– Произошел взлет, полет, а потом удачная посадка воздушного судна, – перечислил посол. – Это ли не повод для радости? – Сэр Гардинг, а вы не желаете намекнуть, по какому вопросу просили о встрече? Все же решили открыть посольство в Сибири? Учтите, императрица в скором времени вернется в столицу, и вам придется долго объяснять, почему Англия стала дипломатические вопросы решать в таком месте, – перевел я разговор на другую тему, дав понять, что не собираюсь распространяться по поводу того, что он видел. – Мы с Ольгой Николаевной найдем общий язык, – хладнокровно ответил Чарльз. – По большому секрету вам скажу, что король Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, император Индии Эдуард Седьмой рассматривает выход из так называемого Альянса четырех. Внешняя политика моего короля меняется, и, думаю, он начнет искать союзников. Упс, а вот подобного поворота событий я не ожидал… Информацию необходимо осмыслить и каким-то образом проверить. Расстановка на политической карте Европы мгновенно изменится. Чем это грозит? Сложно прогнозировать, но те же Германия и Австро-Венгрия, давно бренча оружием в отношении России, могут незамедлительно объявить войну или же сделать вид, что ничего такого и в помине не было. Все же стычки на границе легче списать на недисциплинированных вояк, а про обмен нотами протеста по дипломатической линии – просто забыть. – Так вы предлагаете дружить? – уточнил я у посла. Нет, конечно, сэру Гардингу я не собираюсь верить на слово, как, впрочем, и любым бумажным соглашениям. Какое-то время можно дружить, если одной из сторон это выгодно. В данном же случае, думаю, это просто такой дипломатический ход, чтобы получить определенные выгоды. Какие? А хрен его знает. Но они точно есть, я в этом уверен на все сто процентов. – Конечно, ведь у вас даже есть поговорка… – Чарльз наморщил лоб и процитировал: – «Худой мир лучше доброй ссоры!» – И все же давайте вопросы оставим на завтра, – улыбнулся я. – Сейчас же предлагаю развеяться и забыть на какое-то время о проблемах. Посол не стал спорить, к тому же к нему подошли две милые официанточки и стали спрашивать, чего господин желает. Я поспешил оставить «скользкого» посла, у которого непонятно что на уме. С отцом Даниилом побеседовал и покаялся, что не успел к нему зайти и отстоять молебен за погибших. Вообще-то траурная церемония в церквях на завтра намечена, но указ о наградах я уже успел подписать, в том числе и про выплаты денежного довольствия семьям. – К народу вам следует чаще выходить и не забывать посещать церковь, – попенял мне отец Даниил. – Впрочем, не за этим вас искал. Есть два вопроса, и один из них касается сегодняшнего чуда. Говорят, что видели летающую машину в небе. Вот и не ведаю, как на это реагировать, когда прихожане начинают спрашивать. – Пробный полет устраивали, вас не пригласили освятить самолет по причине неуверенности, что все пройдет гладко, – ответил я. – Церкви ни в коем случае нельзя тормозить прогресс. – Примерно так я и думал… – задумчиво произнес священнослужитель, а потом спросил: – А как дело обстоит с оставленным наследством царя? Иван Макарович, вы не гневайтесь, но, возможно, там имеется ключ к решению многих проблем. – Погода была неподходящая, а потом случились известные события, и в данный момент не до древних тайн и загадок, – ответил я. – Как обстоят дела с чеканкой денег, запасы золота есть? – С приисков подвозят, Велееву передаем, но, – тяжело вздохнул он, – был же не сезон у приисковиков, объем значительно снизился… – Доброго вечера, – произнесла Лиса-Мария, подойдя к нам. – Вернулась, значит? – нахмурившись, посмотрел на нее священнослужитель. – Благодаря Ивану Макаровичу, – широко улыбнулась журналистка. – Обещание дала, что исправлюсь. И знаете, отец Даниил, вы оказались правы, когда пытались наставить меня на путь