– В нашей ситуации это вряд ли получится, – поморщился начальник сыска. – Последнее время ни на какие запросы сыск Москвы не отвечает. Даже приметы разыскиваемых на территории империи и те не высылает. Этак мы дойдем до того, что душегубцы, натворившие дел в империи, будут у нас свободно прогуливаться. – И тем не менее попытайтесь, – попросил я. – А при обнаружении каких-то фактов сразу мне докладывайте, – после чего попрощался с Картко. Анзора отыскал, тот продолжает с кем-то по телефону переговариваться, но при моем появлении трубку положил и со мной покинул здание управы. – В часть к Гастеву, – дал я указание водителю и обратился к своему советнику: – Что на границе? Почему так долго узнавал? – Да хрен его знает! – махнул рукой Анзор. – Удалось дозвониться до трех станций, там что-то лопочут, мол, «кажися, стреляють, а можа, и нет», – передразнил он своих недавних собеседников. – Одно могу сказать – пушки не бьют, разрывов не слышали железнодорожники. Но, Иван Макарович, сам понимаешь, что после сегодняшней заварушки требуется время, пока мы друг дружке в глотки вцепимся, вот тогда-то и следует ждать удара. – Какие поступают… – прикусил язык, все же в машине не стоит забывать про водителя. – Потом уточню, – сделал знак рукой советнику помалкивать и прикрыл глаза, пытаясь предугадать следующий удар неизвестного противника. В том, что игра только началась, нет никаких сомнений, а мы ни ухом ни рылом. Как ни пытается Анзор организовать сбор сведений с территории врага, а ничего-то у него толком не получается. Его вины в этом немного, большая задержка с передачей информации и вербовкой агентов. Если еще в столице при императрице можно отыскать того, кто за денежку станет сообщать о происходящем, что не такой и секрет на самом-то деле, то подобраться к секретным бумагам уже сложнее. Про другие страны и вовсе говорить не приходится. Там только если кто-то из русских оказывается подле важного чина, то может что-то нарыть. Увы, предпринимались попытки ознакомиться с планами кайзера и канцлера, так потом усилили их охрану. Не смогли чисто сработать должники Анзора, да это и понятно, его знакомые о заметании следов никогда не заботились. Вот вскрыть сейф – это пожалуйста: отмычка и кувалда в помощь! Утрирую, конечно, однако факт остается фактом, после посещения ставки императора и кабинета канцлера германская служба охраны на ушах долго стояла и меры они предприняли серьезные. Обидно то, что толком ничего нового и секретного не узнали… – Приехали, ваше высокопревосходительство, – отвлек меня от размышлений подпоручик. – Ждите здесь, Павел Арсеньевич, – выходя, проговорил Анзор. – Надеюсь, мы недолго, а потом домой. – Да, скорее всего, – согласился я и, прикрыв рот кулаком, зевнул. Время уже за полночь, люди устали, но необходимо принять хоть какие-то меры, чтобы подобное не повторилось. Блин! Да не сделать этого! Хотелось бы нивелировать последствия и окончательно не поссориться с императрицей. Н-да, с Ольгой у нас никак отношения не наладятся, а когда-то ведь приятельствовали и она меня даже вокруг пальца обвела, переодевшись в парня. Как же тогда не смог в ней молодую девушку рассмотреть?.. Ну, надо отдать должное, гримировалась она умело и избегала пикантных моментов, когда девушку невозможно не отличить от парня. Даже когда экзамен на охранителя начинали вместе сдавать, и то ничего не понял! Эх, интересное времечко было, тогда только первые шаги в этом мире делал и по сторонам осматривался. Всегда ли правильно поступал, даже имея за плечами жизненный опыт другого мира? Признавать свои ошибки необходимо, а я наделал их приличное количество. Пускался и в безрассудные авантюры, рисковал и блефовал, увы, без этого не прожить. Тем не менее, признаю, удача часто принимает мою сторону. – Иван Макарович, какие будут распоряжения? – вышел мне навстречу из штаба Гастев, за спиной которого еще пара офицеров. – Основное все изложил по телефону, – медленно ответил я, пытаясь правильно поставить задачу. – Пройдемте в штаб, долго размусоливать не собираюсь. Мы поднялись на второй этаж, где проходят совещания и заседания. – Господа офицеры, – прошел я во главу стола и посмотрел на лежащую карту, – думаю, всем известно о событии, произошедшем несколько часов назад. К сожалению, ранили певицу, надеюсь, она поправится, больше, если не считать стрелка из нападавших, никто не пострадал. Это необходимо донести до личного состава. Преступление будет освещено в газетах, но лучше узнать из первых, так сказать, уст. Что еще? – Помолчал и продолжил: – Ситуация осложняется тем, что в Москве произошло аналогичное нападение на императрицу. В зале поднялся шум, кто-то даже что-то выкрикнул, а Гастев укоризненно сказал, повысив голос: – Господа! Не позорьте мои седины! Что вы в самом деле как дети малые!! Соблюдайте выдержку и спокойствие! Шепоток в зале умолк, особо ретивые офицеры, которые вскочили со своих мест, сели, а я продолжил: – А