это притвориться спящим. Если у тебя нет длинных волос, можно быть уверенным, что рано или поздно монстры уйдут. Волосы – единственное, что их интересует. Местные закивали и зашептались в знак согласия; новенькие слушали, открыв рты, было видно, что всё это для них в новинку. – А что происходит, если им попадается ребёнок с длинными волосами? – решился спросить Рауксан. – Ребёнок или взрослый, не имеет значения, – уточнила Ксейра. – Они хватают его за волосы и волоком тащат в своё логово, чтобы сожрать. Если тебя схватил длиннопалый, можешь сколько угодно плакать, кричать и пинаться – он тебя не отпустит. К тому же эти монстры передвигаются с дикой скоростью, даже если у них с собой добыча, так что шансов догнать длиннопалого и освободить жертву нет никаких. Если ты попался длиннопалому, ты уже не вернёшься назад. – Я слышал, что однажды патрульные наткнулись на логово длиннопалого. Им удалось уничтожить монстра и найти останки всех тех, кого он утаскивал в свою берлогу. Там было сто двенадцать черепов, включая детские. Акслин судорожно вздохнула. Она первый раз слышала эту историю. – Я думаю, это слухи, Тукс, – возразила Ксейра. – Таких больших анклавов не бывает. – Да, но если длиннопалый годами таскал туда жертв, может, даже веками… Тогда всё сходится. Так или иначе, самым ужасным, что патрульные обнаружили в том логове, были не черепа. – А что же? – Кроме костей, длиннопалый хранил волосы своих жертв. Волосы всех этих людей, вырванные с корнем, перевязанные верёвками и рассортированные по цвету от самых светлых к самым тёмным. Там было сто двенадцать черепов и сто двенадцать пучков мёртвых волос. Дети молчали, еле дыша: в каждом шорохе им теперь мерещилось приближение длиннопалых. – И по этой причине, – заключил Тукс, – в нашем анклаве мы коротко стрижём волосы. Как только мы начали это делать, длиннопалые перестали забирать людей. – Хотя они периодически продолжают приходить по ночам, – добавила Ксейра. – Мы ощущаем их, чувствуем, как они прикасаются к лицам, и слышим их дыхание. Они гладят по голове и пытаются ухватить за волосы. Но так как хватать не за что… Они уходят. Икса и Рауксан слушали очень внимательно. Наконец, девочка сказала: – Понятно. Спасибо, что убедили нас подстричься. В нашем анклаве никто слыхом не слыхивал о длиннопалых. – Зато мы слышали о корявых, – произнёс Рауксан таким тоном, как будто пытался выиграть спор. – А вы вот про сосущих ничего не знали. – Это сосущие разорили ваш анклав? – спросил Тукс. – Тукс! – раздражённо одёрнула его Ксейра. Но новенькие сохраняли самообладание. – Нет, – ответила Икса, понизив голос, – это были тощие. Они выбрали туманное утро и напали на нас. Мы зажгли костры, чтобы отпугнуть их: это всегда помогало. Но пошёл дождь и всё затушил. Пока мы возились с новыми кострами, они выбили доску из ограды и пробрались в анклав. Их было много, и они были так голодны, что сметали всё на своём пути. И нас бы сожрали, но начался восход. При первых лучах солнца тощие попрятались. Они же ненавидят свет.