– Доволен? Скажу ещё раз: я хочу поступить в магическую академию! – он не испытывал ни гордости, ни удовлетворения от победы. Всё это было не важно сейчас. – Да уж… – Санктус, растрёпанный и красный, плюхнулся в кресло напротив жены. Та уже давно забыла про то, как Лаз её назвал, смотря на сына круглыми от удивления глазами. Она и представить не могла, что мальчика интересует что-то кроме его механизмов. – Так что? – ему казалось, что с каждой секундой его руки становятся всё тяжелее и тяжелее. – Ты победил, я согласен записать тебя в академию. Но ты опоздал месяца на полтора. Занятия уже давно идут, а заявку на зачисление надо подавать заранее. Теперь только в следующем году. Санктус говорил тихо, откинув голову на спинку, словно общаясь с потолком. Мужчина был выжат, как лимон. – Ясно… – Лаз, тоже устал. Теперь, когда согласие было дано и больше ничего сделать было нельзя, он, наконец, это понял. У камина сидели уже трое. – Может, это и к лучшему, – Фелиция подала голос. – Лани заканчивает среднее образование в этом году, мы как раз хотели отдать её в такую же академию. Поступишь вместе с сестрой, что скажешь? – Я не против. – Она ведь тебе рассказала о трансформации? – Да. Я очень хочу вернуть себе руки и избавиться от костылей. – Тогда ладно. Я бы тоже, наверняка, был не в себе на твоём месте. – Спасибо, отец. – Ничего страшного, сын. И прости, что не рассказывали тебе об этом сами раньше. Мы не хотели водить у тебя перед носом такой далёкой мечтой. Кто же знал, что ты мог бы добиться желаемого куда раньше, чем все думали. – Иронично… и простите, что сорвался. Я, и правда, был не в себе. «Вот только я, как раз, был очень даже в себе. Куда больше, чем сейчас», – но этого он вслух, конечно, не сказал. Глава 14 – Господин, можно войти? – кабинет ректора находился под самой крышей здания. Хорошо, что можно было использовать магию, чтобы сюда подниматься, а то это стало бы совершенно невыносимым – с двадцатью-то этажами. – А, Пауль! Проходи-проходи, конечно. Хочешь чего-нибудь выпить? – Нет, спасибо большое. Я по делу. – А, ну тогда ладно. Ты последнее время совсем не приходишь ко мне просто так. Старика это огорчает, – лицо Пауля скривилось, словно он целиком зажевал лимон. – Это ведь вы назначили меня преподавателем сразу двух предметов. Так что теперь не жалуйтесь. – Хех… ладно-ладно, признаю, грешен. Но ты же знаешь, что наша дорогая Роам – в декретном отпуске, а специально искать ей замену на год – это полный идиотизм, – эту фразу, слово в слово, молодой человек слышал уже, наверное, в двадцатый раз. – Да-да, а я – единственный преподаватель, достаточно разбирающийся в трансформациях… мы это уже обсуждали, и я согласился. Так что давайте перейдём к делу более важному, чем наши с вами чаевничания. – Хорошо. Внимательно слушаю вас, Пауль Шинил, – старик, наконец, уселся за свой стол и с максимально невинным видом поднёс к губам чашку с дымящимся напитком. – Мне пришло письмо от семьи Морфеев. – Добрая треть чашки оказалась на столе. В душе Пауль громко расхохотался. Но показывать высшему магу своё злорадство не посмел. – Мальчик загорелся идеей поступления в магическую академию. – Собрав магией капельки влаги и отправив в открытое окно, Савойн отставил чашку и впервые серьёзно посмотрел на молодого гостя. – Сколько ему? Девять? – Будет к началу занятий в следующем году. – А как же школа? Почему вдруг такой скачок через четыре года обучения? – Его отец пишет, что ребёнок смог ответить на все вопросы материала среднего образования и даже больше. Тело мальчика подвело, но на разуме это, слава Свету, не сказалось. – Да уж… не сказалось, – бурчание ректора едва можно было расслышать. – Что-то не так, господин? – Нет-нет, всё