— Зови Чазова, — распорядился Брежнев, я и выполнил приказание. Евгений Иванович тут же вошел — он прямо за дверью стоял, оказывается. — Да, Леонид Ильич, — сказал он, выслушав, что ему надлежит сделать, — речь у вас улучшилась… не прямо до уровня Левитана или Озерова, но гораздо четче и членораздельнее звучит, чем неделю назад. — Дядя Лёня, — пришла мне в голову одна мысль, — а скажите «социалистические страны». Брежнев послушно выговорил это сложное словосочетание. — А теперь «систематически», — продолжил я. У него и это получилось довольно отчетливо. Никаких «сиськи-масиськи» и «сиськи сраны» даже и близко не прозвучало. — Да знаю я этот анекдот, знаю, — усмехнулся Брежнев, — ну и как теперь со стороны это звучит? — Почти нормально, — заверил его Чазов, а потом он ко мне перешел, — расскажешь, как ты это делаешь? — Почему нет, — откликнулся я, — только вряд ли это повторить кто-то сможет… под излучение Крота только я попал. — Но все равно записать и запротоколировать надо будет, — назидательно добавил он. — Он и тебя, говорят, вылечил, — вклинился в нашу беседу Брежнев, — это так? — Да, Леонид Ильич, — и Чазов со вздохом выложил краткую историю своей болезни и борьбы с ней. — Хорошо… — задумался Брежнев, а потом предложил Чазову, — ты иди, Иваныч, а мы с Петей поговорим еще пять минут. Тот вышел, тогда Ильич обратился ко мне: — Вот что я хотел с тобой обсудить, Петя… — начал он и тут же замолчал на добрую минуту… я его не торопил, поэтому из ступора он вышел без посторонней помощи, — Индира просит у нас авианосец и новые истребители… думаю вот, давать-не давать. Я чуть не подавился — нашел же ведь, с кем советоваться. Но виду не подал, а ответил так: — Индусы вроде люди неплохие, почему не дать… тем более валюта лишней в нашей стране не бывает. — Да не платят они валютой, — поморщился Брежнев, — там взаимозачеты сплошные — истребители в обмен на чай с кофе. — Тоже неплохо, — нашелся я, — за кофе мы бы так и так валюту бы отстегнули. А авианосцы дело наживное, наши корабелы еще построят. — Ну может ты и прав… — задумчиво посмотрел на меня Брежнев, — танки надо еще им сбагрить, а то у нас на складах много этого добра скопилось. На это я уж совсем ничего не стал отвечать, потому что прямого вопроса не прозвучало. А вспомнил только, что на закате советской власти на хранении и правда было многовато танковой техники, под сотню тысяч что ли. Вместо этого я ему вот что ляпнул: — У индусов автомобильная промышленность, кажется, в гору пошла — они и свои марки выпускают, и по лицензии собирают много. Вот насчет этого бы кооперацию наладить… там все недорого ведь получается — они люди неприхотливые, за еду готовы работать. — Ну-ка, ну-ка, — оживился Брежнев, — расскажи мне про индийские автомобили — я до этого момента вообще ничего про это не слышал. — Легко, дядя Леня, — оживился и я, тема благодатная, — два кита автомобильной промышленности Индии это Байя Авто и Тата Моторс. Работают с 50-х годов и обеспечивают необъятный индийский рынок худо-бедно бегающими машинами, и легковыми, и коммерческими. А в последнее время туда активно заходят японские компании, Тойота, Ниссан, Хонда и так далее. Как со своими проектами, так и с улучшением местного автопрома. Сейчас, если не ошибаюсь, Индия в год выпускает порядка полумиллиона автомобилей. И индийские предприниматели, и Байя, и Тата в свою очередь были бы не против экспансии на другие рынки… машины у них хотя и неказистые на вид, но работают достаточно исправно. А если обеспечить им цены вдвое ниже наших Жигулей… ну хорошо, не вдвое, а хотя бы на 20–30 