вот атаку на лидеров революционного движения, по нашим данным, кто-то провел более успешно. Доподлинно неизвестно, какие организации остались без своих вдохновителей, но, думаю, теперь возможны различные террористические акты, возмездие за смерть лидеров этих движений. Готовится чьей-то твердой рукой смута, и нам всем следует держаться настороже. Поэтому прошу усилить разъяснительную работу с личным составом и в любой момент быть готовыми к боевой тревоге. Объявленное военное положение и повышенная боевая готовность на данный момент не отменяются, следует готовиться к выступлению на врага. На этом у меня все, если нет вопросов, то прошу разойтись. При непосредственном командире, стоявшем рядом со мной, никто не решился ничего уточнить. Офицеры покинули штаб, а я сел за стол и устало провел ладонью по волосам. – Иван Макарович, гм, – осторожно начал генерал, – какие конкретные указания последуют? – На текущий момент уже все сказал, а что нам завтрашний день принесет – время покажет, – встал я с кресла и продолжил: – Иван Матвеевич, идите отдыхать. – Ваше высокопревосходительство, позвольте мне как ответственному за безопасность и контрразведку два слова сказать, – подошел к нам Анзор, стоящий во время моего выступления у двери. – Говори, – кивнул я. – Если прикинуть так и этак, то выходит, что нас хотят столкнуть с императрицей и революционными силами, обескровить, а потом перейти к боевым действиям на границе, – практически озвучил советник мои мысли. Догадаться об этом не так сложно, если связать одно происшествие с другим и учитывать тяжелые взаимоотношения во внешней политике. – Германцы и Австро-Венгрия? – нахмурился Гастев. – Или кто-то еще, желающий ослабить российскую мощь, – согласился я. – Да, таких хоть отбавляй, – стукнул кулаком Гастев по столу. – Ничего, мы всем покажем доблесть наших солдат и продемонстрируем мощь оружия! – Как ни печально, но его у нас не так много, – озабоченно сказал я и посмотрел на Анзора. – Из Германии никаких новых сведений не поступало? – Немалые суммы выделили на перевооружение армии, полным ходом идет сборка бронемашин, аналогичных нашим, и еще каких-то летательных аппаратов. Насколько поняли мои осведомители, речь о самолетах, способных метать снаряды. – Бомбы, – мрачно поправил я Анзора. – Тебе виднее, – не стал тот со мной спорить. – Сколько у немецких войск этих самых самолетов? – поинтересовался Гастев. – Десяток в небе замечено, – уклончиво ответил Анзор. – Значит, в скором времени они перейдут границу, – сделал я неутешительный вывод. – По зубам получат, – усмехнулся Иван Матвеевич. Ничего ему не ответил, следует своего советника как следует расспросить. Желательно бы еще завладеть чертежами самолетов. Думаю, немцы не дураки, совместно с бомбардировщиками и истребители клепают, а у нас нет ни хрена! Черт, это мое упущение, забыл, что техника стремительно развивается, и думал на лаврах почивать, показав свою гусеничную технику и постращав, что всех она задавит своей огневой мощью. Конечно, повторить вряд ли кто сможет наше детище, а вот создать что-то похожее – легко. Идея-то понятна, а довести до ума конструкторы легко сумеют, да и возможно при грамотной разработке внести такие изменения, что уже нам придется догонять. Н-да, виток гонки вооружений. Она постоянно шла между странами в моем родном мире, а теперь и тут начинается. Уже сев за свой письменный стол и плеснув в бокалы грамм по тридцать коньяка, я спросил устроившегося в кресле Анзора: – Планы альянса тебе так и не стали известны? – Нет, переговоры они постоянно ведут, а вот результат неизвестен. По косвенным фактам и недовольству представителей Германии можно сделать вывод, что англичане подталкивают союзников, а сами пытаются остаться в стороне. – Слушай-ка, а не уши ли французов торчат из-за покушений? – прищурился я, вспомнив об их девизе времен Робеспьера. – Или это тоже своего рода подстава и ложный след? – Иван, ты же сам говорил, что нельзя делать выводы, исходя из каких-то подозрений, и с таким утверждением я всегда соглашался, – усмехнулся Анзор. – Так предоставь хоть какие-нибудь улики, – устало посмотрел я на него. – Как проникла в город эта группа революционеров? Почему их прошляпили? Уверен, кто-то и в ресторане Марты им помогал! Охрана у дверей не чухнулась и никого подозрительного не заметила. Как такое могло произойти? А оружие? Кто их снабдил? Ой, да что говорить! – Я махнул рукой. – Сам все прекрасно знаешь и, думаю, ты в сыскной конторе не только на станции звонил. Так? – Да, – кивнул мой советник и друг, встал и взял бокал с коньяком, – ты в очередной раз прав. Я дал своим людям кое-какие указания. Посмотрим, что раскопают, а рыть они будут еще как, слишком печально все могло закончиться. – Последствия еще неизвестны, – мрачно заявил я и одним махом выпил коньяк из своего бокала. – Ладно, иди к Симе и успокой ее, что все хорошо. – Ты бы тоже спать отправлялся, завтра же ни свет ни