в порядке. Просто кое-что вспомнилось. Ответил на все вопросы, говоришь? – История, арифметика, литература, теория магии – всё, – Пауль сам не до конца верил в эту информацию, но Морфеи не стали бы писать просто так. – Занимательно. В восемь лет… эх… был бы он стихийником… – Но вы же сами говорили… – Говорил! И от своих слов я не отказываюсь: псионика может показать нечто выдающееся. Но я-то стихийный маг и любые достижения псионики для меня лично не имеют ценности… Короче! Нельзя старику помечтать? – Савойн сложил руки на груди и скорчил обиженную мину. Молодой маг благополучно это проигнорировал: уже знал, что поддаваться на такое нельзя ни в коем случае. – Так, что будем делать? – вздохнув, старик снова стал серьёзен. – Что-что? Он должен учиться у меня, этот не обсуждается. На этом настоял король, это в интересах страны, да и я не прощу себе, если ребёнок с таким талантом будет чьим-то чужим студентом. – Морфеи бы хотели, чтобы он учился вместе с сестрой. Она в этом году как раз оканчивает среднее образование. Пару секунд в почти пустом кабинете: только стол, шкаф и пара кресел – висела тишина. Савойн обдумывал варианты. Когда было нужно, Пауль это прекрасно знал, старик мог быть предельно сосредоточенным. Но, похоже, что однозначного решения принять у высшего мага не получилось. – Что по магии? – Три родства, высокий с небольшим, – лоб Савойна разгладился, он явно предполагал что-то куда худшее. – Ну, это же отлично! Я таким студентам только рад. – Согласен. – Остался только один вопрос: оставить ли выбор академии на них или как-то подтолкнуть… – Пауль знал эту улыбочку. – Вы опять? – Что? – оставалось только закатить глаза и промолчать. – А… ничего. Всё равно ведь сделаете, как решите. Чего я распинаюсь… – Именно! А ты, оказывается, умный парень, Пауль. – Спасибо… – чувство лимонной цедры во рту вернулось, даже несмотря на то, что старик явно шутил. – Это вся официальная часть? – Да. – Может, тогда всё-таки чаю? – Нет. – Ну тогда иди, мне надо подумать. – До свидания. – Ага-ага… – дождавшись, пока за молодым магом закроется дверь, Савойн крикнул в пространство, – Оливия! – Да, господин? – из боковой двери выглянула растрёпанная голова в толстых очках. – Никого ко мне не пускай сегодня больше. – Что-то случилось? – Надо подумать. – Хорошо, господин. Кабинет был пуст, а окно распахнуто. Савойн Листер сидел на пологой крыше академии, где предусмотрительно был расстелен небольшой коврик. Его лицо выражало то тревогу, то радость, то сосредоточение мыслей. Ректору лучшей в Кристории академии магии в этом году исполнялось восемьдесят девять, и если его нельзя было назвать самым сильным магом страны, то самым знающим – легко. И теперь ему предстояло весь объем своих знаний использовать для одной-единственной цели: понять, стоит ли свеч та азартная игра, в которую он уже почти начал играть. Ведь, он знал, цена проигрыша была невероятно велика. «Мне точно не показалось… Великая магия… могу ли я взять на себя такую ответственность? Высокий потенциал? Не смешите, этот мальчик – настоящий монстр! Показать подобную силу в таком возрасте… это даже не высший, он куда сильнее. Раза в два так точно, а то и в три. К тому же такой ум… Девять лет. К окончанию академии ему будет четырнадцать. И он будет сильнее большинства учителей. Единственная фора взрослых – опыт, но с его мозгами… может, даже хорошо, что он – псионик? Чёрт! Малыш, если бы не твоя выходка на приёме – я бы ни секунды не раздумывал! Хотя, без неё я бы и не узнал о тебе ничего… но такая ярость… если ты сорвёшься, а меня или кого-то из старших не будет рядом, тебя же никто не удержит! Хех… девятилетка ставит меня в такое положение! И смешно, и страшно.