И сделав это признание, Виталя уставился на своего приятеля. – Слушай! – неожиданно просветлев лицом, произнес он. – А что если ты займешь мое место? – Как это? – удивился Лёлик. – А что сложного? Бабку я тебе покажу. Издалека, конечно. Нельзя, чтобы она знала, что мы знакомы. А ты для начала поможешь ей сумку от магазина донести. Скажешь пару слов о том, как тебе одиноко в этом городе. Расскажешь о своих успехах в институте. Элементарно! И может статься, что дело выгорит. Только уговор! Если все получится, то половина денег моя! – Каких денег? – Которые тебе, дурья твоя башка, бабка совать станет! – грубовато объяснил ему совершенно невоспитанный Виталя. Лёлик поморщился и подумал, что приятелю и в самом деле прежде, чем претендовать на роль охмурителя старых дамочек, нужно было бы научиться вести себя более пристойно. Или хотя бы отказаться от привычки вытирать после еды жирные руки прямо о скатерть или занавески на окнах. Вряд ли это могло вызвать умиление в сердце старой дамы. Сам Лёлик отсутствием воспитания не грешил. У него было врожденное чутье, как следует вести себя, чтобы не опозориться. Конечно, попади он в высшее общество, и никакое чутье не сумело бы ему подсказать, каким из пяти предложенных приборов есть мясо, а каким фрукты и десерт. Но это уже изыски. А в обычной жизни Лёлик с легкостью сходил за тихого интеллигентного юношу, будучи на самом деле хитрым и довольно подленьким пронырой. Но как уже говорилось, Светлана Генриховна очень плохо разбиралась в молодых людях. По какой-то непонятной причине в голове у нее прочно угнездилась мысль, что если молодой человек внешне выглядит привлекательным, то и его душевные качества полностью соответствуют обложке. Таким образом смазливый Лёлик, воспользовавшийся советом приятеля, легко нашел путь к сердцу Светланы Генриховны, и она с готовностью раскрыла ему свои материнские объятия. – Надо же! – вздыхал Лёлик на заднем сиденье Маришиного «Форда». – Думал, кинет меня старуха. Не помрет быстро. Просто потрясно, как мне повезло. Услышав, сколько звенело искренней радости в голосе Лёлика по поводу смерти женщины, сделавшей ему много добра, подруг в очередной раз перекосило. Лёлик определенно становился им все более и более неприятен. – Но мы слышали от Светланы Генриховны, что она много помогала вам в учебе, – произнесла Мариша. – Кто? – удивился Лёлик. – Она? Что за чушь! – Костюмы для ваших выступлений помогала шить, – продолжила Мариша. – Один раз всего! – воскликнул Лёлик. – И то, старая дура, все сделала по-своему. Не как я ей говорил. Чуть не поцапался с ней, ей-богу! Хорошо еще, что сдержался. А то плакало бы теперь мое наследство! А костюм, так и черт с ним! И постановка-то была любительская. В настоящей студии мне бы фиг разрешили костюм у кого-то там на стороне шить. Там все режиссер решает, какой костюм кому нужен. А тут любительская какая-то халтура. Так, подработать немножко решил. Ляпнул старухе, что костюм нужен, думал денег под это дело даст. А она давай стараться. Раздобыла мне совершенно дурацкий кошачий костюм и еще прямо светилась вся от счастья. – А я слышала, роскошный был костюм, – сказала Юля. – И не подошел? Режиссер забраковал? – Да я его и не надевал ни разу! – с досадой воскликнул Лёлик. – Даже не знаю, по росту он мне был или нет! – А что так? – насторожились подруги. – Да все Людка – стерва! – с душой воскликнул парень. – Сперла у меня костюмчик-то! Только на минутку из гримерной отлучился, возвращаюсь, глядь, а шкура кошачья – тю-тю! – Так и при чем тут эта Людка? – А кроме нее, никто ко мне не заходил! – объяснил Лёлик. – Я как пропажу обнаружил, сразу же кинулся расспрашивать, кто ко мне заходил. Ну и выяснилось, что только Людка. Я к ней. А ее уже нету. Ясное дело, удрала и мой костюм с собой прихватила. Думала выступление мне сорвать. Стерва! Только ничего у нее не вышло. Я и в старом костюме отлично выступил. Во всяком случае те