заря уже на ногах будешь, – направляясь к двери, сказал мой советник. – Иди уже, – махнул я рукой и достал портсигар. Анзор ушел, я кручу в руках зажигалку и что-то зудит внутри, чувствую, забыли сделать важное дело. Какое только, не вспомню! Стал мысленно прокручивать день чуть ли не по минутам. Уделил особое внимание перестрелке с неизвестным в ресторане. Н-да, тот стрелял на поражение и очень удивился, когда промахнулся. Кстати, если правильно запомнил простреленную столешницу столика, за которым укрывались, то стрелок еще и огонь пытался скорректировать. Даже допускаю, что, промахнись я с первого выстрела – и он меня подстрелил бы, счет времени шел на доли секунды. Но нет, это все не то! Что же я упускаю? Дошел до встречи с офицерами и выругался вслух: про газеты забыл напрочь! А те такое событие обязаны осветить со всеми подробностями. Времени два часа ночи, а я телефонистку прошу соединить меня с редактором «Вестника Екатеринбурга», надеясь, что тот на месте. Жареные новости – хлеб газетчиков, и Салибов сейчас обязан сидеть в кабинете и редактировать различные варианты. – Слушаю, – раздался голос владельца газеты и основателя общества журналистов Екатеринбурга. «Каюсь», к данной организации приложили руку мы с Анзором, чтобы контролировать статьи и заметки. Тем не менее пресса у нас свободная и независимая, налоги платят, и их никто не заставляет печатать нужные материалы. А то, что статьи приносятся на рецензирование и лишнее вымарывается, так это журналисты по доброй воле советуются, не хотят обидеть высоких чиновников и смуту поднять. За подстрекательство давно уже издан указ и обозначены сроки на каторге. Конечно, все это официально, через суды и представление полиции, а смутьянов будут защищать адвокаты. И тем не менее, посовещавшись и проконсультировавшись, редакторы и владельцы газет и журналов решили проявить осторожность и подстраховаться. – Доброй ночи, Борис Ефимович, – проговорил я в трубку, – уже подготовили материалы по нападению на званом ужине в ресторане? – Некоторые наброски есть, однако, как понимаете, времени прошло мало, подробности узнать очень сложно, – осторожно ответил мой собеседник. – И тем не менее заметка выйдет на первой полосе с аршинным заголовком, – ухмыльнулся я. – Так и событие нерядовое, – парировал владелец одной из самых продаваемых газет Екатеринбурга. – Я бы вам посоветовал связаться с коллегами в столице, там забавные вещи произошли. Выводы делать и рубить сплеча сразу и бесповоротно никак нельзя. При вдумчивом рассмотрении всех событий возникает вопрос, – завуалированно проговорил я, прекрасно зная Салибова, который разбирается в том, что вслух не произнесено, и намеки понимает. – Гм, Иван Макарович, честно говоря, вы меня сильно озадачили. – Ой, да там ничего сложного, – усмехнулся я. – А вопрос-то какой следует из не ведомых мне событий? – Да вот получается, что в России эти действия имеют определенную направленность. Обращая взор на заграницу и их стремление досадить императрице Ольге Николаевне, становится понятно, что в выигрыше остаются именно те страны, что являются в данное время оппонентами нашей империи. – И, как понимаю, мы все можем косвенно пострадать? – осторожно задал вопрос Салибов. – Политика, – коротко ответил я, а потом продолжил: – Пару часов, думаю, вам хватит, чтобы подготовить статью. Перед публикацией я хотел бы ее прочесть, чтобы не возникло никакого недоразумения. – Иван Макарович, немедленно свяжусь с парой известных изданий в столице, а потом, если дозволите, могу к вам явиться. – Не обязательно, можете зачитать по телефону, я вам доверяю, – ответил я и положил трубку. Глаза слипаются, прошел на кухню и сделал себе большую чашку кофе. Последнее время и так на сон времени не остается, а ближайшие сутки, чувствую, предстоят непростые. Сумеем ли не рассориться с императрицей? Сколько еще у нас времени, пока Альянс четырех не начнет боевые действия? Ох, боюсь, счет идет на дни. Еще и революционные движения нельзя сбрасывать со счета. На территории Сибири вряд ли случатся теракты, после сегодняшней заварушки, точнее уже вчерашней, у Анзора и мышь близко к нам не подберется. Готов побиться об заклад, что мой советник сейчас не у Симы под боком спит, а по городу носится и раздает приказания, в том числе и по телефону. Поднимает свои связи в криминальном мире, а вес у него немалый, объясняя, чем для них может аукнуться бездействие. – Братец, ты же обещал ночами не пить кофе! – вошла на кухню Катерина в запахнутом халате. – А то тебе неизвестно, что произошло, – отмахнулся я. – Небось Марта все рассказала, в том числе и про ранение Ларионова. Кстати, как он там? – Вениамину Николаевичу повезло, рана неопасна, – ответила сестра, а потом спросила: – Это все очень плохо и серьезно? – Сама-то как думаешь? – Да непонятно ничего, – пожала та плечами и, зевнув, села за стол. – Сделай и мне кофею, он и в самом деле заставляет мозги лучше работать.