истинный, а я к вам не прислушивалась. Простите меня. – Бог простит, и я прощаю, – перекрестил ее священнослужитель. – Иван Макарович, встретимся завтра, а сейчас пойду, вам не грех веселиться, а меня дома ждут. – Уж не та ли, от которой скрыться пытались? – поинтересовался я с улыбкой. Ответить отец Даниил не успел, к нему подошла Марта со свертком в одной руке и холщовым мешком в другой, в котором явно брякнула стеклянная посуда. Священнослужитель с рестораторшей отошли, что-то обсуждая, а я посмотрел на журналистку. – Нам бы с вами решить кое-какие вопросы: надеюсь, к всеобщему удовлетворению. – Простите, ваше высокопревосходительство, но в данный момент заводить романтич… – Вы не поняли! – перебил я ее. – Не про постель речь, а про работу. – Ой, – прикрыла она ладошкой рот и головой покачала. – Извините, уж кому-кому, а мне-то известно, что, э-э-э… я не в вашем вкусе. Не стал ее убеждать в обратном, да и нервов Лиса мне и Анзору попортила немало. Переговоры с журналисткой провел в кабинете Марты. Мое предложение после короткого раздумья Лиса-Мария приняла, согласилась стать моим официальным пресс-секретарем, помощником по работе с общественностью. В ее задачи будет входить координация прессы по разъяснению населению наших взглядов и замыслов, а также развенчанию лозунгов эсеров. – На наши достижения в строительстве военной техники делать акцент? Запугивать врага характеристиками бронемашин и летательных аппаратов? – спросила новоиспеченная пресс-секретарь. – Нет, ставьте во главу угла жизнь рабочих, как им с каждым днем живется лучше. Про крестьянство и остальных подданных забывать тоже нельзя. Откровенно врать запрещаю. Если вскроются недоработки в каком-то направлении, то сообщать мне или Анзору. С господами послами – думаю, кроме англичанина в скором времени и другие подтянутся – говорить только с официальной позиции и ни в коем случае не интриговать, – дал ей короткую установку, а потом вспомнил и добавил: – С редакторами газет найти общий язык, сейчас в Екатеринбурге все завязано на Салибове, но мне нужно, чтобы во всех городах империи нас поддерживали журналисты. Справитесь? – Объем работы и ответственности впечатляет… – задумчиво протянула журналистка, явно озадаченная. – Наверное, впервые не представляю, с какого конца браться за дело. – Уверен, вы справитесь, – улыбнулся я. – Завтра Анна Максимовна отпечатает приказ о вашем назначении, а денежным довольствием не обижу. Проблему с Лисой-Марией решил, пусть лучше уж она будет работать на меня и защищать наши интересы, чем нам с Анзором разгребать последствия ее независимой деятельности. А вот мой советник вновь где-то носится и какие-то дела решает. На следующее утро решил вопрос с посольством, подписав разрешение на строительство и приобретение земли и строений по определенному адресу. Да, теперь в Екатеринбурге есть посол Великобритании, за действиями которого пристально наблюдает наша служба безопасности. Дни замелькали так, что иногда стал путаться в числах, не замечая, как они пролетают. Вновь на сон остается всего ничего, работы очень и очень много, а сделано мало. Хотя уже есть два полноценных танка с усиленной броней и поворотной башней. Почти готовы три каркаса самолета и вовсю строится завод двигателей, который решили возводить с нуля, а не создавать на базе одного из старых предприятий. Успешно прошли стрельбы из облегченного пулемета, предназначенного для авиации. Миномет и вовсе произвел неизгладимое впечатление на Гастева, который заявил буквально следующее: – Это не чета воздушной технике и даже танкам! С автоматом и минометом мы любого врага легко победим! Что-то такое из его уст я слышал, когда он впервые бронемашину увидел. На деле же нашлось противоядие против наших гусеничных броневиков. На танки есть ставка, машины намного серьезнее и продуманнее, чем