гроши, что там платят, я отработал. – Но с какой стати этой девушке заниматься такими делишками? – удивилась Мариша. – Да ни с чего! Вбила себе в голову, дура, что я на ней женюсь. Нужна она мне, рвань подзаборная. Переспать она еще как-то годилась. А в жены… Нет уж! Увольте меня от такой жены, у которой отец не просыхает и еще две младших сестренки. И живут все вместе в двухкомнатной хрущобе. Я ей так и сказал: ты эту мысль из головы, Людка, выброси. Только меня в вашей халупе и не хватало для полноты вашего счастья. Ну разумно ведь? Ей же лучше будет. Найдет себе жениха побогаче. Что ей с меня-то? А она – нет! Сразу в слезы! Подлец, кричит! Жениться должен, а где жить, потом решим. Говорю же – дура! Я ей так и объяснил. А она, видать, злобу на меня все же затаила. Потому и костюм сперла. Отомстить решила. – Телефон этой Людки знаешь? – сурово спросила у парня Мариша. – А зачем вам? – Пусть чужую вещь возвращает! – сказала Юля. – Светлана Генриховна этот костюм напрокат взяла. Так что Людке чужой собственностью нечего распоряжаться! – Вот как! – обрадовался Лёлик. – Выходит, Людка чужую вещь сперла. Слушайте, я вам дам ее телефон. И адрес дам. А вы ее припугните, будто бы вы из милиции. Скажите, что за воровство за решетку очень даже спокойно можно угодить. И скажите, что люди видели, как она костюм у меня из гримерки тырит. Скажите, что Ганя видела. Получив от парня телефон и адрес обманутой им Людки, Мариша резко остановила машину. – Выметайся! – велела она Лёлику. – Чего это? – опешил он. – Не померла Светлана Генриховна, – сказала Мариша. – Живехонька. И тебя еще переживет, гаденыш! А если ты к ней еще раз за деньгами сунешься, так я ей вот эту кассетку послушать дам. И она ткнула пальцами в магнитофон, работавший на запись все то время, пока Лёлик опрометчиво вслух радовался смерти своей тети Светы. – Отдай! – рванулся Лёлик. Но подруги были начеку. Юля врезала ему сумочкой по затылку. А в Юлиной сумочке всякого добра было навалом. Сегодня, например, там лежали плоскогубцы и гаечный ключ, который забыли мастера, меняющие ванну и вообще сантехнику в квартире важного клиента. Этот Борис Иванович был очень большой шишкой. Поэтому Юлька решила лично проконтролировать процесс ремонта у него в квартире, чтобы, не дай бог, не допустить ошибок. Иначе с Бориса Ивановича легко сталось бы полностью погубить репутацию Юлькиной фирмы, просто тиснув какую-нибудь мерзкую статейку в своей отвратительно огромной газете. Установка ванны и прочих удобств, как отметила Юлька, прошла удачно. Клиент был доволен. Он довел мастеров почти до полуобморочного состояния своими придирками, так что они ушли, ног под собой не чуя и забыв кое-что из инструмента. Юля попила чаю с разрядившимся и ставшим очень любезным хозяином квартиры, прихватила забытые мастерами вещи и ушла. Было это уже несколько дней назад, но отдать инструменты их владельцам Юльке все было недосуг. Но сейчас Юлина забывчивость оказалась даже кстати. Получив по затылку увесистым железом, Лёлик быстро утих. И позволил выпихнуть себя на пустынное в это время суток шоссе. Так он и остался там стоять, недоуменно глядя вслед уезжающим подругам, почесывая ушибленный затылок. Глава восьмая К дому отвергнутой Лёликом девушки подруги подъехали уже глубокой ночью. – Люди уже спят, – вздохнула Мариша. – Как-то не хочется их будить. – Мы не можем ждать до утра, – решительно сказала Юлька. – Ты же помнишь, что Инна… – Да, да! – поспешно перебила ее Мариша. – Помню, конечно. Но все же позвоним сначала. Как оказалось, они поступили совершенно верно. К телефону подошла маленькая девочка и радостно сообщила, что папка с вечера напился и дрыхнет. Мать работает в ночную. А они с сестрой вдвоем играют в привидения. И им очень весело. И ничуть ее не разбудили, потому что они и не спали. – А за вами никто не смотрит? – Так некому! – радостно объяснила ей девочка. – Я же объясняю, папка пьяный