© Laura Gallego, 2018 © Фадеева Е., перевод, 2021 © Издательство АСТ, 2021 1 Шесть кошмаров было у Акслин: скакуны, зубастики, длиннопалые, корявые, шипастые и костлявцы. Сколько она себя помнила, так было всегда, поэтому ей и в голову не приходило, что за пределами анклава могли скрываться и другие, ещё более зловещие напасти. Её представление о мире изменилось, когда однажды вечером она познакомилась с Иксой и Рауксаном. На тот момент Акслин было девять, и в родном анклаве у неё было уже множество обязанностей. Когда караульные объявили о прибытии гостей, она чистила горох. Бросив корзину, наполовину заполненную пустыми стручками, Акслин ринулась к дверям вместе с остальными детьми. Из-за своей хромоты она прибежала, как всегда, последней, впрочем, это мало кого волновало. Взрослые удерживали детей подальше от входа. Нужно было дать возможность караульным спокойно закрыть внешние ворота прежде, чем открыть внутренние. И дети, с трудом скрывая нетерпение, послушно ждали. Посетители редко появлялись в этих краях, преимущественно это были бродячие торговцы, которые, рискуя жизнью, перемещались от анклава к анклаву, предлагая разные предметы, еду и материалы. Поэтому все были немало удивлены, когда вместо торговцев на пороге оказались девочка двенадцати лет, а рядом с ней мальчик чуть помладше. Ребят сопровождал мужчина, впрочем, его персона уже никого не заинтересовала. Увидев на пороге маленьких гостей, все дети анклава, включая Акслин, воскликнули почти хором: «А-а-а». Но в этом возгласе не было радости. Это был крик ужаса и изумления. Никси разрыдалась. Она стояла напротив гостьи и смотрела на неё, глотая слёзы. – Её заберут длиннопалые, её заберут длиннопалые… – всхлипывала Никси; глядя на девочку, и маленький Пакс, который не понимал, что происходит, тоже начал плакать. Акслин по-матерински обняла обоих, не в силах оторвать взгляда от новенькой. Никогда ещё она не встречала таких длинных и таких светлых волос, как у неё. Акслин хотелось прикоснуться к ним, погладить, но вместо этого она невольно провела рукой по собственной голове, едва покрытой чёрным пушком. На лице Акслин было написано беспокойство. – Икса! – воскликнул сопровождавший белокурую девочку мальчик, приближаясь к ней. – В чём дело? Почему эти лысые дети так на нас смотрят? У мальчика тоже были роскошные локоны, только не белокурые, а рыжие, и Акслин никак не могла взять в толк, как с такими волосами им до сих пор удалось сохранить жизнь? Тут вперёд вышел Тукс и встал перед новенькими, скрестив руки на груди. Ему было почти тринадцать, и совсем скоро ему предстояло покинуть детскую хижину, чтобы начать жить вместе со взрослыми. – Вы не можете оставаться с такими волосами, – отчеканил он. – Если вы хотите переночевать у нас, вам придётся состричь их. Икса возмущённо вскрикнула и схватилась за голову двумя руками, словно хотела спасти её от коварных притязаний «лысых детей». – Да кем ты себя возомнил, чтобы приказывать нам? – рассердился рыжий. Ни одна жилка не дрогнула на лице Тукса. – Мы состригаем волосы вовсе не потому, что это наш каприз, – вмешалась Ксиера. Она говорила очень мягко, но в тоне её слышалось недоумение, как можно не понимать таких очевидных вещей. – Просто это единственный шанс не быть съеденными длиннопалыми. Или вы знаете другие? – Длиннопалые? – мальчик с девочкой, похоже, совершенно не понимали, о чём идёт речь. Тут ребят окликнул мужчина, с которым они пришли: – Икса, Рауксан, – позвал он, оторвавшись от разговора с лидером анклава, Вексусом. Акслин обратила внимание, что внешний вид мужчины тоже не вполне соответствовал правилам. И хотя волосы его не были слишком длинными, бороду требовалось сбрить как можно скорее. Мужчина подошёл девочке и мальчику и с сожалением посмотрел на них. – Вам придётся побрить головы, как у остальных, – развёл он руками. – Таковы правила анклава. Глаза Иксы наполнились слезами, Рауксан побледнел, впрочем, сопротивления никто из них выразить не посмел. В конце концов, весь мир соблюдал нормы анклавов. Так было испокон веков и обсуждению не подлежало. Не в силах сдержать любопытства, местные дети направились вслед за новичками, чтобы понаблюдать за процессом стрижки. Когда золотистые локоны Иксы начали водопадом обрушиваться на пол вокруг неё, девочка уже не плакала; она просто молча сидела в своём кресле, бледная и испуганная. Ужинали, как обычно, перед заходом солнца. Пока накрывали на стол, Акслин воспользовалась свободной минутой, чтобы вернуться к тому месту, где стригли ребят, и подобрала с пола светлый локон Иксы. После чего их смели в угол вместе с рыжеватыми прядями Рауксана и остатками бороды мужчины, которого, как она уже успела выяснить, звали Умакс. Акслин сама не до конца понимала, зачем делает это. Она бы никогда не позволила себе так отпустить волосы, да ей, наверное, и не хотелось этого. Была, впрочем, одна мысль, которая вертелась у неё в голове, хотя она пока и не способна