бронетехника первых выпусков, но и их из полевых пушек можно расстрелять. Кстати, короткие названия получили самолеты и танки, первые называются КАТ-2, а вторые – ТВ-7. – И с чего такие аббревиатуры? – поинтересовался я, когда мне Василий Андреевич принес на утверждение сокращенные названия техники. Кстати, миномет никак не обозвали, так и оставили то название, которое я ему дал. – Когда я познакомился с вашей сестрой, то благодаря ей многое у меня получилось, – отвел взгляд в сторону главный конструктор, а потом продолжил: – Данное воздушное судно имеет второй порядковый номер, если помните, как забраковали первый экземпляр. – Это когда ты размахнулся и сделал макет в несколько раз больше нужного? – уточнил я. – Да, – кивнул Терешкин. – Вот в честь Катерины Макаровны и назван самолет-истребитель. – КАТ – Катенька или Катька? – уточнил я, хмыкнув, и махнул рукой, мол, не стоит объяснять. – Хорошо, принимается, а как танковое сокращение расшифровать? – Это как раз уже Екатерина предложила, сравнив танк с твердыней, – ответил Василий и поспешил добавить: – Цифра и в данном случае отвечает за модификацию, все как вы просили. – Меня вполне устраивает, – подписал я бумаги, а потом хмыкнул: – Что-то мне подсказывает – обвела вас Катька вокруг пальца. – Почему вы так решили, ваше высокопревосходительство? – озадачился Василий. – ТВ – очень уж смахивает на Терешкина Василия, – пряча улыбку, ответил я, наблюдая, как до моего главного конструктора доходит смысл всей подставы. – Мне думается, вам следует строптивой подчиненной отомстить. Мало того что из-под ее кисти иногда выходят такие защитные камуфляжи на нашу технику, что хоть стой, хоть падай, так и тут она вас уела! – И как же мне отомстить?.. – растерянно спросил Василий. – Ой, да сделайте вы ей уже предложение – и дело в шляпе, – улыбнулся я и поспешил добавить: – Учтите, это если есть чувства, а с моей стороны никаких возражений не последует. Правда, предупреждаю – строптива она и с ней придется нелегко. Самое интересное, что ни для кого не секрет – они оба друг по другу сохнут, но первый шаг никак не сделают. У меня даже мелькала мысль переговорить с Катькой, чтобы ту подтолкнуть, но нравы в этом отношении еще не стали вольными до такой степени. Да и пристроить сестрицу в надежные руки хочу, чтобы потом не беспокоиться. Василий нормальный парень, он, кстати, тоже бывает упертым, и в этом они с Катериной похожи. – А Катерина Макаровна меня куда подальше не пошлет? – неожиданно смутившись, спросил Василий. – Гарантий дать не могу, – развел я руками. – Дерзайте, пригласите мою сестру в ресторан, переговорите и, кстати, попеняйте, что аббревиатуру танка я расшифровал. Впрочем, что там у нас с производством? Техника нужна позарез! – Работаем, деталей не хватает, не успевают нам изготавливать необходимые, – пояснил Василий. – Двигатели для самолетов приходят сегодня-завтра, сразу их установим. Летчики пока обучаются на первом самолете, и мы с Луи исправляем недоработки, которых оказалось немало; но, в общем и целом, очень довольны результатом. Кстати, у француза есть идеи, как сделать мощность двигателя еще больше, он ждет не дождется, когда завод построят. – Стре́льбы из пулемета что показали? – Точность хромает, не приноровятся никак пилоты, – вздохнув, ответил Терешкин. – Это дело наживное, практика поможет. Василий, как только соберете самолеты, мы сразу выступим в поход на эсеров, – предупредил я. – Учтите, в бою техника не имеет права на отказ. – Я посмотрел в свои заметки, где записываю важные вопросы. – Что там с парашютами? Должны же были уже сделать! – Один образец готов, с ним уже совершили с дирижабля несколько прыжков. Изначально парашют выкидывали из корзины с привязанной веревкой, которая, натянувшись… – Понял, – перебил я его. – Результат, как понимаю, нас устраивает? – Да, все