процентов ниже… то их бы у нас начали разбирать, как горячие пирожки. Под это дело и пары авианосцев не жалко. — Интересная мысль, — задумался Брежнев, — надо будет обсудить с Андроповым и Романовым… но в предстоящую поездку такая тема, конечно, не войдет — подготовиться надо. Еще что-нибудь скажешь умного про Индию? — заинтересованно посмотрел он на меня. — Кино у них хорошо поставлено, — брякнул я, чтобы не молчать, — оно, конечно, специфическое, но нашим зрителям, а в особенности зрительницам заходит очень неплохо. Вот совместные проекты какие-то в этой сфере и надо бы начать. — Да-да, помню, — погрузился в размышления он, — Радж Капур, Зита и Гита… ладно, надо подумать — иди уже, Петя, готовься к поездке… А готовиться, собственно, мне больше и не надо было, так что в оставшееся до ночи время я проиграл в настольный теннис — в одном углу этого необъятного парка под навесом, оказывается, притаились целых два стола для этой игры. Да не простых, а фирменных — от немецкой компании Дониг, я когда-то в прошлой жизни даже торговал таким добром. Недолго и не очень удачно, но торговал. Ракетки тоже отличные имелись в наличии, шведские Стиги, с двойной прокладкой, легкие и удобные. А Нина тоже когда-то поигрывала в настольный теннис, так что и она с удовольствием вспомнила юность — ей в пару как раз пришлась клининг-менеджерша Дорошенко. А я все больше с водителем Егором резался, он, похоже, профессионалом когда-то был — но с сильным игроком и бороться интереснее. А утром ранним после перенесенного вперед завтрака мы с Егором выехали во Внуково на Чайке ГАЗ-14 производства славного Горьковского Автозавода. — А чего, тут и кондиционер есть? — спросил я, усмотрев на панели кнопочку с характерной символикой. — Обижаешь, начальник, — хмыкнул в ответ Егор, — конечно, есть, японские, фирмы Денсо. Правда, вот воздуховоды от него предназначены только для пассажиров на заднем сиденье, так что включать его я не буду. — Так и не июль месяц, — поддержал его я, — чтобы кондер врубать. А еще что тут такого необычного имеется? — Загибай пальцы, — предложил он мне, — два карбюратора, электронное зажигание, передняя шаровая подвеска и дисковые тормоза… правда только передние, задние барабанные. — А два карбюратора-то зачем? — не совсем понял я. — А чтобы повысить мощность движка — на Газ-13 было 190 лошадей, а здесь 225. — Ясно, — пробормотал я, — а что за магнитола тут стоит? Название незнакомое… — Дык Вильма, рижский приборостроительный завод, специальная редакция строго для Чаек… включить? — Если можно, — не отказался я. Он щелкнул кнопочкой «Вкл» и заработало радио Маяк, видимо, по умолчанию оно тут стояло первым номером. — В эфире передача «Опять двадцать пять», — бодрым женским голосом сказало радио, — до конца нашей передачи осталось всего 25 минут, поэтому не будем терять времени. Далее включилась короткая вставка песенки «А за окном то дождь, то снег» и дикторша продолжила «Да, дорогие друзья, время сейчас такое, что за окном не поймешь, что такое — одна вода. А где вода, там и общество спасения на водах». Ну и далее последовали традиционные шутки на погодные темы, перемежаемые песенными иллюстрациями. Бог ты мой, как же давно все это было, невольно подумал я, в школу я, помнится, собирался под эту передачу — она же с 7.05 до 7.30 шла, а занятия у нас как раз начинались в пол-восьмого. Мне до школы ровно 3 минуты идти было, так что недослушивал я только самый конец этих передач. — Может, на первую программу переключить? — спросил Егор, — так ты скажи. — А Би-би-си у тебя на этой Вильме случайно не ловится? — наугад