— Совершенно верно! — воскликнула Нора. — Браво, Стелла. — Но про битьё стёкол я правда очень-очень серьёзно, — сглотнула Стелла, словно ожидала, будто мы немедленно потащим её в Дублинский замок и вложим в руку кирпич. — Не переживай, — успокоила её я. — Поверь, мы тоже не собираемся ничего бить. Хотя… есть одна штука, подумала я (но вслух, конечно, не сказала). Не то чтобы мне действительно нравилось бить окна, но настоящего дела всё-таки хотелось. И я рассказала Норе и Стелле, какого именно. — В субботу Филлис собирается в центр, будет продавать журналы. Она говорила, где-то в районе Сэквилл-стрит. Почему бы нам после школы не пойти взглянуть? Вдруг сможем чем-нибудь помочь? — А ты уверена, что она разрешит? — спросила Нора. — Нет, если мы спросим заранее. А если просто придём, уверена, она не откажется. В конце концов, мы ведь спасли её на последнем митинге. — Мне из школы не выбраться, — с явным облегчением вздохнула Стелла. — Не волнуйся, я на тебя и не рассчитывала. — А мы с тобой, думаю, вполне могли бы, — обрадовалась Нора. — Отлично, давай попробуем! В общем, субботним днём и мама, и миссис Кэнтвелл были на удивление рады хотя бы на пару часов от нас избавиться, особенно когда мы обе сказали, что идём друг к другу в гости. Поэтому мы смогли отправиться в центр, едва закончились уроки. — Как думаешь, где она? — спросила Нора, когда мы добрались до Ратленд-сквер. — Ну, явно не в переулке — место должно быть людное. Может, даже прямо на площади. Мы обошли всю Ратленд-сквер, но Филлис не обнаружили — только мальчишку-газетчика, торговца спичками и шарманщика. Но долго искать не пришлось: мы увидели её, как только свернули на Сэквилл-стрит. Филлис стояла возле отеля «Грэшем», держа в руках экземпляр «Ирландского гражданина». Через плечо у неё висела сумка на длинном ремне, откуда торчала ещё пачка журналов. — Поддержите борьбу ирландских женщин за право голоса! — кричала Филлис. — Покупайте «Ирландского гражданина»! Потом она взглянула в нашу сторону, и, увидев выражение её лица, я вдруг засомневалась, так ли уж хороша была моя затея. — А ты что здесь делаешь? — сейчас её голос больше напоминал шипение. — Опять шпионишь? Мне это показалось ужасно несправедливым, особенно после того, что случилось на прошлой неделе. — Ты же сама мне сказала, что сегодня будешь продавать журналы! Вот мы тебя и искали, а вовсе не шпионили. И кроме того, мы же помочь хотим! — Ох, ради всего святого… — вздохнула Филлис. — Да брось, Фил! — воскликнула я. — Ты уже могла убедиться, что мы и в самом деле хотим помочь Лиге. А на прошлой неделе мы не дали миссис Шеффилд тебя застукать. Может, мы, я не знаю, хоть сумку подержим или вроде того? Сумка действительно выглядела очень тяжёлой — возможно, поэтому Филлис чуть смягчилась. — А что, если кто-то из знакомых увидит? — спросила она. — Какая-нибудь очередная мамина подруга? А то и вовсе тётя Джозефина? — Сама же знаешь, по субботам тётя Джозефина в центре не появляется, она ненавидит толчею. Кроме того, разве к тебе всё это не относится? Ты ведь не хочешь, чтобы родители знали, чем ты занимаешься, но тем не менее пришла. — Сколько раз тебе повторять: я готова рискнуть, но только сама! И дело вовсе не в том, что я не ценю твою помощь на прошлой неделе. Но тогда мы едва успели, и, если это случится снова, я не хочу, чтобы ты была рядом. — Ну Филлис, пожалуйста, — заныла Нора. — А если кто спросит, мы скажем, что журналы у тебя отобрали силой, — добавила я. — Или вообще где-нибудь украли. Филлис тяжело вздохнула, но всё-таки сняла сумку и поставила её у моих ног. — Ладно, можешь присмотреть за ней, пока я схожу в уборную. Но если бы мне не нужно было отойти, я бы ни за что так не поступила, — и, достав из кармана пальто многократно сложенный листок, она бросила на него быстрый взгляд. — Это что у тебя? — Список уборных. Всё, стой здесь и присмотри за сумкой. И. Не. Вздумай. Что-нибудь. Продать. Я вернусь минут через десять. И не успела я спросить, что такое список уборных, как она уже мчалась по Сэквилл-стрит в направлении моста. Мы с Норой переглянулись. — И что теперь? — спросила она. — Боюсь, придётся сделать так, как она велела, — печально сказала я. Какая всё-таки досада — стоять на улице с сумкой, полной суфражистских журналов, и ничего не делать! Хотя, едва я подумала о том, чтобы в самом деле протянуть незнакомому человеку журнал и попросить его купить, у меня от волнения свело живот, так что, наверное, оно и к лучшему. — Как считаешь, ты смогла бы заставить себя их продавать? — спросила Нора, явно размышлявшая о том же самом. — Ну, если Филлис может… — начала я, но сразу поняла, что с Норой должна быть абсолютно честной. — Думаю, нет. Пока нет. Может, после небольшой тренировки, раздав сперва что-нибудь бесплатное. Вроде листовок. Нам сразу стало интересно, нет ли в сумке листовок, чтобы сразу начать, но, заглянув внутрь, мы