вышло отлично, – ответил Терешкин, а потом спросил: – А можно я сегодня Екатерину Макаровну куда-нибудь приглашу? – Ну так у меня-то чего спрашивать? Вы с ней много общаетесь и каждый день видитесь, а я – намного реже. Сами решайте, – махнул рукой и потянулся к зазвонившему телефонному аппарату. Узнав, кто желает меня услышать, кивнул своему главному конструктору, что разговор наш окончен и он может идти. К большому сожалению, связи с Крымом почти нет, обмениваемся информацией с помощью курьеров, да и то редко. Дорога неблизкая, а мятежники устроили на захваченной территории какое-то подобие концлагеря. Со мной пожелал переговорить лично гос… товарищ Чернов. Пару попыток провести переговоры главный эсер уже предпринимал, но мы с ним ни до чего не договорились, да и не могли. Эсер желал получить наше вооружение, предлагал большие деньги и новое соглашение, где Сибирь образует союзное государство с империей. Кстати, до сего момента мятежники так официально и не объявили, какая в их подчинении территория и как их следует называть. Продолжают настаивать, что создают республику. Анзор докладывал, что дерутся внутри своей партии, как пауки в банке, пытаясь власть поделить, и только фигура Чернова незыблема. Мне даже приходила в голову мысль устранить Виктора Михайловича, да побоялся, что придет кто-то вообще без всяких принципов. – Иван Макарович? – прозвучал в трубке голос эсера. – Да, слушаю вас, господин Чернов, – ответил я, специально сделав ударение на препоследнем слове. – Не признаете наши устои, – хмыкнул эсер. – Ничего, время все расставит по местам. – Посмотрим, – сухо произнес я и достал портсигар. Последнее время стараюсь курить как можно меньше, но папиросы слишком быстро заканчиваются. – Ситуация складывается следующим образом, – произнес мятежник довольным голосом. – Численное превосходство армии эсеров над вашими солдатами – чуть ли не втрое. Если не верите, можете расспросить своего советника – его же Анзором кличут? Он из бывших воров, которые никогда со своим ремеслом не разлучатся. Так вот, территория Крыма мешает нам выполнять стратегические задачи, но и направить туда большинство войск не можем, пока есть угроза в вашем лице и стоящей за вами Сибири. Мое предыдущее предложение в силе, но если вы его вновь отвергнете, то придется мне отдать приказ и подчинить территорию, которую вы считаете своей. Хм, он настолько самонадеян? Даже если у него под ружьем в три раза больше солдат, в достатке тяжелой артиллерии, то где же те офицеры, которые открыли бы ему глаза, что атаковать с таким превосходством бессмысленно. Обороняться всегда легче! – Другими словами, – уточнил я, – вы объявляете мне ультиматум и грозите войной? А не боитесь, что приму вызов, а меня еще и войска императрицы поддержат? – Нет, последнего не боюсь, да и первого тоже, – усмехнулся Чернов. – Ваши солдаты при первом же боестолкновении большей частью перейдут на нашу сторону и штыки обратят против своих офицеров! – Посмотрим, – скептически заметил я. – Ультиматум не принимается. Мы в любом случае собирались покончить с мятежом. Так что еще можете вымолить себе прощение, если сложите оружие и покаетесь. – Разговор зашел в тупик, – сделал якобы расстроенный голос Чернов. – Что ж, вы горько пожалеете. Он не стал прощаться, связь оборвалась. Я повесил телефонную трубку на рычаг и посмотрел на стол, где рассыпались крошки табака из смятой пальцами папиросы. Достал из портсигара целую и закурил, глубоко затянувшись. Выпустил табачный дым к потолку и задумался. Ждать ли нападения мятежников или попытаться нанести удар на опережение? Самолеты для прикрытия бронетехники еще не готовы; если я правильно понял Терешкина, то ему потребуется два или три дня. Нет, минимум неделя, двигатели необходимо обкатать, а потом сделать несколько пробных вылетов. Черт! Времени нет!