предположил я. — Можно и Би-би-си, — не повел бровью Егор, — только ее же сейчас глушат по-черному, одни завывания вместо слов. На 25 метрах покрути, там должны быть Радио Канады и Ватикана, они вроде глушилками не обрабатываются. Я переключил диапазон с СВ на КВ-25 и прогулялся туда-сюда по метрам… действительно, тут же попалось канадское радио и даже во вполне приемлемом качестве. — Ис си радио-канадА, зис из кэнэда, — сказал неведомый диктор, — передаем сводку последних известий. — Я их обычно по утрам слушаю, — быстро пояснил Егор, — всегда полезно знать, что наши противники думают. — Гельмут Коль сменил Гельмута Шмидта на посту федерального канцлера ФРГ. Президентом Боливии избран Эрнан Силес Суаре, лидер объединения левых сил. В Польше окончательно запрещена деятельность профсоюза Солидарность. С космодрома Плесецк запущена ракета-носитель Протон предположительно со спутниками навигационной системы Глонасс. Советский лидер Леонид Брежнев начинает свой двухдневный визит в Индию. А теперь эти и другие новости в подробном изложении. — Отслеживают наши действия, гады, — поделился со мной Егор, — в прямом эфире практически. — Боятся, — добавил я, — значит уважают. А Глонасс штука очень полезная… могу спрогнозировать, что через пару десятков лет каждый наш автомобиль будет комплектоваться приемником с этого Глонасса. — Может быть, — не стал спорить Егор, — а может, и нет. Ты мне лучше вот что скажи, братан, — зачем-то перешел он на приблатненный жаргон, — когда вернемся, сведешь меня поближе с Мироновым и Ширвиндтом? — Да не вопрос, братан, — в тон ему ответил я, — только зачем тебе это? — Подруге обещал, — скупо ответил он, и я не смог не признать обоснованности его запросов. — А мы, кажется, приехали, — продолжил Егор, — вон аэровокзал, выходи, а мне надо будет на летное поле пробраться — это уж без тебя. — Не вопрос, братан, — повторил я блатное обращение, — скажи только, куда мне идти. — В центральный вход, — пояснил он, — там тебя встретят специально обученные люди, они и подскажут, что дальше делать. Глава 22 Большие разборки в маленьком Гонолулу Это же землетрясение, к гадалке не ходи — оно самое, подумал я. На Гавайях полно вулканов, и не все из них потухшие, вот один наверно и проснулся. Однако надо посмотреть, что там с ребятами, одернул я сам себя С ребятами было совсем худо — ни Алекс, ни кореец Ким никаких признаков жизни не подавали. А вот Людочка еще дышала, хотя слабо и прерывисто. Я отбросил с десяток кирпичей с ее тела и перенес ее на скамейку возле противоположной стенки. — Почему ты не сдох, гнида? — это все, что она смогла произнести перед тем, как окончательно отключиться. — Ну и нахрена тебе ее спасать? — спросило у меня второе я, — такую красивую и вежливую? И я не смог не признать обоснованности его суждения… пускай Людочку спасают специально обученные люди, а я лучше свалю, пока жив-здоров… пока этот афро-мордоворот не вернулся. И я выскочил через полуразрушенную стену испанского дворика наружу… Насчет мордоворота я зря, кстати, беспокоился — его тоже придавило землетрясением, причем голова была полностью размозжена прилетевшим откуда-то камнем. Чуть-чуть не сблевал, но удержался… только хотел двигаться дальше, но краем глаза заметил вылетевшие из нагрудного кармана негра купюры. Извини, братан, мысленно сказал я ему, но они мне сейчас нужнее — быстро собрал банкноты, пока они не разлетелись, и засунул в свой карман. Автоматически произвел подсчет наличности — два Франклина, три Гранта, с десяток Линкольнов и сколько-то Джорджей Вашингтонов. На первых порах хватит.