— Забирайте, нам они не нужны. — А с корейцем что? — это уже я внес свои пять копеек. — Кореец с нами пойдет, — твердо пообещал тот. — А с мертвой командой как быть? — задал я еще один больной вопрос. — Мы ничего не видели, — уверенно отвечал американец, — вы, наверно, тоже. И вообще правильно было бы затопить это корыто. — Нам надо связаться с командованием, — вдруг четко и ясно объявил капитан. — Сами мы такой вопрос решить не сможем. — Связывайтесь, — коротко бросил американец, — встречаемся здесь же через полчаса. И мы вернулись в наше место дислокации, в ходовую рубку. Капитан тут же поручил своему подчиненному связаться с базой, а меня увел в сторонку и начал форменный допрос. — Рассказывай все с самого начала, — потребовал он. Второй раз за последние два часа от меня это требуют, подумал я, а спросил вот что: — Прямо с самого-самого начала? С рождения что ли? — Ваньку-то не валяй тут, — строго посмотрел он на меня, — с того момента, как вы на тот остров свалились. — Если про остров знаете, почему к нам никто не прилетел и не приплыл туда? — задал я логичный вопрос, — кроме этих вот архаровцев. — Твои вопросы оставим на потом, — отмахнулся он, — а пока на мои отвечай. — Хорошо, — вздохнул я и вывалил все наши похождения вплоть до посадки на корейский десантник… ну почти все, про утаенное золото и пистолет уж не стал говорить, лишнее это. — Что за вертушка прилетала к бандитам? — подумав, задал следующий вопрос каплей, — номер, раскраску не запомнил? — Цвет зеленый, — неуверенно ответил я, — а номер обычный, пятизначный… начинался кажется на 08. — Что 08, это я и сам знаю, — зло оборвал меня Гордеев, — все МИ-8 так обозначаются, а последние цифры какие? — Две девятки там были, — еще более неуверенным тоном сказал я, — но на каких местах, не скажу точно… можно других наших товарищей поспрашивать. — И до других дело дойдет, — ответил он, — а пока с тобой разберемся. Что на корабле случилось? — Нас сразу загнали в трюм… на носу который, там мы и просидели до утра. Утром начали стучать в переборки, чтобы пожрать чего-нибудь дали, а никто не открывал… — И? — подтолкнул мои мысли Гордеев. — И мы нашли один не до конца закрытый люк, выползли на палубу и никого там не обнаружили. — Дальше давай, — подогнал меня он, — чего из тебя все надо клещами тащить. — Дальше мы хотели подать сигнал бедствия и даже нашли радиорубку и среди нас даже один радист нашелся, но в момент передачи нарушилось электроснабжение и ничего мы передать не успели. — Куда команда подевалась? — спросил каплей. — Так на корме вся лежит, — ответил я, — отравленная похоже… Он посмотрел на меня таким же злым взглядом, как смотрит собака на кошку. — Сказки какие-то ты мне рассказываешь тут… — Спросите у американцев, — предложил я, — если они разрешат, сами все увидите… и почуете — запашок от команды уже начал проявляться. А еще чуть позже к нам свалились с вертолета два этих американца, один из них сказал, что он из ЦРУ. Про бутылки с шампанским я тоже решил умолчать. — Ты еще забыл про корейца сказать — я видел одного, целого и здорового, — напомнил он мне. — Да, забыл, — потер я лоб, — событий уж больно много. Кимом его зовут, короче нашли мы его в трюме, только в не в том отсеке, куда нас засунули, а в соседнем. Он сказал, что его вся команда била и издевалась, а он спрятался от них там. Поэтому уцелел… — А на самом деле? — строго продолжил допрос Гордеев. — На самом деле он как-то сразу скорешился с американцами и сначала взял в заложники одну пассажирку, Людой ее зовут, а потом посадил меня, капитана и Сергея под замок. Мое скромное предположение — Ким этот и отравил всю остальную команду. — Зачем? — приподнял брови каплей. — Вот насчет этого даже никаких предположений нет, — подумав, отвечал я. Тут наш увлекательный диалог прервал помощник каплея — коренастый и