спит, мама на работе. – А Люда? – Людка осталась ночевать у Ани. Она часто так делает. – Деточка, – ласково попросила у ребенка Мариша. – А ты знаешь телефон этой Ани. Нам твоя сестра очень нужна. Просто очень. – Сейчас посмотрю, – ответила девочка. – Подождите! Через несколько минут ее веселый голосок бойко продиктовал номер телефона. – Вы им звоните! Не стесняйтесь! – напутствовала Маришу девочка. – Они из своего театра всегда поздно возвращаются. Мариша так и сделала. Увы, у Ани никто не снял трубку. Позвонив несколько раз, девушки пришли к выводу, что либо трубку не снимают специально, либо Аня с Людкой еще не вернулись домой. В любом случае нанести им визит было совсем не лишним. Мариша позвонила Артему. – Господи! – простонал он. – Что? Не нашлась еще ваша Инна? – Нет, – коротко пробормотала в ответ Мариша. – Ты не переживай! – тут же принялся утешать ее Артем. – Если ее и похитили, то я просто уверен, сейчас похитители только и думают, как бы им ее сплавить с рук, и побыстрей. Ваша Инна кого угодно до ручки доведет. Мариша такую черту за своей подругой раньше если и замечала, то никаким мужчинам повторять то же самое, да еще вслух, не разрешила бы ни за что в жизни. Но сейчас спорить с Артемом у нее не было времени. Впрочем, и сам Артем, проникнувшись серьезностью момента, отбросил свои обычные капризы и быстренько нашел адрес этой самой Ани, подруги Людки. На самом деле выяснилось, что квартира принадлежит некоему Аркадию Михайловичу Ливакову. Прописан он там один. И никакой Ани там и в помине не наблюдается. Но подруг это не смутило. Мало ли где приходится жить бедным студенткам. Может быть, этот Ливаков Анин дядя. Или, что более вероятно, просто хозяин квартиры, которую снимает Аня. Но сейчас в квартире не было ни Ливакова, ни Ани, ни Людки. Подруги тщетно бились в дверь. В итоге они получили предупреждение взбешенной соседки справа. – Хулиганье! – визжала женщина. – Ночь на дворе. А они всякий стыд потеряли. Шумят, бесстыжие, порядочным людям спать не дают! А мне завтра на работу. К восьми утра. – Нет никого, – шепотом признала свое поражение Мариша. – Подождем, – бодро возразила Юля. – Появятся они в конце-то концов. Она оказалась права. Подруги забрались в «Форд» и, нахохлившись, принялись ждать. Примерно через полчаса во дворе послышались девичьи голоса и смех. А еще через несколько минут появились и две девушки. Настроение у них было самое расчудесное, благодаря винным парам, так и окутывающим подружек. Трогательно поддерживая друг друга, девушки прошествовали к дому. – Ой, Анька! Помнишь, как Серж поскользнулся и опрокинул на свою мымру масло? – хихикала одна из девиц, повыше ростом. – Я чуть со смеху не описалась! – Ага, – вторила другая. – Повеселились на славу. Ничего не скажешь! Спасибо, Людка, что ты меня вытащила из дома! И слушай, плюнь ты на этого Лёлика! Мы тебе такого мужика найдем, что этот мерзавец от зависти, что ты другому досталась и в золоте купаешься, а про него и не вспоминаешь, просто удавится. – И все равно жаль, – вздохнула высокая и тощая девица. – Я же его любила. А он… Так со мной поступил. – Любила! – фыркнула подруга. – Что там любить? Он и сам голь перекатная. Еще бедней, чем мы с тобой. У нас хоть жить есть где. А он? Ни прописки, ни работы, ни денег. Только и есть что смазливая мордашка. А что с нее проку? – Но все-таки, – протянула Людка. – Чувства… – Да забудь ты их! – от души посоветовала ей более практичная товарка. И подруги, обнявшись, заковыляли на нетвердых ногах к дому. Мариша тенью устремилась за ними. Из разговора было совершенно ясно, что это те самые девушки, которых они поджидали. Несмотря на то что Анька и Людка были изрядно навеселе, проворства они не потеряли. Скорей всего, им не терпелось посетить уголок задумчивости. Так что догнать их Марише и Юле удалось только в тот момент, когда они уже отпирали дверь. – Девушки! – окликнула их Юля. – Можно с вами поговорить?