ничего, кроме журналов, не обнаружили. — Наверное, даже хорошо, что их там нет, — призналась я. — Филлис была бы в ярости. Хотя про листовки она нам ничего не говорила. — Может, стоит держать за ручку? — спросила Нора, внимательно оглядывая сумку у наших ног. — А то вдруг кто-то попытается её украсть? Я не считала это слишком уж вероятным, но до сих пор я вообще нечасто гуляла по центральным улицам, а сумки, насколько мне известно, воруют везде, и воров вряд ли отпугнёт тот факт, что сумка явно набита одними журналами. Поэтому, просто спокойствия ради, я нагнулась и взялась за крепкий кожаный ремень, а когда снова поднялась, чей-то голос над ухом произнёс: — А ты не сестра Филлис Карберри? Это была Мейбл, та, что с фальшивым женихом. И она с некоторой тревогой оглядывала сумку с пачкой «Ирландского гражданина». — М-м-м, да. Филлис попросила их посторожить, — сказала я, не вполне уверенная, стоит ли упоминать при Мейбл, что Филлис отлучилась в уборную. — Через пару минуту она вернётся. — Не подумайте, мы их не крали, ничего такого, — вмешалась Нора. Я пнула её, чтобы она заткнулась, хотя на самом деле и сама задавалась вопросом, не пытается ли Мейбл выяснить, где мы их достали. Полагаю, выглядело это странновато: две четырнадцатилетние девушки, не члены Лиги, околачиваются на улице с сумкой, полной журналов ИЖЛИП. — Я ничего и не думала, — ответила Мейбл. — Но предполагалось, что она будет продавать их вместе с Кэтлин. Тут я заметила у неё такую же сумку. — Так вы тоже их продаёте? — В конце улицы Вестморленд-стрит, неподалёку от Тринити-колледжа, — кивнула Мейбл. — Неплохо берут. — А проблем не было? — спросила Нора. — Со стороны людей, которые, ну, знаете, не поддерживают наше дело? Проблем у Мейбл не было. — Пара насмешливых взглядов, но и всё, — пожала плечами она. — А, ещё какой-то мужчина сказал, что из-за нас отложат гомруль, но друг осадил его и сказал, что не пристало в таком тоне обращаться к юной леди. Всё-таки Мейбл и Филлис ужасно храбрые. Встань я продавать эти журналы, только бы и переживала из-за незнакомцев, отпускающих в мой адрес непристойности. Впрочем, насмешливые взгляды тоже не сахар. — Знаете, мы всей душой поддерживаем движение, — сказала я Мейбл, чтобы она не подумала, будто Филлис готова так просто оставить сумку с «Гражданином» сестре, какого бы возраста та ни была. — Просто хотели бы помочь и делом. — Думаю, работа найдётся. — Какая, например? — поинтересовалась Нора. — Может, делать розетки или что-нибудь подобное? — неуверенно предположила Мейбл. Я сразу вспомнила, как Нора ненавидит вязание и вообще всё связанное с рукоделием. — Пожалуй, к этому у нас нет… гм… природного таланта. — Ну, в любом случае должна сказать: приятно видеть интерес к движению у девушек вашего возраста. Уверена, вы найдёте занятие, которое поможет вам повзрослеть. В этот момент вернулась Филлис. — Прости, Мейбл, — смущённо сказала она. — Мне пришлось ненадолго оставить свой пост. Надеюсь, эта парочка ничего не натворила? — Разумеется, нет, — фыркнула Мейбл. Я улыбнулась ей самой лучезарной улыбкой: похоже, она была куда приятнее остальных подруг Филлис. Кэтлин так вообще считает нас с Норой редкостными надоедами. — А где Кэтлин? — Ей пришлось помогать маме выбирать шляпу в «Свитцерс». Надеюсь, на обратном пути её мама не заметила меня из окна трамвая — он буквально в двух шагах проходит. — Об этом не беспокойся. Кэтлин прекрасно знает, где ты стоишь, и, конечно, смогла отвлечь маму, пока трамвай шёл мимо. Когда ты заканчиваешь? — Хоть сейчас, — вздохнула Филлис. — Поначалу шло неплохо, а потом как отрезало. К тому же я проголодалась и просто умираю от жары. — А я вот что скажу: может, пойдём в «Фермерское подворье»? Это прямо за углом. Могли бы и молодое пополнение пригласить, — добавила Мейбл, оглядев нас с Норой. Просить Филлис взять нас с собой я бы не посмела из опасения, что она рассердится и отправит меня домой, но сдержать умоляющего взгляда не смогла. И Нора смотрела с тем же выражением. В конце концов Филлис закатила глаза и сказала: — Ладно, почему бы и нет, будет хоть какое-то приключение. Полагаю, они заслуживают поощрения за то, что выручили меня в парке. От души её поблагодарив, мы с Норой двинулись вслед за девушками по Сэквилл-стрит. Я всё никак не могла понять, что они называют «Фермерским подворьем»: ведь в округе, разумеется, не было ни единой фермы (если не брать в расчёт мелких городских сыроварен, которые содержат коров в ужасных условиях прямо в крошечном сарае за домом). Но это место оказалось вовсе не фермой, а магазинчиком под названием «Ирландское фермерское подворье», ярдах в ста вниз по Генри-стрит, и кафе при нём, где Филлис и Мейбл тепло встретили, как давних знакомых. — Мы частенько сюда заходим, — объяснила Фил лис, когда мы уселись за столик. — Суфражеток здесь любят. И даже рекламу в «Ирландском гражданине» печатают.