кривоногий лейтенант. — Тщ капитан-лейтенант, — начал он, заикаясь, — база дала добро. — Отлично, — вскочил на ноги, как пружина, Гордеев, — пошли договариваться с американцами… а ты пока здесь подожди, — бросил он на ходу мне. * * * Все, что я помню далее до момента очухивания в военном госпитале, так это только взрыв чудовищной силы, от которого у меня сначала завибрировали барабанные перепонки, а потом меня приподняло и швырнуло что есть силы о переборку корабля… Глава 2 Квартирный вопрос Наумыч с большим трудом, но наскреб целых два знакомых в интересующих меня ведомствах… конечно, после обещаний помочь от целого первого лица государства это было скромно, но как говорит одна умная пословица — жалует царь, да не жалует псарь. Так что и псари в таких сложных вопросах не помешают ни разу. Коньяк мы совместными усилиями допили, колбасу (которая оказалась ни много, ни мало финским сервелатом, который горячие финны поставляли нам в период Олимпиады) доели, Наумыч, покачиваясь, убыл к своей ненаглядной Оленьке, а я лег на койку и призадумался. С одной стороны это конечно неплохо иметь местом жительства такое козырное место, но с другой-то… может и прав был Юрий Алексеевич, что отказался от квартиры там, золотая же клетка будет… Ничего, короче говоря, я не надумал, а просто взял и заснул. А утром в восемь ноль-ноль был как штык на проходной клиники, а там меня опять попыталась разложить на атомы та самая лаборатория номер 412. Но ничего у них не вышло, меня перехватил давешний Иннокентий Палыч в шапочке и увел в начальственный кабинет. — Приветствую, — буркнул из-за стола Чазов, — наслышан-наслышан о твоих вчерашних похождениях. А ничего я ему не стал на это отвечать, потому что прямого вопроса не прозвучало, а на косвенные можно и промолчать. Поэтому он таки перешел к ним, к прямым вопросам. — Я так понимаю, что твоя программа в моем институте исчерпана, да? — Похоже на то, — осторожно выразился я. — И ты сегодня съезжаешь туда? — он закатил глаза к потолку. — По всей видимости да, — так же осторожно продолжил я. — Со мной разберешься напоследок? — не менее осторожно выразился он. — О чем речь, Евгений Иваныч, — быстро ответил я, — обещания надо выполнять. Как самочувствие-то? Со вчерашнего дня не ухудшилось? Самочувствие у него не только не ухудшилось, но даже где-то и наладилось. Поэтому сеанс своей психо-волновой терапии я провел в самые сжатые сроки, после чего пообещал ему еще одну встречу, но только не завтра уже — созвонимся и определимся по обстоятельствам. А далее Чазову позвонили, он выслушал все с каменным лицом и объявил, что меня ждет машина возле второго подъезда. — Сам понимаешь откуда, — добавил он. Я понимающе кивнул головой и справился, как до него лучше добраться, до этого второго подъезда, а он с готовностью согласился сопроводить меня. — По дороге обсудим еще кое-что, — добавил он, выходя вместе со мной в коридор. Кое-что это оказалось еще одной просьбой, на этот раз касающейся его супруги… нет, с этим надо что-то делать, подумал я, но напрямую не отказал — решим, мол, вопрос в рабочем порядке. А второй подъезд оказался черным ходом, где сидел дремлющий вахтер. Вход был закрыт на замок, и вахтер долго искал ключ, чтобы выпустить важных гостей — нашел и выпустил. А я попрощался с Чазовым и укатил на фиолетовой почему-то Волге по направлению к Кутузовскому проспекту через Мосфильмовскую улицу и Бережковскую набережную. А на месте меня сначала завели в некое подсобное помещение, располагавшееся в полуподвале правого корпуса, где мне быстро оформили пропуск в это элитное здание и выдали два комплекта ключей. — Петр Петрович, вам выделена квартира номер 87, это второй этаж шестого подъезда, — строго сообщил мне очередной охранник, — необходимо находиться в ней по возможности большую часть суток. Это теперь будет вашей работой.