была облечь её в конкретную форму. Эта девочка с длинными-предлинными волосами… эти люди… они не были лысыми, и при этом они были живы! Акслин точно знала, что это должно иметь какое-то объяснение, но какое… Её представления о мире пока было недостаточно, чтобы разгадать такую загадку. Девочка убрала золотистый завиток к другим ценностям, которые хранила в секретном месте, и, прихрамывая, поспешила присоединиться к остальным. За ужином новички держались особняком. Они сидели рядом с Умаксом, серьёзные и молчаливые. Было заметно, что им трудно привыкнуть к своему новому облику. Местные дети, наоборот, болтали без умолку. У всех накопилась уйма вопросов. И все эти вопросы, конечно, касались новых гостей. – Как они жили с такими длинными волосами? – недоумевала Ксейра. – Кто они? Откуда они пришли? – Я слышал, что их анклав был разрушен несколько недель назад, – ответил Тукс, понизив голос, чтобы его не услышали самые маленькие – Пакс и Никси. – Только они трое выжили. Акслин и Ксейра застонали: им было страшно и одновременно очень жалко новеньких. – Длиннопалые? – Не думаю, – задумался Тукс. – Вполне возможно, что в тех краях, откуда они пришли, вообще нет длиннопалых. – Неужели есть такое место? – мечтательно проговорила Акслин и ещё раз провела рукой по голове, словно представляя себя с такими же длинными волосами, как у белокурой девочки. – Не знаю. Возможно. – Но даже если там нет длиннопалых, – зашептала Ксейра, – скорее всего, там водятся какие-нибудь другие монстры, быть может, ещё более ужасные. Дети снова посмотрели на Иксу и Рауксана. Теперь местные вели себя уже не так высокомерно: видимо, всех впечатлило известие о трагедии, которая случилась с новичками. – Это сделали монстры? – робко спросила Акслин. – Неужели они способны разрушить целый анклав? Дети переглянулись: в глазах у всех читалось напряжение и беспокойство. – Такое случалось, – ответила Ксейра. – Но с нами этого никогда не произойдёт. Мы знаем, как защититься от всех монстров. Очень скоро, впрочем, стало понятно, что слова Ксейры были не совсем правдой. Иксу и Рауксана устроили на ночлег в детской хижине. Ребята не возражали, тем более что их старый анклав был организован по точно такому же принципу: дом для детей был самым надёжным в деревне, самым прочным и наиболее защищённым из всех. Располагался он в самом центре анклава, вдали от ограждения. Здесь жили дети до тринадцати лет и женщины с младенцами. Когда приходило время, матери возвращались во взрослые хижины, которые окружали детский дом, образуя вокруг него подобие защитного пояса, а их младенцы оставались на попечении подросших ребят. Таким образом, дети росли, не зная толком, кто их родители, а сами взрослые поскорее старались разорвать связи с теми, кого недавно произвели на свет. Зато все вокруг были братьями и сёстрами друг другу. И абсолютно все взрослые вели себя как родители по отношению к детям. На момент прихода в анклав Иксы и Рауксана в детской хижине жили пятеро детей, молодая мама Калакс и её трёхмесячный малыш. Так как детей в аклаве было совсем немного, взрослые прилагали все усилия, чтобы защитить их от любых опасностей. Важная и весьма непростая задача стояла перед каждым ребёнком: выжить в детстве, благополучно повзрослеть, чтобы, когда придёт время, дать жизнь новому поколению. Дети постарше были прекрасно осведомлены об этой непреложной миссии, хотя и никогда не говорили об этом. Специально для гостей в хижине освободили место и застелили дополнительные тюфяки. Зайдя в дом, Икса с недоверием оглядела место ночёвки. – Рауксан, мы не можем здесь спать! – в страхе закричала она, показав на потолок. Мальчик поднял голову, и тревога девочки тут же передалась и ему. Детям, жившим в хижине, стоило большого труда догадаться, что новички вовсе не вместе с ними боятся остаться на ночь, а не могут лечь спать без какой-то «сети от слюнявых». – Что это за сеть такая? – поинтересовалась Никси. – А кто такие слюнявые? – спросила Акслин. Гости посмотрели на них, не веря своим ушам. – Вы не знаете, кто такие слюнявые? Но ответа им не суждено было услышать, потому что в этот момент в хижину зашла Калакс и велела всем занять спальные места. Дети тут же прекратили разговаривать и принялись послушно выполнять привычный вечерний ритуал. Впрочем, когда новенькие перед сном достали из своих сумок огромные плотные носки, источавшие сильный и на редкость отвратительный запах, даже самые послушные обитатели хижины начали перешёптываться. Привычными движениями новенькие натягивали свои жуткие носки, не обращая внимания на озадаченные взгляды. Только убедившись, что ноги должным образом защищены, Икса подняла голову и с недоумением взглянула на хозяев хижины. – Это от сосущих, – сказала она так, как будто это была самая очевидная вещь на свете. – Шо-шууу-щииих, – повторил Пакс. Он всегда говорил будто с кашей во рту. Тукс пожал плечами. – Не понимаю, о чём ты. Икса начала раздражаться.